Враг «Монолита» - Евгений Прошкин

— Швед, не тормози! — окликнул Хаус.

— Пять сек! — отозвался Сергей и присел у обочины.

Он не был уверен, что сквозь стекла противогаза правильно различает цвета. Пятно на земле могло оказаться и вытекшим моторным маслом, но… все-таки оно смахивало на кое-что другое.

— Там кровь! — объявил Шведов, догоняя ушедшую вперед тройку.

— Неужели? — сказал Хаус, не оборачиваясь. — Ты мало крови сегодня видел? Еще одна клякса что-то изменит в твоей картине мира?

— По-моему, та кровь — человеческая.

— С чего ты взял?

— Не знаю… — Сергей замялся. — Просто я так подумал. Почему-то я в этом уверен.

— Если и человеческая — тебе-то что? Не твоя, и слава богу.

— Погоди, погоди. Ты только что говорил, что в поселке жить нельзя.

— Нельзя, — подтвердил проводник.

— Но здесь повсюду следы. Значит, все-таки можно?

— Можно, — произнес Хаус тем же тоном.

Следующие десять метров группа прошла молча. Шведов ждал от сталкера пояснений, но так и не дождался.

— Ну, рожай уже, что ты имел в виду? — не выдержал Сергей.

— Тут, понимаешь ли, нет полиции, — сказал Хаус. — Нет ни рыбнадзора, ни кабинета министров. Никто не диктует, что можно, а что нельзя. Ты решаешь это сам, по обстоятельствам. С точки зрения здравого смысла тусоваться в зараженном поселке могут только душевнобольные. Поэтому я и сказал, что нельзя. Но запретить тебе это не в силах никто, даже Кабан, хотя власти у него много. Поэтому я сказал — можно. И то, что здесь шастают дикие, ничего не меняет. Они раздолбай, им можно все. А ты вроде нормальный, тебе нельзя.

— Дикие — это кто? — невпопад спросил Бокс.

— Тоже сталкеры. Они называют себя вольными, ну им так нравится, — усмехнулся проводник. — На самом деле, конечно, дикие. Бродят по Зоне, мелочевку всякую подбирают. Иногда охотятся: залягут где-нибудь на звериной тропе, дождутся одинокого кровососа и давай его из трех РПК херачить. Или зажмут в угол и гранатами закидают. Возвращаются довольные, как дети. Потом неделю ходят героями: завалили кровососа, блин! А это ведь любой может сделать.

— А что может не любой? — осторожно спросил Шведов.

— А вот это тебе Кабан расскажет. Если дойдем.

— У вас-то с дикими какие отношения? — поинтересовался Бокс. — Война?

— Зачем же война-то… Они нам особо не мешают, мы им, кажется, тоже. Хотя это нас волнует меньше всего. Дикие — в основном одиночки или кучкуются по два-три человека. С такими силами права не покачаешь. Друг с другом и то договориться толком не могут, а нас они просто боятся. Недавно, было дело, обидели они нашего паренька. Ну как обидели… грохнули, да и все. Что-то не поделили на развилке. Так у нас пол сотни душ поднялось, вынесли там все в радиусе километра. Мутантов, диких — зачистили полностью.

— Типа, «закон — тайга»? Кто сильнее, тот и прав?

— Да, как-то так. Но особо с дикими борзеть я бы все-таки не советовал. Среди них тоже разные люди попадаются, с разными нравами. В общем, не лезьте в чужие дела, пока они не пересекаются с вашими.

— А что, если они сейчас здесь появятся? — осведомился Шведов.

— Два варианта, — сказал Хаус. — Если это нормальные сталкеры, то даже хорошо будет. Поддержат нас в случае чего. А если отморозки, то каюк нашей инвалидной команде, — весело закончил он.

В небе послышалось лопотание винта, и все четверо подняли головы. Вертолет летел высоко, рассмотреть его было трудно, а очки противогаза и вовсе превращали его в какую-то большую муху.

— Это Кабан? — спросил Бокс.

— Хрен его знает, — ответил Хаус. — Будем надеяться. Вообще в Зоне вертолет только у нас. Но еще военные с Большой земли залетают. Что у них на уме — неизвестно, но, кажется, они к чему-то готовятся. Зачастили последнее время.

— Есть еще вопрос, пока не дошли… — нерешительно начал Бокс.

— Много болтаем, — заметил проводник. — И так дышать тяжело. Если сейчас бежать придется — сразу сдохнем.

— Ты же обещал, что здесь безопасно.

— Обещают девки, — буркнул он. — Ну, выкладывай, что тебя тревожит.

— Когда можно будет вернуться? По-человечески, не как Обух.

— Ты на будущее интересуешься или конкретно передумал?

Бокс в ответ неопределенно повел рукой.

— Так, для общего развития, — сказал он.

— Если для общего, то зависит от твоих заслуг. Можно и самому уйти, никто останавливать не будет, только один отсюда не выберешься. А чтобы парни из отряда проводили и прикрыли, нужен авторитет. Или приказ Кабана. В общем, дембель у всех по-разному происходит, но тебе о нем думать рано. И все уже, хватит трепаться.

За магазином на Т-образном перекрестке группа свернула вправо, затем влево и, оказавшись на параллельной улице, пошла дальше вдоль сгоревших строений и опустошенных садов. Сергей снова видел следы человеческого присутствия, но уже не обращал на них особого внимания.

Последние полчаса Централ в разговоре не участвовал. Он шагал чуть в стороне и непрерывно, как насекомое, потирал замерзшие руки. Бокс всем своим видом показывал, что после перепалки у котлована делиться курткой больше не намерен.

На южной окраине Новошепеличей асфальтовая дорога перешла в грунтовую. Дома, маленькие и покосившиеся от времени, стояли все реже. Впереди была видна граница поселка, за ней расстилалось не то заброшенное поле, не то пастбище. Внезапно начался дождь, в резиновую макушку ощутимо заколотили крупные капли, по стеклам пробежали водяные дорожки. Шведов отстраненно подумал, что хорошо бы приладить к очкам «дворники», когда вдруг увидел вторую группу в противогазах.

Пятеро незнакомцев в неимоверно изношенной одежде стояли на четвереньках вокруг металлической бочки. За время похода чувство реальности у Сергея притупилось настолько, что в первый момент он даже не удивился.

— Коллеги… — обронил он.

Хаус обернулся и сразу выстрелил. Маска на лице у одного из субъектов превратилась в кровавую тряпку. Второй заряд дроби ударил в край бочки и, срикошетив, с визгами разлетелся.

— Огонь, вашу мать! — заорал проводник. — Огонь! Это не люди!

Шведов уже понял и сам: люди так себя не ведут. Трое из них по-лягушачьи прыгнули вверх и, взлетев неожиданно высоко, оказались прямо на дороге. Четвертый «коллега» злобно зарычал и пополз в сторону, явно намереваясь подобраться к группе сзади.

Проводник перезарядил обрез и в упор расстрелял еще одного прыгуна, когда Шведов сделал только первый выстрел. Дробь попала мутанту в плечо и разбила ему сустав, однако новому прыжку это не помешало. Существо поднялось в воздух и, как показалось Сергею, на мгновение зависло — хотя возможно, изменилось восприятие времени у самого Шведова. Он холодно и отстраненно прикинул траекторию, отметил, что мутант приземлится прямо на него, и придавил спусковой крючок.

Сергей не ошибся: прыгун сбил его с ног и оказался сверху, при этом мутант энергично кивнул, и очки противогаза тут же залило кровью. Шведов провел по стеклам рукавом, но лишь размазал густую жидкость. С трудом высвободив из-под тела вторую руку, он протер очки пальцами. Голова мутанта висела на лоскуте кожи или на связке каких-то жил и деревянно стучала по земле, а из разорванного горла хлестала кровь — прямо на Сергея. Шведов попытался избавиться от обмякшего тела, и это ему почти удалось, когда сквозь чужую плоть он почувствовал удар, и после короткой паузы — еще один. Из артерии выбросило новую порцию крови, и Сергею пришлось опять утираться, чтобы разглядеть сквозь красное марево хоть что-нибудь.

Централ, совершенно потерянный, стоял в метре от Шведова и методично лупил из двустволки по дохлому монстру.

— Мудак! — прохрипел Сергей, но Централ его не услышал.

Воздуха не хватало, мутант всем весом давил на грудную клетку, и даже без противогаза Шведов едва ли сумел бы крикнуть. Кровь продолжала выплескиваться, и он подумал, что скоро она забьет входное отверстие в фильтре. Противогаз придется снимать, и тогда уже кровь потечет ему на лицо, что вряд ли будет лучше.

Сергей нащупал рядом ружье и потряс им в воздухе, давая понять Централу, что он свой. Спустя секунду гравий на дороге разметало новым выстрелом. Мелкий камешек врезался Шведову в голову чуть выше уха, еще один чиркнул по правому стеклу, покрыв его сеткой трещин.

— Централ! Не тупи, сука! — гаркнул Хаус. — Тут еще снорки! Бегом сюда, оставь его!

«Снорки. Отлично», — вяло прошелестело в мозгу у Шведова.

Застонав, он все-таки сумел отвалить труп набок и наконец-то вздохнул, насколько это было возможно в старом противогазе. Сергей еще раз протер очки тыльными сторонами ладоней, поскольку все остальное у него было испачкано в крови снорка, — теперь он знал, как называется эта тварь.

Смотреть сквозь стекла в кровавых разводах было по-прежнему тяжело. Хотелось то поплевать на пальцы, то сполоснуть руки в придорожной канаве, от чего Шведов настойчиво себя удерживал. Он как мог огляделся, но ничего толком не понял. Тела, конечности и одинаковые резиновые черепа крутились в алой карусели; рев, глухие крики и звуки выстрелов сливались в единый шумовой поток. Сергей выпрямился, заскользил, как на льду, и, не удержав равновесия, грохнулся задницей прямо в корыто дорожного ухаба. Одновременно с этим сзади вылетел еще один снорк, метивший ему в шею. Шведов осознал, что в процессе подъема и падения умудрился безотчетно, как робот, перезарядить ружье.