Дневник Эми (СИ) - Зайцева Мария

О том, что рядом с нами филиал ада, узнал Гленн и тут же рассказал всем остальным.

Шейн, не советуясь ни с кем, просто открыл дверь сарая и вместе с Риком и Дерилом расстрелял всех ходячих. Прямо на глазах у хозяина фермы и его семьи.

Я была в ужасе, с места не могла сдвинуться, отмерла только когда Диксон рявкнул, чтоб шла в трейлер. И еще подтолкнул чувствительно, мимоходом крепко прихватив за ягодицу. Какой наглец, просто невозможный! Для него вся эта сцена, похоже, вообще ничего не значила. Раз так легко руки распускает.

Я пошла в лагерь, лишь затормозив перед крыльцом, где стояли хозяева фермы. У Бет были настолько стеклянные глаза, что мне стало не по себе. Похоже, она не знала о том, что происходит. В отличие от Мегги. И Патриции.

На похороны я не пошла. Для меня это было неуместно почему-то. Семью Хершелла похоронили отдельно. Соседей и незнакомых ходячих, которых он вместе с покойным Оттисом притаскивал со всей округи и запирал в сарае, надеясь на то, что их все-таки удастся излечить, — в одной большой яме.

И, судя по реакции хозяев фермы, нам придется отсюда убираться, не дожидаясь, пока Карлу станет лучше.

24 августа 2010 года.

Утро. Собираюсь с мыслями. Надо написать, надо. Пока свежо, пока могу.

Вчера вечером, после похорон, прибежала Мегги, очень встревоженная. Ее отец уехал в город, один. Он вообще был невероятно потерянным во время похорон. Очень сложно осознавать свою неправоту. Все-таки он искренне думал, что его жена, сын и остальные ходячие просто больны, их можно излечить. И только увидев, как Шейн выпустил в грудь его жены обойму, а она продолжала идти, как ни в чем не бывало, Хершелл, кажется, понял, что назад ничего не вернешь. И потерял родных окончательно.

Мегги опасалась, что отец сорвется, кажется, у него были раньше проблемы с алкоголем.

Рик и Гленн поехали за ним.

Я все-таки решила проверить Бет, не давал мне покоя ее застывший взгляд. Мы с ней хорошо общались, можно сказать, нашли общий язык. Я подумала, что смогу поддержать ее.

Но Бет, бледная и утомленная, спала у себя.

Я вышла на крыльцо, вдохнула вечерний сладкий воздух. Как все-таки хорошо здесь, на ферме! Я городской житель, совсем не любила раньше природу. Но теперь легко могу себе представить, как это здорово, просыпаться от щебета птиц, выходить пить утренний кофе на веранду…

Тихие голоса вплелись в шорох ветра, и я сначала не поняла даже, откуда идет звук.

Но прислушалась и поняла, что кто-то разговаривает неподалеку.

— Лори, послушай меня, давай поговорим, Лори!

— Нет!

— Но ведь ты же меня любишь, я знаю, Лори!

— Нет! Отпусти!

Через секунду из-за угла выбежала встрепанная Лори, я еле успела спрятаться за столбик крыльца.

Она пронеслась мимо, хлопнула дверь.

Я неосмотрительно шагнула со ступенек, и тут же натолкнулась на вышедшего прямо на меня Шейна.

И застыла. Испугалась. Очень сильно испугалась. Такой взгляд у него был страшный. Жестокий.

Он схватил меня за руку и силой утащил за угол дома.

Я даже пикнуть не успела! Все-таки как плохо быть женщиной в этом мире!

Меня уже в который раз просто тащат, куда хотят, не спрашивая разрешения!

Просто пользуются тем, что сильнее! Это ужасно, это, в конце концов, просто низко!

Я дергалась, пытаясь вырваться, но бесполезно, конечно же! Он так сильно сжимал меня, что еще немного и руку бы сломал!

— Все слышала? — тихо спросил Шейн, с силой толкнув меня к стене, так, что я некоторое время даже вдохнуть не могла. Только глаза опустила, не в силах смотреть на него.

— Слышала, значит… — он резко придвинулся ближе, сжал пальцами горло, — только попробуй рот раскрыть. Закопаю.

Я дрожала от страха и боли, не могла даже сказать ничего, лишь царапала двумя руками его железные пальцы на своем горле.

Шейн усмехнулся, сжал ладонь еще сильнее, и я поняла, что тут я и умру, и забилась сильнее, попыталась пнуть его, достать до лица ногтями. Меня еще раз сильно тряхнули, ударили затылком о стену.

Перед глазами все поплыло, потемнело.

И вдруг тяжесть с горла исчезла, и я тут же сползла вниз, ноги совершенно не держали.

Рядом что-то происходило, какое-то движение, рычание… Господи, да это же ходячие, наверно, прорвались!

Я с трудом открыла глаза, пытаясь отползти, сама не зная, куда.

И застыла, поняв, что рядом не ходячие. Рядом Шейн и Дерил. Дерутся! И так страшно дерутся!

Мне надо было встать, надо было что-то предпринять, но я не могла.

Просто физически не могла двинуться с места!

Так и сидела, вжавшись в стену, смотрела, как Дерил свалил Шейна на землю и бьет здоровенным кулачищем по лицу, хрипя после каждого удара:

— Никогда! Никогда! Блядь! Не трогай! Ее! Вонючий! Ублюдок!

Шейн ответить ничего не мог. Я поняла, что он уже без сознания, что Диксон его убьет сейчас!

И, несмотря на слабость и пережитый ужас, поползла к ним, шепча, не узнавая свой хриплый голос:

— Дерил… Дерил…

Как он услышал меня? Как смог отвлечься от своего разрушительного занятия?

Я не понимаю до сих пор. Но следующее, что я осознала, это его крепкие руки, его твердую грудь, к которой прижалась, с тайным удовольствием вдыхая его запах.

Он нес меня прочь от дома Хершелла, оставив беспомощного Шейна валяться там одного.

Более-менее в себя я пришла уже в палатке Диксона.

Он аккуратно расстегивал на мне рубашку, обнажая шею, шипя сквозь зубы ругательства в адрес Шейна.

Я поняла, что там, наверно, следы по всему горлу. И пошевелилась, пытаясь встать, застегнуться. Почему-то было стыдно.

— Чего хотел? — Диксон сжал мои пальцы, не больно, но сильно. Отвел от пуговиц, в которые я нервно вцепилась. — Ну?

Я не знала, что сказать ему. С одной стороны, я не хотела покрывать Шейна, он меня напугал до полусмерти. С другой стороны, мне было очень жаль Лори, так сильно запутавшуюся со своими мужчинами.

Поэтому я молчала, затравленно глядя в дикие глаза Дерила.

Глаза, становившиеся все более светлыми от ярости.

— Тебя? — его голос понизился до шепота. Страшного. — Он тебя хотел, а?

Я только головой смогла помотать, ужаснувшись его предположению. Я и Шейн… Да он с ума сошел совсем!

Но Диксон мне, похоже, не поверил, потому что зашептал горячо и быстро:

— Сука, сука, сука… Завалю его, блядь… Тварина лысая…

Он продолжал сжимать мои пальцы, удерживать меня, хотя я хотела уже встать, хотела убежать в трейлер к Дейлу, и там спокойно поплакать.

Я попыталась сесть, но Диксон толчком отправил меня обратно на спальник.

— Куда, блядь? Нехуй шарахаться по темноте где попало. Опять утырок прицепится какой-нибудь. Здесь спать будешь.

Я испугалась так, что буквально говорить не могла связно. Понимая, что оставаться мне у него нельзя, я попыталась образумить Дерила:

— Нет, ты что? Ты что? Мне надо!.. Дейл… Он искать…

— Сиди здесь! — Дерил отпустил меня, наконец-то, поднялся. — Я посмотрю. Предупрежу. И не дай бог, свалишь, пока я хожу.

Он буквально придавил меня обратно к спальнику тяжелым взглядом и вышел.

А я осталась сидеть, волнуясь и переживая. Что он скажет Дейлу? Неужели… Неужели, что я с ним? Нет, этого нельзя было допустить!

Но, как бы я ни мучилась от волнения, выйти из палатки все же не посмела. Уж очень взгляд у Диксона был говорящий. Такой, что ноги отнимались.

Долго переживать мне не пришлось, Дерил вернулся быстро. Кивнул мне на одеяло: