Все, хватит! - Луиза Бэгшоу

Разумеется, о лучшей спутнице на званые обеды нельзя и мечтать. Эрни и не думал жаловаться на супругу. И пока у него будет возможность видеться с Майрой...

Он переманил ее в свою фирму, назначив на пост заместителя главного редактора в отделе бестселлеров. Если по офису и ходили какие-то слухи на их счет, Эрни ничего об этом не знал. Его губы изогнулись в улыбке. Честно говоря, вряд ли кто-то из сотрудников осмелится высказаться против него.

В этот момент зазвонил телефон. Пропустив несколько звонков, Эрни поднял трубку:

– Да, Марсия?

– Вы попросили напомнить вам о встрече в десять пятнадцать, мистер Фокстон.

Эрни почесал затылок.

– Кто там должен прийти?

– Мистер Майкл Чичеро. Он уже ждет в приемной.

– Пусть подождет. – Эрни нравилось держать маленьких людей в напряжении. Это лишний раздавало ему почувствовать свою власть и одновременно помогало просителям понять, как им повезло добиться личной встречи с Эрни. Он пролистал свой органайзер с монограммой. А-а, это тот парень из «Грин эггз». Что ж, «Блейклиз» достаточно обхаживала его. Пришло время показать, кто хозяин в песочнице. Эрни собирался взять Майкла к себе в команду, но исключительно на собственных условиях.

– Можешь впустить его без пятнадцати одиннадцать, – сказал он.

Пусть подождет полчасика, чтобы было время оценить подлинного Дега в приемной, ямайский блюмаунтин и французкие птифуры, которыми его будут потчевать. Пусть знает, что такое «Блейклиз». Эрни любил помахать морковкой перед носом у своей добычи, чтобы слегка размягчить ее. А главное, таких людей надо заставлять ждать, чтобы они сразу понимали, у кого в руках карты.

Глава 6

– Впусти их, – наконец проговорил Эрни. Ему нравилось произносить эту фразу, как будто он был королем, жаловавшим аудиенцию своим подданным. В каком-то смысле так оно и было.

Марсия открыла дверь и впустила в кабинет двух «придворных». Первым вошел Питер Дэвитс, по прозвищу Русский, великолепный бухгалтер, возглавляющий коммерческий отдел. Эрни нанял его специально для того, чтобы уволить десяток других. Следом за ним вошла Дженет Дженсен, стопроцентная американка и ближайшая сподвижница Эрни в деле перекраивания списка «Блейклиз». Кому нужно печатать поэтов, которые никогда не распродаются? Зачем вкладывать деньги в раскрутку начинающих авторов и идти на риск, публикуя классические романы? Впрочем, никто не мог обвинить Эрни Фокстона в том, что он не печатал классику. Печатал. Просто он предпочитал вкладывать деньги в авторов, которые продавались, будь то классик или ваятель любовных романчиков. Он не верил в гарантированную читательскую аудиторию, проверенную годами. Гарантированными читателями Эрни считал тех, кто заказывал по семьсот пятьдесят тысяч экземпляров и выше.

Крики боли и страха, которые стали раздаваться еще в Лондоне, превратились в Нью-Йорке в настоящий шквал, но Эрни не слышал этого, сидя в стеклянном дворце с разреженным воздухом на вершине одного из манхэттенских небоскребов из бетона и стали. Отдел по связям с общественностью «Блейклиз» прекрасно справлялся со своей задачей. В частности, они публиковали рекламные проспекты, в которых говорилось о необходимости модернизации издательства без оглядки на закоснелые традиции прошлого тысячелетия. С прошлым тысячелетием вышло особенно удачно. Этот образ Эрни придумал сам.

Он продолжал умасливать общественное мнение нескончаемыми вечеринками и ленчами, которые устраивала Диана. Постепенно он становился все более популярен. Каждый хотел попасть к нему на званый ужин. Критические заметки в газетах практически сошли на нет. «Нью-Йорк тайме» и «Виллидж войс», правда, еще сопротивлялись, но кто мог им поверить: прежние читатели, для которых он больше ничего не издавал, писатели, которых он уволил, или испортившие себе карьеру журналисты?

Эрни улыбнулся Питеру и Дженет и перевел взгляд на папки, которые оба держали в руках. Одновременно он пытался вспомнить все, что узнал о Майкле Чичеро. Прирожденный торговец с небольшим списком публикаций. Иногда достаточно было сделать хорошие иллюстрации, чтобы дело пошло. Примером может послужить Дорлинг Киндерсли: девяносто миллионов фунтов за пять лет и до сих пор ни одного конкурента.

Отдел детской литературы «Блейклиз» всеми силами старался скопировать оригинальный стиль Майкла Чичеро, но пока безрезультатно. Картинки «Блейклиз» были проникнуты ярким и добрым диснеевским духом, тогда как у Чичеро они отличались каким-то старомодным темным настроением, которое ныне уволенный редактор отдела детской литературы называл «лесной чащей». Лично Эрни нравились книги «Блейклиз». Он, правда, посоветовал своим иллюстраторам делать героев чуть-чуть «по-страшнее», но даже злодеи по-прежнему выглядели как персонажи «Улицы Сезам». Эрни не имел ничего против таких картинок, но покупатели предпочитали Чичеро.

Таким образом, Эрни нужен был Майкл. Он считал, что другие издатели, пытавшиеся соблазнить его большой зарплатой, совершали ошибку. Они пытались получить наемного служащего, который в любой момент мог уйти. Эрни нужна была фирма. Он хотел властвовать.

Естественно, он не собирался посвящать Чичеро в свои планы и тратить на него особо много денег. У этого парня был хороший потенциал, и Эрни хотел, чтобы он реализовал свой потенциал, сотрудничая с «Блейклиз» настолько тесно, чтобы разорвать эту связь было уже невозможно.

? Все на месте? Отлично. – Он заговорщически улыбнулся ялегам. – Давайте пригласим его. И помните: тише едешь, дальше будешь.

Майкл перебирал в руках финансовый отчет за последний год список публикуемой литературы. Он говорил себе, что злиться бесполезно. Видимо, случилось нечто экстраординарное. Скорее всего в крупных компаниях такое происходит регулярно. На худой конец Сьюзен могла перепутать время встречи. Он убеждал себя, что природный здравый смысл сейчас возьмет верх над эмоциями.

Наручные часы громко тикали. Майкл принялся изучать картину на стене. В уме он снова и снова проговаривал свою речь.

После десяти минут ожидания он начал беспокоиться. По прошествии двадцати минут тревога переросла в злость.

Через двадцать восемь минут секретарша президента компании вышла из его кабинета. Ее личный кабинет был больше, чем вся фирма Майкла. Оставалось только догадываться о том, какой кабинет у Эрни Фокстона.

Чичеро окинул женщину взглядом: худенькая, с тонкой талией и едва заметной попкой. Такие Майклу не нравились. С другой стороны, на ней был бежевый брючный костюм в комплекте с подходящей кашемировой блузкой, на лице – минимум косметики, на шее – классическая нитка жемчуга. Завершала облик гладкая прическа. О такой секретарше можно только мечтать.