Беды с любовью - Лорен Лэйн

К ним подошла знакомая брюнетка. Даниэль.

Эмма рефлекторно улыбнулась: девушка Алекса превратила их неловкое трио в невыносимый квартет.

Рука Кэссиди легла на талию Даниэль, имитируя положение руки Бенедикта на талии Эммы.

На несколько секунд его взгляд впился в Эмму, и она почувствовала, что ей стало жарко, а потом холодно. Очень, очень холодно.

Она заставила себе перевести взгляд на Даниэль, готовая поприветствовать её, но Даниэль не смотрела на неё.

Не смотрела она и на Кэссиди.

Её голубые глаза были устремлены на Бенедикта, и она выглядела изумлённой.

— Даниэль, ты помнишь Эмму? — сказал Кэссиди.

— Конечно, привет! — сказала Даниэль, её голос был немного резким, когда она широко и фальшиво улыбнулась Эмме. Её взгляд тут же вернулся к Бенедикту, а затем она посмотрела на землю.

Эмма озадаченно посмотрела на своего спутника и увидела, что он тоже выглядит потрясённым, но потом, похоже, пришёл в себя.

— Бенедикт Уэйд, — сказал он, протягивая руку в сторону Даниэль.

Эмма смущённо сморщила нос. Весь вечер Бенедикт был очаровательным и весёлым, но сейчас его тон был почти благоговейным.

Даниэль протянула руку, и Эмма могла бы поклясться, что увидела искры, когда их пальцы соприкоснулись. Настоящие искры.

Они оба отпрянули назад.

Эмма приподняла бровь, и её взгляд встретился с взглядом Кэссиди, в то время как он смотрел на неё. Впервые в их взгляде не было подтекста. Впервые за долгое время они были на одной волне.

На волне замешательства.

— Вы двое знакомы? — спросила Эмма, не в силах сдержать любопытство.

— Нет, — ответила Даниэль, всё ещё звуча изумлённо.

Бенедикт молча покачал головой.

Эмма снова встретилась взглядом с глазами Кэссиди, гадая, понимает ли он, что здесь происходит. Эмма была уверена, что его девушка и её спутник только что наткнулись на неуловимую инста-любовь.

Также известная, как любовь с первого взгляда.

Также известная, как: "Они полные идиоты, если думают, что это надолго".

Тем не менее, Эмма знала, когда её переигрывали. Они с Бенедиктом прекрасно ладили. Более чем прекрасно. Но воздух буквально кипел от сексуального напряжения, и не между ней и Бенедиктом.

Эмма готова была поспорить, что даже Камилла не ожидала такого поворота событий.

Эмма прочистила горло, как раз, когда Кэссиди взглянул на Даниэль. — Может быть, мы позволим этим двоим вернуться к их свиданию? — сказал он.

— О! Конечно! — сказала Даниэль, заставляя себя улыбнуться Эмме.

— Приятно было познакомиться, — поспешил сказать Бенедикт.

— Мне тоже.

Даниэль и Бенедикт задержали взгляд друг на друге на секунду дольше, чем нужно, прежде чем она последовала за Кэссиди в вестибюль.

Даниэль не оглянулась. Если бы она это сделала, то увидела бы, что Бенедикт смотрит ей вслед.

Эмма вздохнула. Все шансы на идеальный поцелуй на первом свидании только что испарились.

Его взгляд вернулся к ней. — Они кажутся милыми.

— Угу, — сказала Эмма.

— Они давно встречаются?

Эмма не потрудилась удостоить это ответом. Десять минут назад она была готова предложить этому парню свои губы.

Теперь она предложила ему свою руку. — Спасибо за ужин. Я хорошо провела время.

Он посмотрел на руку, потом на её лицо. Он не был настолько бестактен, чтобы выразить облегчение по поводу отсутствия поцелуя, но и разочарования тоже не было.

Бенедикт взял руку и поднёс её к губам старомодным способом, который был милым и джентльменским, но абсолютно никак не повлиял на неё.

Он сделал уклончивое заявление о том, что скоро позвонит ей, а она столь же уклончиво пробормотала, что с нетерпением ждёт этого.

Пять минут спустя Эмма налила себе изрядный бокал мерло и насыпала экстренную горсть крекеров «Золотая рыбка».

Она направилась в комнату для гостей, которую считала своей, и свернулась калачиком на кровати, скрестив ноги, с мобильным телефоном в руке, зажав золотую рыбку в зубах, и отправила смс сестре. После того как Эмма переехала в Нью-Йорк, Дейзи звонила ей каждые три-четыре дня, как по часам. Они говорили о своей работе, мужчинах и о том, какое телешоу о пении/танцах было популярным на данный момент, и Дейзи мягко напоминала Эмме, что "блондинистый цвет не держится сам по себе". В итоге Эмма вообще отказалась от светлых волос, о чём Дейзи сетовала каждый год во время их ежегодных совместных выходных в Новом Орлеане, поскольку Дейзи ненавидела этот город, а Эмма ненавидела всё, что связано с Северной Каролиной.

Но потом Дейзи вышла замуж.

Эмме никогда не нравился Гэри. И особенно ей не понравилось то, как он каким-то образом уговорил её, временами примадонну, сестру на скорую свадьбу в здании суда. Но Дейзи была счастлива, и Эмма твёрдо решила не вмешиваться в отношения Дейзи так, как Дейзи вмешивалась в её. Оглядываясь назад, Эмма жалела, что не высказалась.

Сначала Эмма думала, что звонки её сестры прекратились, потому что она была рассеянной новобрачной, но когда начались текстовые сообщения, Эмма поняла, что всё было наоборот. Дейзи была несчастна. Они с мужем жили в крошечной квартирке в Роли (прим. пер.: город в Северной Каролине). Единственное свободное время для разговоров у Дейзи было по вечерам после работы, когда Гэри, скорее всего, был дома. Поэтому Дейзи начала писать. Сначала это были обычные жалобы. Он был раздражительным. Злился, когда она не готовила ужин, а потом не появлялся, когда она его готовила. По телевизору всегда шёл спорт, и переключение канала не обсуждалось. Потом всё стало ещё хуже. Он вообще не приходил домой. Он выходил из комнаты всякий раз, когда отвечал на телефонный звонок. Он кричал на Дейзи всякий раз, когда она упоминала о перспективе создания семьи. Лучшим сообщением, которое когда-либо получала Эмма, было сообщение о том, что Дейзи разводится.

Но Эмма и Дейзи так и не вернулись к многочасовым телефонным разговорам. Дейзи говорила, что это потому, что она просто привыкла к смс, но иногда Эмма беспокоилась, что дело в чём-то более тёмном — как будто Дейзи знала, что может спрятаться