Беовульф. Старшая Эдда. Песнь о Нибелунгах. - Автор неизвестен

Песнь 21–30

Хродгар промолвил,   защита Скильдингов:«Речь не о счастье! —   Вновь посетилидатчан печали:   мертв Эскхере,[87]первый из братьев   в роду Ирменлафов,мудрый старейшина,   столп совета,с кем мы конь о конь   скакали в сечах,прикрыв друг друга,   рубили вепрейна вражьих шлемах, —   да будет примеромкаждому ратнику   слава Эскхере.Тварью грозной,   забредшей в Хеорот, 1330был убит он,   и я не знаю,с поживой, жадная,   куда бежала,в какое место.   На месть возмездиемона ответила,   на бой полночный,в котором с Гренделем   ты сквитался,воздав за гибель   и долгостраданиенарода нашего, —   недруг страшныйлишился жизни;   теперь явиласьему на смену   эта зломыслаякровью выместить   смерть сыновнюю, — 1340так полагает   любой из героев,скорбящих в сердце   о верном соратнике.Смотри! Вот Эскхере   рука, что щедродеяния добрые   для всех творила!Я слышал — старейшины   мне поведовали,также и люди,   окрест живущие,что им случалось   видеть воочиюдвух на пустоши   воров крадущихся,существ кромешных,   и будто бы первой —так им казалось —   тварь выступала 1350в обличий женском,   а следом — поганыйшел отверженец   тропой изгнанников,муж, что огромней   любого смертного, —народ издревле   нарек его Гренделем, —но кем зачат он,   и чьи они чада,и кто был их предком   из темных духов,и где их жилище —   люди не знают;по волчьим скалам,[88]   по обветренным кручам,в тумане болотном   их путь неведом,и там, где стремнина   гремит в утесах, 1360поток подземный,   и там, где, излившись,он топь образует   на низких землях;сплетает корни   заиндевелаятемная чаща   над теми трясинами,где по ночам   объявляется чудо —огни болотные;   и даже мудромутот путь заказан;   порой бывает,что житель пустошей,   гонимый сворой,олень гордорогий,   спасая голову,стремится к лесу,   но, став на опушке, 1370он жизнь скорее   отдаст охотнику,нежели ступит   в темные чащи,страшное место! —   когда же бурятлетворным ветром   дышит над водами,вздымаются волны,   мрачнеет воздух,небо плачет.   И вновь на тебя лишьмы уповаем!   Подвигнись на поиск,если отважен,   найди злотворящуюв землях неведомых,   в краю незнаемом!Я же за службу   воздам, как прежде, 1380древним золотом   кольцесокровищниц,коль скоро с победой   в живых вернешься!»

Беовульф молвил,   потомок Эггтеова:«Мудрый! не стоит   печалиться! — должномстить за друзей,   а не плакать бесплодно![89]Каждого смертного   ждет кончина!пусть же, кто может,   вживе заслужитвечную славу!   Ибо для воиналучшая плата —   память достойная!Встань же, державный!   Не время медлить! 1390Пойдем по следу,   и матерь Гренделяне сможет скрыться —   вот мое слово! —ни на пустоши,   ни в чащобе,ни в пучине, —   нет ей спасения!Ты же нынче   скорбящее сердцескрепи надеждой,   ибо я знаю твое желанье!»

Старец воспрянул;   благословил онБога за речи   храброго мужа.Был скоро для Хродгара   конь оседлан,скакун волногривый.   Правитель мудрый 1400ехал, державный,   и с ним дружина,его щитоносцы.   Ног отпечатки,тропа тореная   вела по равнине,путь указуя   в лесную чащу,к Сумрачным топям   (лучшего витязямертвое тело   там волокла она,друга Хродгара   и его соправителя).Дальше направились   высокородныек скалам гранитным,   к теснинам темным,где меж утесов   стези кремнистые 1410шли над ущельем,   кишащим нечистью;вождь — впереди,   а старейшины ехалисзади, дабы   не сбиться со следа, —вдруг перед ними   явились кручи,склоны, поросшие   мрачным лесом,камни замшелые,   а ниже — волны,кипящие кровью.   Горько оплакивалискорбные даны   долю Скильдингов,горький жребий,   судьбу героя,когда сыскали   меж валунами 1420на побережье   голову Эскхере.Видели воины,   как омут вспенивалсягорячей кровью   (рог боевуюпел погудку);   спешившись, конникитут же приметили   червоподобныхподводных чудищ,   игравших в зыбях,лежавших на отмели,   морских драконовиз тех, что часто   в час предрассветныйпарусу путь   преграждают в море,ища поживы;   хлынула нечисть 1430прочь, злобесная,   едва заслышалазвуки рога;   тут воин гаутский[90]стрелой из лука   пресек на водахжизнь пучеглазого —   прямо в сердцевошло стрекало, —   и змей, влекомыйпотоком в море,   смертельно раненный,все тише бился;   кабаньими копьями,крюками острыми   его забагрилии скоро вытянули   на сушу диковинноговолноскитальца,   выходца бездны. 1440

Беовульф к бою,страха не знающий,надел кольчугу,доспех, сплетенныйруками искусников,наряд, которыйдолжен был в безднеслужить дружиннику, —ратнику нуженпокров нагрудный,хранящий в сечахмечедробящихсердце от раны,жизнь от смерти;и шлем сверкающийнужен воинув бучиле темныхводоворотов,кров надежный,увитый сетью 1450и золоченымвепрем увенчанный(так он умельцемлет незапамятныхбыл выкован дивно,что ни единыйудар в сраженииему не страшен).Также героюстало подспорьемто, что вручил ему[91]вития Хродгаров:меч с рукоятью,старинный Хрунтинг,лучший из славныхклинков наследных(были на лезвии,в крови закаленном,зельем вытравленыузорные змеи); 1460в руке героя,ступить решившегосяна путь опасный,на вражью землю,тот меч не дрогнет —не раз бывал он,клинок остреный,в работе ратной.Теперь, отдаваяоружие воину,его сильнейшему,не хвастал сын Эгглафасвоей могучестью,как прежде случилось,когда упился онбрагой на пиршестве, —не он ведь решился,жизнью рискуя,на подвиг в пучине,чем честь и славу 1470свою поущербил!Но не таков былгерой, надевшийодежды битвы.

И молвил Беовульфсын Эггтеова:«Славный! припомни,наследник Хальфдапа,теперь, даритель,когда я в битвуиду, о всемудрый,что мне обещано:коль скоро, конунг,я жизнь утрачу,тебя спасая,ты не откажешьсяот слова чести,от долга отчего,и будешь защитоймоим сподвижникам, 1480дружине верной,коль скоро я сгибну;а все сокровищатвои, о Хродгар,дары, за морепослать должно Хигелаку —пусть он узнает,гаут державный,поймет сын Хределя,[92]взглянувши на золото,что встретил ящедрого кольцедарителяи этим богатствомвладел до срока;а меч мой наследныйотдайте Унферту —пускай муж сильныймоим владеетклинком каленым.Я же стяжаю 1490победу Хрунтингомили погибну!»Завет измолвив,не стал ждать ответа,но прянул прямов бурлящие хлябивождь гаутский —морские водынад ним сомкнулись.Ко дну он канул(был переходудневному равенпуть через бездну),а там злобесная,вод владычица,бурь хозяйкавстретила, лютая,героя, дерзнувшегопроникнуть сверхув ее пределы; 1500и, выпустив когти,в охапку воинаона схватила,но был в кольчуге,в наряде ратномнеуязвим он —не по зубам ей,кровавогубой,сбруя железная,сеть нагрудника, —и потащилапучин волчицакольцевладельцав свой дом подводный,и зря он пытался,страха не знающий,достать врагиню,его влекущую,мечом ужалить;морские чудища, 1510клыками лязгая,грызли железо.Так в скором временион оказалсяв неведомом зале,который кровлейбыл отмежеванот вод прожорливых,от бездн холодных,чертог обширный;и там при светеогня, в сияньелучистого пламени[93]пред ним предсталапучин волчица,женочудовище.Тогда он с размаху,сплеча обрушилжелезо тяжкое —запело лезвие 1520о голову чудищапогудку бранную, —но тут же понял он,что луч сражений[94]над ней не властен,ее не ранитмеч остролезвый,он бесполезенздесь, в этой битве,шлемодробитель,издревле слывущийострейшим в сечах,всесокрушающий —впервые славамеча лучистоготогда помрачилась!Но тверд был духоми помнил о славевершитель подвигов,родич Хигелака: 1530он прочь отбросилискуснокованый,наземь кинулклинок свой бесценный,и сам, разгневанный,себе доверился,мощи рук своих.(Так врукопашнуюдолжно воителюидти, дабы славустяжать всевечную,не заботясь о жизни!)Не устрашилсягаутский витязь:схватил за плечиродитель Гренделяи, гневом кипящий,швырнул врагиню,тварь смертоноснуюметнул на землю; 1540она ж немедляему ответила:в него кровавымивпилась когтямии тут, уставший,он оступился,муж могучий,он рухнул наземь.Уже, пришельцуна грудь усевшись,она готовиласьножом широкимвоздать за сына;но были доспехомпокрыты прочнымплечи героя,была кольчуганожу преградой,и сгинул бы воин,потомок Эггтеова, 1550вождь гаутский,в водной пучине,когда б не спасла егосбруя ратная,сеть боевая,когда б Всевышний.Правитель Славы,его покинул;но Бог справедливосудил — и витязьвоспрянул, ратниксильный, как прежде.

Тогда он увиделсреди сокровищорудие славное,меч победный,во многих битвахон был испытан,клинок — наследиедревних гигантов; 1560несоразмерный,он был для смертногоизлишне тяжекв игре сражений,но ухватилсягерой за черен,посланец Скильдинга,страха не знающий,сплеча ударили снес ей голову, —шею рассекши,разбив хребтину,пронзило лезвиеплоть зломерзостную;тварь издохла;клинок окровавился»герой возрадовался![95]И тут победныймеч изнутриозарился светом 1570так ранним утромгорит на твердисвеча небесная.Вдоль стен по залупрошел воитель,кипящий яростьюдружинник Хигелака,держа оружиенаизготове, —тот меч героюеще был нужен! —воздать он задумал,как должно, Гренделюза то, что чудовищныйходил еженощновойной на данови не единожды,но многократнокрал из Хеоротародичей Хродгара, 1580спящих дружинниковгубил без жалости —пятнадцать сожрал онмужей датских,без счета прочихему досталосьлюдей в поживу;за те злодействаон поплатился! —сыскал отмстительтруп Гренделя в зале,плоть изувеченную, —таким, спасаясь,бежал враг из Хеорота,с места схватки;далеко отпрянуламертвая туша,когда от туловаотъяло лезвиеогромную голову. 1590Тогда-то ратникииз дружины Хродгара,[96]на страже ставшие,дозором над заводью,увидели воины,как воды вспучились,покрылись зыбикровавой пеной;тогда же старцыседоголовыесовет держали,решили мудрейшие,что не вернетсядерзкий воитель,вновь не явитсяперед владыкой:победу празднует —так рассудили —пучин волчица;и в час девятый 1600всеславный Скильдинг,златодаритель,ушел с дружинойдомой, а на взморьеодня осталисьгауты, гости,скорбели и ждалии не надеялисьв живых увидетьвождя любимого.

И тут меч, смоченныйв крови зломерзких,клинок, как ледышка,в руках стал таять —то было чудо:железо плавилось,подобно льдинам,когда оковызимы на морекрушит Создатель, 1610Судеб Владыка,Повелитель Времени.

Из всех сокровищ,какие виделгаутский воинв подводном доме,лишь вражью головуда еще самоцветныйвзял чудо-черен,меча огарок(истлила лезвие,сожгла железокровь ядовитаяврагов человеческих);и в путь обратныйон, невредимыйчудищеборец,пустился в пучинах;и были чистыбурные воды, 1620пустынны хляби,где прежде властилатварь злотворная,в схватке сгибнувшая.Добродоблестныйк спасительной сушевыплыл воини вынес на берегдобычу победы,дань битвы;а там уж встретилавождя дружина,Господу в радостиблагодарствующаяза спасение витязя,в живых возвращенного;и от бремени шлемасвободили его,от нагрудника тяжкого;и тогда успокоились 1630воды в том омутеокровавленном.

От скал приморскихтропой знакомой,дорогой хоженойшли дружинники,в сердце радуясь,и несли с побережиянеподъемнуюмертвую голову,череп чудища,отягчавший имплечи, сильным,всем по очереди, —так, по четверо,волокли с трудомна древках копийголову Гренделяк золотому чертогу;все четырнадцать 1640выступали в ряд,впереди же всехпо лугам шагалвождь могучий,из них сильнейший.И явились в хоромину;и направился он,достославный,отважный в битве,предводитель их,прямо к Хродгару,к престолу конунга,а за ним внеслипритороченную за волосык древкам ясеневымголову Гренделяв зал для пиршествна страх пирующим,и хозяйке-владычиценапоказ чудо-голову. 1650

Молвил Беовульф,отпрыск Эггтеоваз«Вот, гляди, тебе,сын Хальфдана,дань с морского дна,владыка Скильдингов,в знак победысюда принесли мы!То была не простаяслужба ратная,но подводная битва,непосильный труд, —шел на смерть я,на верную гибельв бурной бездне,да Бог упас!Острый Хрунтинг —хотя и вправдумеч отменный —мне не сгодился, 1660но другое Создательдал мне орудие:меч гигантов,клинок светозарный,там висел на стене —так хранит Господь»смертных в бедствии!Этим лезвием,с помощью Божьейудалось одолеть мневод владычицу;но растаял клинок —то железо расплавилакровь горячая,битвы испарина, —мне ж досталсяогарок — черен.За датчан сполная воздал 1670ярой нечистии клянусь, что отнынеты с дружиной,со старейшинами,с домочадцамисможешь в Хеоротеспать бестревожно,ибо адские выходцы,силы дьявольские,твои земли покинули,конунг Скильдингов,прежние скорбине воротятся!»

И тогда золотуюрукоять меча,исполинов наследье,он вручил седовласомустарцу-воину,и до веку владелвождь датчантой диковиной — 1680после гибелибогопротивников,после смерти зломерзкихсына и матери,драгоценностьискусно выкованнаяотошла во владениек наилучшемуна земле междуморской,к достойнейшемуиз дарителей золота,к датскому конунгу.Хродгар вымолвил(он разглядывалдревний черен,искусно чеканенный,на котором означивалось,как пресек потопвеликаново семяв водах неиссякаемых, — 1690кара страшная! —утопил Господьрод гигантов,[97]богоотверженцев,в хлябях яростных,в мертвенных зыбях;и сияли на золотеруны ясные,[98]возвещавшие,для кого и кемэтот змееукрашенныймеч был выкованв те века незапамятныевместе с череном,рукоятью витой)слово мудроесына Хальфдана(все безмолвствовали):«Вождь, творящийсправедливый суд, 1700старец-землевластитель,многое помнящий,утверждает: рожденэтот воиндля славы всеземной!Да! молва о тебев племенах человеческихдалеко разнесется,благороднейший друг мой Беовульф!Мудромыслием, доблестьюты стяжал теперьнашу дружбуи назван сыном;ты же в будущемнад народом твоимутвердишься (известно мне!)добродетелями,не как Херемод,[99]наследник Эггвелы,что над Скильдингами 1710гордо властвовалне во благо им,но к погибелиплемени датского.Он, исполненный лютости,домочадцев разил,сотрапезников,и покинул мир,вождь неправедный,в одиночестве;и хотя Творецодарил еговсемогуществоми возвысил егонад народами,все равно в душежаждал он кроволития,и не кольцамиданов радовал,но безрадостные 1720длил усобицы,распри ратниковво владеньях своих.Вот урок тебе,мудрая притча,слово старца,вождя многозимнего:то не чудо ли,что всесильный Господьот щедрот своихнаделяет людейвластью и мудростью,возвышает их, —Бог, он всем вершит! —он же в сердцевысокородногопоселяет страстьлюбостяжанияи возводит егона наследный престол, 1730ставит сильногонад дружиной,над селеньямии над землямистоль обширными,что немудрому мнится,будто нет пределоввладеньям его;и богатство его возрастает,и ни старость, ни хворине вредят ему,беды и горестипе мрачат души,и мечи враговне грозят ему,ибо целый мирпод пятой у него.

Он же не ведает,что, покуда в нем 1740расцветала страстьда гордыня росла,в его сердце страж,охранитель души.задремал, почил,сном пересиленный,а губитель[100] ужетайно лук напряги направил стрелу,от которой душапод кольчугой не спрячется,под железною броней, —нет спасеньяот посланницы адскихвредотворных силстанет малоему, ненасытному,всех имений его,станет он гневливи на кольца скуп,и, презрев Судьбу, 1750он отвергнетсяот Бога благостного,ниспославшего емувласть и золото;между тем к окончаньюжизнь клонится,обращая в прахтело бренное,плоть ветшающую;а на смену отжившемупридет конунг,на рать расточающийвсе богатства предместникащедрой рукой.Берегись же и ты,милый мой Беовульф,этих помыслов пагубных,но ступи на путьблага вечногои гордыню, воитель, 1760укроти в себе,ибо нынеты знатен мощью,но кто знает, когдамеч ли, немочь лисокрушат тебя,иль объятия пламени,или пасть пучины,или взлет стрелы,или взмах меча,или время само —только свет помрачитсяв очах твоих,и тебя, как всех,воин доблестный,смерть пересилит!Пять десятков зим[101]я под сводом небеснымправил данами,утверждая оружием 1770их могуществов этом миремежду многих племен,и тогда возомнил,будто нет мнепод небом недруга.Но пришла беда! —разоренье и скорбьпосле радости! —Грендель, выходец адский,объявился, врагв дом мой повадился!И от злобы егомного я претерпелмук и горестей;но слава ГосподуНебоправителю,что продлил мои дни,дабы нынеэту голову изъязвленную 1780я увидел воочиюпосле долгостраданий моих!Время! сядем за пир!Винопитиемусладись, герой!На восходе, заутрая с тобойразделю сокровища!»

Слову мудрого радуясь,воин гаутскийзанял местов застолье праздничном:и дружине,и стойкому в битвахлучше прежней былаизобильная трапеза[102]приготовлена снова.

Ночь шеломомнакрыла бражников,и дружина повстала: 1790сребровласогостарца Скильдингаодолела дрема,да и гаута сон,щитобойца-воителя,пересиливал,и тогда повелк месту отдыхагостя, воина,издалека приплывшего,истомленного ратника,домочадец,слуга, обиходившийпо обычаям древниммореходов и путниковв этом доме.Уснул доброхрабрый;и дружина спалапод высокою кровлейзала златоукрашенного 1800А когда в небесахворон[103] черныйзарю возвестил,солнце светлоеразметало мрак,встали ратники,меченосцы,в путь изготовились,дабы вел их вождьк водам, странников,на корабль свой,опытный кормчий.И тогда повелел он[104]Хрунтинг вынести,остролезвоежелезо славное,и вернул сыну Эгглафас благодарностью,молвив так:этот меч — 1810лучший в битве друг!(и ни словом худымо клинке не обмолвилсядобросердый муж!);а потом с нетерпениемрать снаряженнаядожидалась его,поспешившегов золотые чертоги,где предстал герой,полюбившийся данам,перед Хродгаром.

Молвил Беовульф,сын Эггтеова:«Ныне водим мы,морестранники,возвратитьсяв державу Хигелака.Ты приветил нас,дал нам пристанище, 1820был хозяиномщедрым и ласковым;и коль скоро случитсямне на этой землеради дружбы твоейсделать большее,чем уже свершил,о народоводитель,буду рад яработе ратной;и коль скоро за моредонесет молва,что соседитебя тревожат,как бывало уже,угрожая набегами, —я пошлю тебе войсков тысячу воинов,рать на выручку,ибо знаю, что Хигелак, 1830хоть и молод[105]правитель гаутский,он поможет мнесловом и делом,[106]я, как должно, в сраженьепослужу тебе,и добуду победус древом битвы в руках,и пополнютвою дружину.Если ж Хредрик,[107]наследник державный,к нам наведается,в земли гаутские,встретит он друзей, —страны дальниехороши для того,кто и сам неплох!»

Тут, ответствуя,Хродгар промолвил: 1840«Слово этовложил в твое сердцесам всемудрый Бог,ибо разума большегов людях столь молодыхне встречал я!Ты крепок телом,сердцем праведени в речах правдив!Я же чаю,что случай выпадетсыну Хределяот меча ли погибнуть,от копья-стрелы,от железа, болезни ли.но любезный твойвождь упокоится, —ты же выживешь!и тогда-то уж гаутамне сыскать среди знатных 1850достойнейшего,кто бы лучшеуправил державу, —лишь бы сам тыпрестол не отринул![108]А еще по душе,милый Беовульф,мне твое благомыслие,ибо ты учинилв наших землях мири согласьев гаутах с данами, —и отныне меж намине бывать войне,и усобицы прежние,распри забудутся!И покуда я властенв державе моей,я сокровищниц не закрою —пусть из края в край, 1860от друзей к друзьям,лебединой дорогой[109]по равнине волнкорабли кольцегрудыеперевозят дары!Знаю я, мои подданныедолжным образом,доброчестным обычаемвстретят недругови приветят друзей!»

Тут двенадцать даровдруг дружины,сын Хальфдана,поручил мореплавателю,дабы эти сокровищасвез он родичамв земли отчиеда скорей бы к нему возвращался;и тогда благородногокрепко обнял 1870владыка Скильдинговна прощание,лобызая воителя, —и сбежала слезапо щеке седовласого,ибо старец,гадая надвое,не надеялсявновь увидетьв своем чертогеи услышать вождя,так ему полюбившегося,что не смог он сдержатьв сердце бурю слез;и не раз потомгрустью полниласьгрудь правителя —вспоминался емувоин избранный.

Вышел Беовульф 1880из хором на луга,славным радуясьзолотым дарам(а уж конь морскойждал хозяев,корабль на якоре);шли герои,расхваливалиподношения Хродгаровы:он воистинувождь безупречный} —только старостьего и осилила,как и всякого смертного.

Шла дружинамужей доспешных[110]к побережию,и сверкали на воинахсбруи ратные,кольцекованые. 1890Страж прибрежныйследил с утеса,как и прежде;дивясь на воинствопотрясал он копьем,не грозя, но приветствуявот идет на корабль свойрать сверкающая,гордость гаутов!И взошли онина корму круто выгнутую,нагрузилиладью на отмелии казною, и конями,и припасами воинскими,и дарами бесценнымииз сокровищниц Хродгарапереполнили.Корабельного Беовульфодарил караульщика 1900золоченым мечом,дабы этим отличием,древним лезвием,страж гордилсяв застольях бражных.

И отчалили корабельщики,и отплыли, покинулиземлю данов;взвился на мачтепарус, плащ морской,к рее крепко привязанный,древо моряскользнуло по волнам —и помчалось;ни разу над водаминепопутного не быловетра плавателям,и летел через хляби соленыепрочно сбитый бортпо равнине бурь; 1910скалы гаутскиепоказались вблизи,берег знаемый, —быстро к пристани,подгоняемый ветрами,побежал корабль!А уж там ихвстречал дозорныйстраж, высматривавшийв океанской даливозвращающихсяморестранников;привязал онширокореброговервью к берегу,чтобы дерево плаванийв хляби водныене увлек отлив.

Повелел тогдалюдям Беовульф, 1920благо путь недалекий,на плечах снестизолотую кладьк дому Хигелака,сына Хределя, —на приморском холмевождь с дружинойсидел в хоромах.Был дворец тот обширен,[111]владыка могуч,а жена его, Хюгд,и юна, и разумна,и ласкова,хоть и мало зимпровела онав этом доме,дочь Хереда,наделяя без робостигаутских воиновдрагоценностями 1930от щедрот своих.Ни гордыней, ни хитростью[112]не подобилась ХюгдТрюд-владычице,той, на чье лицозаглядеться не осмеливалсяни единыйиз лучших воителей,кроме конунга,ибо каждый знал:страшной кареповинный подвергнется,смертным узам,и меч, не мешкая,огласит над злосчастнымприговор Судьбы —и без жалостисмертоносное лезвиесокрушало жизнь.Не к лицу то властительнице, 1940не пристало то женщине,даже лучшей из жен,прях согласья,[113]по злобе, наветамилишать жизнимужей неповинных!Родич Хемминга[114], Оффа,укротил ее;и за чашей медовойлюди сказывали,что смирилась,притихла злочиннаяс той поры, как взялюный вождьдеву златоукрашеннуюв жены за море,конунг Оффав свои чертоги, —там по воле отцовской,за желтыми водами, 1950зажила она,с той поры добронравная,многовластнаяблагоденствовала,и была ей ниспосланадоля радостная,и любил еевождь дружинный,герой досточестный,из сынов земливсеизвестнейший, —так я слышал, —от моря до моряОффа славилсяи победами ратными,и подарками щедрымикопьеносцам-дружинникам,и в державе своеймудровластием;и таким же, как он, 1960был внук Гармунда,родич Хемминга,в битвах яростный Эомер,покровитель воителей.

Предводитель шел,и дружина за ним,от приморских песковпо знакомой дороге,прочь от берега, —светоч небесный,солнце с полднятропу озаряло.Ускоряя шаг,поспешала ратько дворцу, где сиделюный конунг,хранитель державы,щедросердый вождь,победитель Онгентеова.[115]Прежде них добежала 1970весть до Хигелакао пришествии Беовульфа:он вернулсяживой, невредимыйс бранных игрищ, —уже приближаетсяко дворцу друг щита,к дому отчему!Тотчас быловладыкой поведеново дворце чертогприготовить для странников,и воссели тамродич с родичем,вождь с героем,из похода вернувшимся,и, как должно,хозяина доброговитязь приветствовал.Обходили стол 1980чаши с брагою:честных ратниковмедом потчевала,мореходов,дочь Хереда;[116]тут же Хигелак,в зале пиршественном,их расспрашивал,ибо знать желал,что морская рать,что дружина гаутскаяна чужбине изведала:«Ты покинул нас,родич Беовульф,обуянный желаниемиспытать себяза солеными хлябямибитвой в Хеороте, —что же было потом?Спас ли Хродгара ты, 1990досточтимого конунга,от напастивсеземноизвестной?Я не верил в успех,сокрушался в душеи, страшась твоихдерзких замыслов,друг возлюбленный,умолял не искатьвстречи с чудищем,[117]но понудить самихюжных дановсоперничать с Гренделем.Слава Господу,что хранил тебяи вернул в живых!»

Молвил Беовульф,отпрыск Эггтеова:«То известновождь мой Хигелак 2000многим людям,нам повстречавшимся,как я с Гренделемпереведалсяв том чертоге,в ночной хоромине,в доме Скильдинга,где бесчинствоваладский выходец, —так воздал я ему,что соотчичи Гренделя,твари гнусные,искони прозябающиев прахе, проклятые,никогда не похвалятсяэтой битвойи воплем заутренним!Гостем Хродгарая вошел во дворец,в зал для пиршеств, 2010где сын Хальфдана,как услышалмое прозвание,удостоил меняместом возлепрестолонаследника.Ликовала дружина —в жизни я не видалбольшей радостив бражном застолье;там хозяйка державная,миротворица,не воссев ещеза веселый стол,высылала в залюным дружинникам,им на радость,витое золото;подносила воителямдочь Хродгара 2020чаши с медом,и я услышалимя — Фреавару;[118]так ее называли,пряху мира,герои, одаренныекубком дивноукрашенным.Златоубраннаяэта дева обещанасыну Фроды[119], счастливцу:за благо счелмудрый Скильдинг,хранитель державы,избежать войны,выдав девузамуж за недруга.Только редко гдепосле гибели кольцедробителяопускаются копья,смерть несущие, — 2030и невесте желаннойне упрочить согласия,ибо вождь хадобардовне возрадуется,ни дружина,ни его сородичи,когда он войдетс молодой женойв отчий дом — и увидитгордых дановпосланников,а на них златоковануюсбрую древнюю,достояние хадобардское,родовое оружие,им служившеедо поры, покав мечевой игрене похищено быловместе с воинами. 2040

Там, за чашей медовой,седой боец,не забывший убитыхсвоих соратников,он, печальный,глядя сумрачнона знакомый клинок,станет сердцеюного витязябередить да испытывать,разжигая в немпламя кровоотмщения:«Узнаешь ли ты, друг,меч прославленный,твоего отцадрагоценный клинок,послуживший емув том сражении,где он пал,шлемоносец-воитель, 2050в сече с данами,где, разбив нашу рать, —без отмщенья[120] погибшую, —беспощадные Скильдингиодержали верх?А теперь в этом залесын убийцы сидит,той добычей кичащийся,окровавленным лезвием,тем наследьем,что по правутебе причитается!»И такими речамираспаляет он воина,подстрекает, покудаза дела отцасын не поплатится,не падет окровавленныйпод ударами лезвиядан-пришелец, 2060слуга Фреавару;хадобард же спасется,ибо знает онвсе дорогив краю отеческом.И пойдет разлад:клятвы нарушатся,вспыхнет яростьв сердце Ингельда,пыл воинственный,а любовь к женеохладеет[121] в нем.

Хадобардамя не верил бы —ни в их верность,ни в дружбу с данами,ни в согласье бессрочное!А теперь пора,[122]о даритель сокровищ,рассказать и о Гренделе; 2070я поведаю,как сошлись мыс ним врукопашную:чуть запал за пригоркисамоцвет небес,к нам ворвалосьзлое чудище,лютый недруг,в дружинный зал,где мы стражу держали;первым Хандскиопал от рук его,муж, Судьбою-владычицейобреченный на смерть, —и, припав к немумечезубым ртом,Грендель мерзостныйсоплеменника нашегоразодрал в кускии насытился человечиной; 2080но прожорливыйиз чертога дружинногоне спешил бежатьсыроядец, ворбез поживы,с пустой котомкой, —и ко мне протянул онруку грозную,лапу острокогтистую;на груди у негопребольшой виселкрепко сшитый мешок,хитроумно сработанныйадской тварью,кошель необъятныйиз драконьих кож, —и вот в ту мошнуон наморилсязатолкать и меня,безоружного, 2090как и прочих, —да попятился,ибо в яростия встал на ноги!

Долго сказывать,как я сквитывалсяс людоедом, —но этой битвойпреумножил я,о народоправитель,славу нашего племени!Враг успел бежать —но не долго житьоставалось ему,ибо в Хеоротеон утратилплечо с предплечьем, —обессиленныйв омут кинулсяадский выходец. 2100Нас на радостиСкильдинг державныйнаградил золотыми пластинамии несметной казной,и воссели мы поутруза веселый пир —пело воинство,ликовала рать;сам же Скильдингседой, многоопытныйнам поведывало былых временах —и словам егоарфа вторила,сладкозвучное дерево, —то он пел нам[123]песни безрадостные,то предания сказывалчудо-истинные,властитель милостивый, 2110то с тоской вспоминалгоды минувшие,силу юности,сокрушенную временем, —сердце старцапечалью полнилось,горькой скорбьюпо невозвратимому.Так с утрапировали мы,пили брагу до вечера,а когда над хороминойтьма распростерлась,матерь Гренделявознамериласькровью выместитьсмерть единственногосына, павшегов схватке с гаутами;и средь ночи 2120это женочудовищепогубило героянеповинного —жизнь покинулстарейшина ратный,старый Эскхере, —и не было поутрутело мужапламени предано,и, оплакав сородича,даны горестныене могли на костервозложить его,ибо жертву своюв горный водоворотутащила врагинякроваворукая.То для Хродгара,о народе пекущегося,было скорбью, 2130горем великим;стал он жизнью твоейзаклинать менявновь подвигнутьсяна деяние воинское:и для славы,и ради наградыв хлябях ратовать.Там, на дне морском,отыскал язлоизвестнуювод владычицу,и схватились мы с нейодин на один:океан окровавился,как в подводном чертогеснес я чудо-мечомголову чудищную,избежал якогтей остролезвых — 2140знать, инаямне смерть начертана! —и воздал мне вождь,сын Хальфдана,щедрой платой,дарами несметными!

Песнь 31–43