Ты не посмеешь! (СИ) - Корк Ольга

Девушка, зевая, подошла к умывальнику и, включив воду, наклонилась над ним, а я так и стоял словно памятник самому себе — руками вцепившись в штаны, и не в состоянии оторвать взгляд от ладной фигурки лохматого чуда.

Такая Вета была до ужаса уютной. Милая, домашняя, наверняка теплая и пахла сном. Поняв, о чем именно думаю, вздрогнул. Совсем мозг весь растерял! Стряхнул оцепенение и тихо, не привлекая к себе внимания, вышел из ванной. В дверях меня встретил попка, он чистил перья, видимо, в ожидании, когда подруга закончит свои водные процедуры. Тяжело вздохнув, позвал его с собой:

— Пошли кормить тебя, что ли?

— Гоша хорроший!

Ну да, конечно, просто потрясающий, когда не будит меня. А так сволочь он пернатая!

На кухне в первую очередь включил кофеварку и пошел наливать воду птицу, заодно насыпав ему смесь в кормушку. Со стола взял мандарин, и, облокотившись о столешницу, задумался. Пока руки счищали кожуру, мозг пытался проанализировать мои реакции на девушку, что живет в моей квартире. По всему выходило, что я слетел с катушек. Ну серьезно. Вета, конечно, бесконечно милая, но, во-первых, я ее знаю чуть больше суток, а во-вторых, она слишком не для меня. Маленькая, и это не про рост, да и не так уж велика у нас разница в возрасте, но отчего-то я не могу избавиться от ощущения, что общаюсь с подростком. А подростки — это весело и хорошо, только когда тебе самому лет семнадцать и гормоны управляют тобой. А когда ты уже на пороге тридцатника, рядом хочется видеть более сознательное существо, знающее и принимающее правила игры. А Вета… Черт, да с ней или "жили они долго и счастливо", или задолбаешься сопли подтирать, потому что, когда розовые очки разбиваются о скалы реальности это, мягко говоря, неприятно. А для девчонок еще и весьма трагично.

Чур меня!

Кажется, пора смахнуть пыль со списка контактов и обновить старые связи.

Кивнул своим мыслям и отправил сочную, оранжевую дольку в рот. Да, все дело в том, что у меня давненько не было нормальных свиданий с утренним совместным чаем. Когда вторая долька мандарина взорвалась во рту, сводя с ума рецепторы ярким вкусом, Гоша вернул меня с небес на землю:

— Порра делиться.

Наглый попугай, тяжело хлопнув крыльями, то ли запрыгнул, то ли все же взлетел на столешницу и остановился рядом с моей рукой, наклонив голову и пристально рассматривая мандаринку в моей ладони.

— Что, чудовище, витамины захотел?

Протяжно вздохнув, протянул дольку пернатому вымогателю. Не знаю, можно ему цитрусы или нет, но Гошан с таким удовольствием принял лакомство и быстро его слопал, что я, не удержавшись, протянул ему следующий кусочек.

Рассматривая невероятно довольного попугая, понял, что никакие свидания, перетекающие в утренний кекс с чаем, мне не светят. Ну или придется делиться моими подругами с Гошей. Так себе перспектива. Если Вету еще можно было бы попросить погулять с друзьями, то вот эту морду царскую девать некуда. А что он потом расскажет малышке — черт его знает. Шпион с клювом!

И как быть?

Снова погрузившись в свои мысли, не заметил, как скормил попугаю весь мандарин, очнулся только потому, как услышал мягкие шаги за спиной. Повернув голову, первое, что увидел, босые ступни с аккуратными пальчиками, на которых матово блестел темно-красный лак. Да твою-то дивизию! Почему?! Ну почему я обращаю внимание на такие мелочи? Мне всегда было пофигу, какого цвета волосы у девушки, маникюр, педикюр, макияж — все слова мне прекрасно знакомы и я даже могу легко отличить френч от полного покрытия, как и от аквариумного дизайна на ноготках, а дневной мейкап от вечернего, Аленка и не такие познания вложила в мою голову. Но до Веты единственные девушки, у которых я по определению замечал любые изменения во внешности, были моя мать и сестра.

Так какого же фига происходит сейчас?

Мысль, что я отношусь к Веталине как к сестренке, таяла прямо пропорционально тому, как мой взгляд скользил все выше и выше по стройным ногам, а вместе с ним все явственнее чувствовал приятную тяжесть в паху.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Ну просто потрясающе.

Это именно то, о чем я мечтал — привет сосед, ага.

Вета будто специально провоцировали меня этим утром. Ее мягкие спортивные шорты прикрывали все стратегически важные места, но при этом так подчеркивали стройные ноги, что отвести от них взгляд было крайне тяжело, но, пересилив себя, я таки справился с этой задачей и тут же чуть не подавился слюной — взгляд зацепился за впадинку пупка, в котором, отражая свет, мне нагло подмигнул металлический шарик. Никаких страз, вычурных форм, подвесок — самый обычный пирсинг, а мой мозг просто утонул в образах один краше другого.

Зашибись. Привет, меня зовут Дима, мне двадцать восемь годиков и я разучился держать свои фантазии в узде!

— Детка, а ты горрряча…

Клянусь, это не я сказал! Но чертов попугай как будто подслушал мои мысли. Я даже потянулся к нему, чтобы закрыть говорливый клюв, во избежание, но Вета отреагировала первая.

— Гоша, где ты понабрался такой пошлятины?!

Она говорила высоким, но совершенно не противным голосом и была настолько удивлена перлом своего попугая, что даже не заметила, как заварочный чайник, который она держала в руках — когда только успела его взять? — опасно наклонился, угрожая выплеснуть горячую заварку прямо ей на ноги. Пришлось срочно спасать ситуацию, и попугая, что уж там.

— Осторожно, — предостерег я, делая широкий шаг и выравнивая френчбокс в женских руках. Вета, слегка повернув голову, посмотрела на меня своими синими глазами и замерла.

— Доброе утро, — почему-то шепотом поприветствовал свою головную боль.

— П-привет? — несколько удивленно и вопросительно прозвучало в ответ.

— Наверное, это я виноват, смотрел перед сном какую-то дурацкую комедию, вот он и нахватался.

Вру, ничего я вчера не смотрел, даже не помню, как уснул. Но выдавать, откуда Гошан мог услышать эти слова, совершенно не хотелось.

Вета как-то странно посмотрела на меня, но кивнула, молча принимая такое объяснение.

— Завтрак?

Вопрос разлился теплом у меня в груди и упал голодным кирпичом в желудок. Мозг подавал сигналы об опасности, сердце глухо стучало в ответ на мои мысли о странных реакциях на тихий, мелодичный голос, а желудку было пофигу на переживания хозяина. Недвусмысленно намекая на то, что от завтрака не откажется ни при каких условиях, мой живот сам ответил на поставленный вопрос, нагло и громко заурчав.

Вета засмеялась и махнула мне рукой на стол, не иначе приглашая устраиваться поудобнее. Гоша тем временем взобрался к ней на плечо и ласково терся головой об щеку — видимо, соскучился за ночь. Я же, вытянув ноги под столешницей, с интересом наблюдал за утренним танцем Веталины на кухне.

Плавные движения, никакой спешки, она успевала и поговорить с птицей, и одаривать меня смущенными улыбками, и готовить омлет с помидорами, луком и фаршем. И вот сейчас она меньше всего напоминала подростка, из-за чего мой мозг буксовал. Ну как можно быть такой противоречивой и сочетать в себе детскую непосредственность, подростковые манеры и невероятную женственность?

***

Это утро стало переломным. Я внутренне смирился с тем, что в квартире живёт говорливый поганец, и даже попытался наладить с ним отношения. А еще просто позволил себе не заморачиваться насчет странных реакций на Вету. Единственное, что мне не давало покоя — упорное чувство большой подставы. Нет, Ромыч, конечно, ровно все объяснил, но, тем не менее, интуиция орет, что это не вся правда и меня ждет еще ни один сюрприз.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Вот, например, как в среду, когда я решил остаться дома, так как важная для меня встреча была перенесена на поздний вечер. Мы отлично провели время с Георгием. Серьезно. Я, будучи в отличном расположении духа, посмеиваясь, наблюдал, как рыжий ураган носится по квартире, собираясь в институт. Кажется, с моим приездом Вета стала регулярно просыпать. А все дело в том, что ее будильник-говорун теперь по утрам донимает меня, а не свою временную хозяйку. Но сегодня все пошло по-другому сценарию. Когда Гоша с наглостью короля уселся на спинку дивана — я уже не спал. Не давая ему начать свою любимую процедуру побудки, резко распахнул глаза и, нагло ухмыляясь, произнес: