Край льда - Кюсаку Юмэно

Я затосковал по вчерашнему безделью. Всю ночь я проворочался, пытаясь распутать дело, и теперь неважно себя чувствовал. Эх, детектив называется...

С такими мыслями я напялил китель, взбежал на второй этаж и, зайдя в поисковый штаб, разинул рот. Тонаси вернулся! Соучастник Хосигуро, подозреваемый в похищении ста пятидесяти тысяч иен!

Положив руки и голову на стол, обмякший беглец дремал в плетеном кресле (оно находилось в углу комнаты) на глазах у множества людей. За время отсутствия его полное женоподобное тело покрылось легким загаром, а пухлое лицо осунулось. Штаны и сапоги были заляпаны грязью, к одежде пристали семена осоки, которая в изобилии произрастает на местных равнинах. Казалось, он еле спас свою жизнь и смертельно устал. Что же случилось?..

По приказу фельдфебеля я помчался на первый этаж и достал из холодильного шкафа Ословых краюху белого хлеба и несколько бутылок молока. Вернувшись, я поставил их перед Тонаси. Тот пробудился и сразу же принялся жадно есть и пить. По запыленному лицу стекали крупные капли пота. Когда он спешными глотками управился и с молоком, и с хлебом, я предложил ему добавку. Наконец насытившись, он закурил поднесенную поручиком сигарету и вяло облокотился на спинку кресла. Начался долгий допрос.

В надежде получить ключ к разгадке всех тайн, я с замиранием сердца уставился на сонного Тонаси. Быть может, его рассказ не оставит камня на камне от тех фантастических теорий, построением которых я занимался, ежась под одеялом. А что, если я узнаю, где находится кинжал Нины, и смогу воспользоваться правом на самозащиту? Тем правом, которым наделен лишь обладатель секрета...

— Как вам известно, — начал Тонаси безжизненным голосом, — я устал от рутинной работы переводчика и в субботу вечером попросил увольнительную. На следующее утро я пошел за обувью в Фуцзядань. Вы сами видели мои сапоги — они прохудились и задубели. Собственно, сразу по прибытии в Харбин я собирался купить новые... И вот, когда я шагал по обходной дороге Восьмого района, меня кто-то окликнул. Я оглянулся и увидел интенданта Хосигуро — тот ехал на китайской повозке. Одет он был как обычно, в форму, на коленях лежал рюкзак. Хосигуро спросил, куда я направляюсь, и, узнав, что нам по пути, предложил подвезти. Но, не успели мы переехать железную дорогу, как господин интендант улыбаясь спросил, не бывал ли я в нижнем течении реки Сунгари. Я замялся. В Японии я изучал географию России и знаю ее хорошо, но вот Маньчжурию я отложил на потом и понятия не имею, что находится на востоке или на западе. Я прибыл в Харбин в начале августа и занимался лишь переводами, не покидая пределов города. Неудивительно, что я слабо понимал, где располагается какая дорога, не говоря уж о деревнях хунхузов или красных. Поэтому, решив, что Хосигуро нуждается в проводнике, я сказал «нет», на что он ответил следующее:

«Сейчас я направляюсь в те края. Мой русский друг обещал составить компанию, но простудился и посоветовал нанять китайца, который ориентируется на местности. А еще он передал рюкзак с провизией. Что ж, я не страшусь глухих районов. По словам моего товарища, только японцы считают, что любое место, где нет японской армии, опасно! Саке хватит на двоих, к тому же нас ждут живописные виды».

Позже до меня дошло, что в его словах не было ни слова правды. Похоже, Хосигуро уже давно хотел отправиться в те пыльные районы, а вечером накануне решил прихватить с собой меня — на его счастье, я совсем не знал местности. Но тогда, ни о чем не догадываясь, я чрезвычайно обрадовался предстоящему путешествию и радостно поблагодарил его. О сапогах я и думать забыл.

Китайская повозка миновала Фуцзядань и направилась дальше на восток. Часы мои были в починке, поэтому за временем я не следил. Мимо нас проносились однообразные поля и угодья. Вскоре накопившаяся усталость дала о себе знать, и я стал клевать носом. Ближе к полудню повозка остановилась посреди лугов, за речкой. Вдалеке уже виднелись изгибы Сунгари. Господин интендант слез с повозки, подошел к вознице и свободно заговорил с ним по-китайски. Затем он улыбаясь вернулся и сказал: «Теперь взберемся на холм — оттуда открывается превосходный вид. По словам возницы, тут орудуют воры, поэтому рюкзак возьмем с собой, его понесешь ты».

«Теперь понятно, для чего ему понадобился попутчик», — подумал я, но делать было нечего. Взвалив поклажу на спину, я прямо через траву (тропинки не было) побрел в сторону реки.

Мы шли и шли, и я уже пал духом, но минут через двадцать действительно открылся замечательный вид. Вокруг не было ни души.

«Благодарю за помощь! — сказал господин интендант. — Пожалуй, остановимся здесь». Хосигуро присел, а я, обессилевший, повалился на землю. Затем он расстегнул рюкзак, достал белое новое одеяло и расстелил его на траве.

«Ну что, по одной?» — предложил Хосигуро, вытаскивая бутылочку виски. Она была запечатанной, и я согласился, отбросив стеснение. Потом Хосигуро разложил на одеяле бутерброды и несколько банок с сардинами. Я повеселел. Небо было ясным. Прохладный ветерок волновал море травы, что простиралось до самого горизонта. По кофейным водам реки бесшумно скользило темное судно. Вскоре бутылка опустела, и я задремал.

Мне приснился пожар — горела резиденция Хорвата в Старом Харбине, а я, пытаясь спасти седую бороду генерала, искал воду, чтобы окатить старика с головы до пят. Однако ничего не получалось — было душно, я задыхался. Тут я очнулся и увидел мужчину в сером пиджаке. Я не понял, кто это, и поднялся, чтобы разглядеть получше. К моему удивлению, это был интендант! Он жег что-то, подкладывая хворост в огонь. Однако ветки были сырыми и костер удушливо чадил. Задыхаясь от дыма, господин интендант пытался исправить ситуацию. Запахло палеными тряпками, и я не поверил глазам: Хосигуро жег свою форму! Я заволновался и спросил, что он делает, но интендант посмотрел сердито и ничего не ответил. Меня охватил страх. Возница уехал, вокруг никого.

«Господин интендант, вы не собираетесь возвращаться?!» — решительно спросил я, но он, стоя в дыму, вытащил откуда-то блестящий револьвер. Я в ужасе упал на четвереньки, а Хосигуро обнажил в улыбке белые зубы и приказал: «Ну-ка, заткнись! Донесешь рюкзак до Иланя. Понял?»

Я оглянулся