Чернокнижник. Три принципа тьмы (СИ) - Бердникова Татьяна Борисовна

Внезапная пощечина обожгла его щеку. Голова пирата дернулась; он растерянно заморгал, силясь понять, сообразить, что произошло и почему это случилось.

Донат, вновь расслабившийся на стуле, сложил пальцы домиком и безмятежно улыбнулся.

— Дурная кровь… — пропел он, — Порченный товар. Я не люблю, когда подобные тебе намекают на мою испорченность, Мартын, запомни это. Хорошо. Ты не знаешь, кто твой капитан или кем он может быть… Что ты можешь рассказать мне о Фредо д’Ардженто?

Пират сплюнул на пол у сапог колдуна.

— Фракасо… — прошипел он, — Большего кретина свет не видывал! О Фредо мне известно ровно столько, сколько и тебе — все время, что я был с ним, рядом с нами был и ты! Ты даже видел, каков он в бою, а если говорил, что знаешь, как мы сражались с ноофетами… — парень неожиданно осекся и с недоверчивой догадкой во взгляде уставился на собеседника, — Свеча… Фредо никак не мог понять, откуда в номере взялась свеча, говорил, что быть ее там не должно! Это ты зажег ее?..

— Да-да, — Донат досадливо махнул рукой, — Я зажег свечу, чтобы показать ноофетам, где находятся жертвы. Вообще-то, я не сомневался, что Серебряный Фредо справиться с ними, но хотел узнать, на что он на самом деле способен, и на что способен его молочный брат. А также на что способен ты, дитя Кадены… Но мы отвлеклись. Итак, о Фредо ты знаешь столько же, сколько и я, об Аркано Брутто, полагаю, тоже. Про Стального Аша и говорить нечего — его я знаю много лучше, чем ты, — колдун неожиданно сжал кулаки, — Мерзавец, украл мою флейту! Да еще и пользуется ей, как своей собственностью, ни стыда, ни… Не важно! Куда больше меня интересует этот мальчишка, чьим именем я воспользовался, молодой Скрипач. Он может стать серьезной помехой, его хорошо было бы убрать с пути… Но мне нужна кровь. Невинная, наивная кровь, чистая, как слеза… — взгляд размышляющего вслух мага упал на Мартына, и лицо его скривилось, — Ты для этой цели не годишься. Твоя кровь испорчена, отравлена, она только испортит мне ритуал. Пьетро!

— Нашел чистоплюя, — Мартын, не удержавшись, хохотнул, — По-твоему, кровь предателя много чище моей?

Тонкая улыбка скользнула по губам жреца Неблиса. Он поднялся, не отвечая и, облизав губы, повелительно взмахнул рукой.

— Что ты плетешься? Avanti!

Из полумрака в дальнем конце зала вынырнула привычно согбенная фигура слуги. Фигура предателя, пошедшего против своих и с тех пор обреченного бесконечно раскаиваться в этом.

Пьетро осторожно подошел и, совершенно уверенный в том, что знает, чего хочет хозяин, безропотно протянул вперед левую руку. Прошлая рана на ней уже давно затянулась, исцеленная стараниями колдуна, от нее остался лишь тонкий шрам, и несчастный предатель был убежден, что сейчас на его запястье появится еще один.

Но Донат оттолкнул его руку.

— Прибереги свою кровь для другого случая, сейчас она не нужна. Ты был стражем Финоры долгое время — подумай и вспомни, были ли в княжестве люди, которых боялись бы больше, чем монстров? В каждой области должны существовать негодяи и преступники, и далеко не всех их уничтожили пошедшие против своего создателя дети крови… Что ты молчишь? Говори, avanti!

Пьетро, внимательно слушающий речь своего господина, от последнего приказа вздрогнул и поспешно принялся соображать, кого из негодяев, которые, как он помнил, должны были сидеть в темнице княжеского дворца, можно счесть достойным исполнителем загадочных планов Доната.

— Я… я не уверен, что понимаю, для чего вам это, господин… — забормотал экс-страж и, наткнувшись на холодный взгляд синих глаз, заторопился, — В подземной темнице княжеского дворца содержалось несколько негодяев, приговоренных вечно томиться там. Многие полагали, что их участью должна быть смерть, однако, князь Фредо был милостив, и приговорил их лишь к пожизненному заключению. Эти люди — опасные убийцы, это… Альфар, Кару, Искандер… Их было человек пять, но, кажется, Саан умер… Самым опасным называли Акуто, он убил пятнадцать человек безо всякой жалости, и без особенной причины. Убил просто потому, что ему нравилось убивать…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Сообразив, что к людям, которым нравится убивать, вполне может быть отнесен и его нынешний господин, Пьетро содрогнулся и умолк, опуская голову.

Донат задумчиво постучал себя пальцем по губам.

— Акуто… Кажется, когда-то до меня доходили слухи об этом молодце. Помнится, я пожалел однажды, что кровь всех его жертв была пролита напрасно, а не во славу Неблиса. Что ж, годится.

Колдун неожиданно легко взмахнул рукой и, отойдя к каминной полке, взял с нее небольшую деревянную коробочку с чем-то, перекатывающимся внутри. Помедлил и протянул слуге.

— Здесь три камня, Пьетро. Белый необходимо вложить в замочную скважину на камере Акуто. Черный ты положишь на ладонь и, сильно дунув, распылишь на стражу… Они не умрут, не бойся, но сон их будет долог и крепок. Серый камень ты, держа за руку моего нового слугу, бросишь вам под ноги и наступишь на него сапогом. Тогда оба вы окажетесь здесь, в Искъерде. Не задавай вопросов! — заметив, что слуга хочет что-то сказать, колдун сдвинул брови, — Ты все увидишь и узнаешь своевременно. Быть может, даже чуть раньше, если догадаешься… Отправляйся, и да, Пьетро… Близ дворца есть деревушка, где когда-то я встретил князя Фредо и его глупых спутников. Там живут простые, наивные люди. Постарайся найти самое наивное человеческое существо среди них, невинное душою и мыслями, с кровью, чистой, как слеза. Вернувшись, доложишь мне о результатах. Avanti!

Донат вытянул перед собою открытую ладонь, сильно дунул — и сорвавшийся с нее вихрь вмиг охватил слугу, закружил его и унес через открытое окно куда-то вдаль.

Мартын, созерцающий все это с открытым ртом, громко сглотнул и рот захлопнул.

— Своими силами уже не справляешься? — ядовито осведомился он, — Сам убить несчастную жертву не в состоянии?

Донат дель Кастельсангре, жрец Неблиса, Кровопийца Донат, человек, привыкший обрывать чужие жизни едва ли не щелчком пальцев, улыбнулся и медленно покачал головой.

— Глупый, глупый мальчик. Магия любит условности, Мартын, иначе жрецов Неблиса просто не существовало бы. Он не зря называл себя Богом разврата… Служение Неблису развращает не тело, но душу, и сильнее его делают не жертвы, умерщвленные в его славу, а развращенные, испорченные люди, готовые убить во имя него. Людей должны убивать люди — в этом состоит основной постулат веры, которую Неблис хочет привнести в этот мир. Акуто — убийца с большим стажем, — никогда не отнимал жизнь у человека, чтобы отдать его жизнь Кровавому богу. Его душа еще не окончательно загублена… Я хочу, чтобы он загубил ее, а невинная кровь… — здесь мерзавец плотоядно облизнулся, — Невинная кровь обладает огромной силой. И всю эту силу я обращу против Фредо д’Ардженто, против Стального Аша, и против треклятого Скрипача!

***

Антон сидел на скамье у печи, наполовину голый, с мокрыми после бани волосами, бледный и очень мрачный. На плече его горел огнем укус натайра, руки чуть подрагивали — парня бил озноб, который он безуспешно пытался скрыть.

Ашет, который тихо переговаривался с Аркано (Фредо вместе с Кариной и Мирко все-таки отправились тренироваться), быстро глянул на юношу и ободряюще улыбнулся ему.

— Твое первое боевое ранение, Антон, — охотник говорил преувеличено бодро, и Антон сразу заподозрил подвох, — Можешь гордиться!

— Я горжусь, — пасмурно буркнул юноша и, тяжело вздохнув, неловко коснулся разрывающегося от боли плеча. Почему так больно, он не знал, хотя искренне надеялся, что вскорости это пройдет.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Вошел Фаррад. На улице после окончания боя задержался только он, внимательно изучая и рассматривая оставшиеся от натайров тела змей и жуков. Окинул взглядом всех присутствующих и уверенно подошел к Антону.

Игнат, отец юноши, безмерно нервничающий и переживающий за отпрыска, а помимо того, еще и чувствующий в его учителе человека умного, знающего, взволнованно подался вперед, прижимая руки к груди.