Пуля-Квант - Алексей Бобл

Единственный, кого не волновали прихоти погоды, чужие разговоры и достижения, был Григорович. Он занимался установкой. Его беспокоили два обстоя­тельства: осуществление запуска в срок и эвакуа­ция - только эта головная боль да еще приказы свер­ху могли отвлечь ученого от дела. По причине отсут­ствия заводского ГСК он собрал узел самостоятельно, получилось не ахти, но компьютерная модель не за­фиксировала сбоев, и оставалось только ждать и упо­вать, что агрегат доставят в срок. Вот только кто и от­куда доставит - этого я пока не знал. Иногда мне ка­залось, что будь на то воля Григоровича, он остался бы здесь надолго, невзирая на опасность. Но очень от­резвляюще на него действовал Отмель, который часто заглядывал в четырнадцатую и интересовался ходом работ.

- Так-с, - снова произнес Григорович, вернув ме­ня из воспоминаний.

Мы остановились перед металлической конструк­цией высотой с двухэтажный дом. Параллелепипеды из хромированных труб разного диаметра напоминали строительные леса, обтянутые маскировочной сетью. Внутри многогранников на полках было закреплено оборудование, шлейфы проводов тянулись к силовой установке. Упрятанный в бетонную будку трансфор­матор молчал, рядом покоились дизельный агрегат и цистерна с горючкой, врытая в землю до половины. Толстый кабель в мягкой резиновой оболочке соеди­нял установку и кубики аккумуляторных батарей, не­сколько тонких проводов убегали под днище надувного модуля.

Я сощурился. В лучах солнца, пробившихся сквозь кроны высоких сосен, плавали мириады пылинок. Кра­сивое место. Единственную небольшую сосновую рощи­цу на территории лагеря военным не позволил вырубить Григорович - заявил, что в такой обстановке лучше ду­мается. Деревья успокаивают мысли, настраивают на нужный лад, да и ветра поменьше.

Григорович подошел к приставной лесенке, достал из кармана рукавицы, надел и стал подниматься. Несколь­ко таких же лестниц с тонкими перильцами вели в раз­ных местах с одного уровня на другой. Ученый забрал­ся уже на второй ярус, как вдруг что-то вспомнил, чер­тыхнулся и полез обратно.

Я огляделся. На траве иней, мороз разукрасил сере­бристую ткань надувного модуля вязью узоров. В двад­цати шагах от модуля стояла наблюдательная вышка. Маленькая площадка вверху закрыта бронеплитами, грибок крыши обтянут масксетью. Там дежурил воен­стал с ручным пулеметом - смотрел в сторону леса.

Вообще, всё, что под землей, все сооружения, тран­шеи и ходы сообщений в лагере были выстроены по правилам военного искусства. Я слабо в этом разбирал­ся, но чувствовал, что армейские инженеры потрудились на славу…

- Жди здесь, - отвлек меня от размышлений го­лос Григоровича.

Он пошел к надувному модулю, я повел плечами, пере­ступил с ноги на ногу, взмахнул руками, подпрыгнул и при­сел несколько раз, разгоняя кровь, чтобы не замерзнуть.

Неожиданно возникло ощущение, что на меня кто-то смотрит, внимательно наблюдает за мной с опушки. Я не стал резко оборачиваться. Нагнулся, провел рукой по траве, подобрал сосновую шишку. Затем, выпрямив­шись, бросил взгляд в сторону леса…

Мне показалось, что между деревьями скользнула тень - спряталась за рыжий куст акации. Ветки слег­ка дернулись, но в этот момент кроны закачались от ве­тра, прямые, как мачты, сосны скрипнули и откуда-то из-за спины долетели слова:

- …пойми ты! Ну почему?!

Я обернулся. Увидел быстро шагающего Отмеля, во­круг него скакал, отчаянно жестикулируя, какой-то чер­нявый мужик. Я пригляделся - Орлов, точно он, руко­водитель блока «С», я с ним летел на Янтарь в одном вертолете.

Отмель остановился и раздраженно бросил:

- Нет! Всё, вопрос закрыт! - Офицер рубанул воз­дух ладонью. - Арден, ко мне!

Матерый кавказец выпрыгнул из-за дерева, приот­крыв пасть, проскочил рядом с Орловым, и ученый от­шатнулся.

- Тьфу, черт! - Он в сердцах швырнул на землю шлем. Тот с глухим звуком подскочил, как футбольный мяч, и покатился к сосне. Пес зарычал.

Отмель пару секунд смотрел на остановившийся под деревом шлем, перевел взгляд на Орлова и, понизив го­лос, сказал:

- Ты чё творишь?

Орлов насупился, подошел к шлему и поднял. Отрях­нув от налипшей хвои, вернулся к военсталу.

- Тогда почему Григоровичу все можно, а другим от ворот поворот?

- Потому что установка Григоровича должна по­гасить всплески аномальной энергии. - Отмель вы­плевывал слова сквозь зубы. - Потому что есть за­дача создать непробиваемый Периметр вокруг стан­ции. Потому что… - Офицер совсем понизил голос, и я напрягся - вот-вот услышу что-то очень важ­ное…

Слова заглушил рокот приближающегося вертоле­та. Машина выскочила из-за леса, прошла низко над рощей. Пилот заложил крутой вираж над озером, ве­тер от винта поднял брызги и разогнал осколки тонко­го льда. На пилонах висели контейнеры с противотан­ковыми ракетами, рядом какие-то бочонки - то ли бомбы, то ли пусковые установки неуправляемых сна­рядов. Машина, сделав круг, зависла над площадкой приземления. Сдвинулась боковая дверь, из десантно­го отсека полетели тросы, по ним заскользили черные фигурки…

Когда десант высадился, вертолет отвалил в сторо­ну равнины, развернулся и по широкой дуге обогнул озеро…

- Вот, пожаловали. Наконец-то, - долетел изда­лека знакомый голос.

Дзенькнула молния. А шум от вертолетного двигате­ля начал вновь нарастать.

Я открыл глаза. Молния дзенькнула опять, и полу­круглый полог небольшой палатки откинулся.

- Просыпайся. - На меня глядел Пригоршня. - Разлегся, фон барон. Как самочувствие?

Я приподнялся на локтях, прислушался к ощущени­ям - в животе урчит, есть хочется, голова кружится. Ногой шевелить не рискнул. Огляделся - рюкзак Пригоршни с ГСК под боком, сквозь парусиновые стен­ки палатки льется зеленоватый свет, значит, уже день.

- Я что, спал? - Сталкер ухмыльнулся:

- Типа того. Сначала потерял сознание. Помнишь, как бомбили штурмовики? Потом Лабус разобрался с твоим костюмом - у тебя медблок барахлил. Ты бре­дил, нес чушь какую-то. Когда в чувство тебя привели, температуру сбили, задрых сразу, как провалился. Мы палатку поставили, чтоб заночевать. А теперь вот… - Никита задрал голову. Над нами снова прошел верто­лет. - Теперь недолго осталось. Сейчас заберут тебя, и конец приключениям. - Он как-то невесело улыбнул­ся. - Что с ногой? Болит?

Я слегка напряг мышцы, и тянущая боль прокати­лась по телу.

- Да, но в общем терпимо вроде…

- Ну, порядок, значит. Сейчас вертушка сядет, че­рез час будешь в тепле, накормят, и отдохнешь…

Снаружи донесся голос Курортника:

- Пригоршня!

- А! - крикнул Никита.

- Давай сюда!

- Ладно… - Никита окинул взглядом палатку, снял трехпалую рукавицу, утер нос и подмигнул мне: - По­терпи малость.

Шагнув наружу, он сбросил полог. Прожужжал за­мок молнии, в палатке стало темнее.

Я осторожно лег, положив руки под голову, уставил­ся в купол. Всё, домой. Наконец-то!

И тут что-то насторожило меня, какое-то нехорошее предчувствие колыхнулось внутри, сердце часто заби­лось. Я собрался вновь приподняться на локтях, чтобы сесть, когда за спиной послышался тихий шелест, буд­то там разрезали ножом ткань. Я дернулся, захрипел - мне зажали рот, в шею кольнуло, и тело скрутило судо­рогой. Холодная ладонь налегла на рот сильнее, тяже­лый запах ударил в ноздри. Сознание я не потерял, и взгляд оставался четким, но тело парализовало, теперь я мог разве что моргнуть. Грязная рука набросила мне на шею лямку от рюкзака с ГСК.

Рокот приземляющегося вертолета заглушил шум леса и свист ветра.

Ухватив под плечи, меня вытащили из палатки, отво­локли от нее и бросили. Ветер от винта зависшей где-то недалеко машины трепал лоскутья на боку малень­кой палатки. Рядом скрипнул снег, и на голову мне на­тянули что-то черное. Лямка рюкзака сдавила горло, стало трудно дышать, из глаз потекли слезы. Меня схва­тили за руки - и поволокли куда-то.

Глава 5

ЗАПАДНЯ

Я хотел думать, что все происходит во сне, хотел. Но это было не так, я знал. Не мог шевельнуться, губы слиплись, язык будто разбух, едва помещался во рту…

Меня тащили, как набитый хламом сундук. Тащили до тех пор, пока рокот вертолета не смолк. Я подумал, что машина приземлилась и пилоты заглушили двига­тель, а потом вдруг понял, что окружающее меня про­странство изменилось. Исчез хруст снега. Да и снега самого не было, меня теперь волокли по чему-то напо­минающему землю. Тело парализовано… Одно радует: нога совсем не беспокоит. Но куда тащат? Кто тащит? Может, это зомби?.. Нет, не способны зомби действо­вать так расчетливо, у них от мозгов одна гниль оста­лась. Тогда кто? Кровосос? Он невидимым умеет де­латься, мог к палатке незаметно подобраться… Похо­же, действительно кровосос. Вон как легко тянет, словно ребенка. Хорошо, а укол в шею? Щупальце, че­рез него впрыснул парализующий яд. И теперь тащит добычу к себе в укромное место. Но тогда куда исчез вертолет? Кругом явно многое изменилось, я будто в другой мир попал, хотя сознания не терял, просто в ка­кой-то миг сигналы, доходящие из окружающего про­странства, стали иными. Что же, в конце концов, про­исходит? И куда делись военсталы и Пригоршня? Они наверняка будут меня искать. Заметят исчезновение и пойдут по следам…