Мое имя - Воин - Виктор Степанычев

Петр недоуменно хмыкнул, определяя явившиеся знания как вполне естественные для себя, но в нынешних условиях совершенно бесполезные, и стал скучать дальше. Когда это состояние совсем уж обрыдло, пришла Лидия Анфимовна, лечащий врач. Она мерила давление, пульс, слушала грудь и спину с приговорами «дышите — не дышите», спрашивала о симптомах болезни, а он подчинялся — «дышал — не дышал», следил глазами за молоточком, зажмуривался и держал перед собой руки с растопыренными пальцами.

А еще он наблюдал за врачом. Петр не мог предполагать, что у него имеются подобные познания, но по ее движениям, словам, фразам, мимике неожиданно для себя он стал рисовать психологический портрет приятной молодой женщины.

Деловита, умна, холодна и решительна. Но эти отличительные качества по большой части наносные, отработанные профессией. Вместе с тем в движениях, в интонациях скользит мягкость и, пожалуй, неуверенность — не медика, а женщины. Вероятно, она не замужем и не имеет детей, потому что такие беззащитные и одновременно строгие глаза могут быть только у одинокой. Она носит маску энергичной и деловой женщины, скрываясь под ней. Вывод: у объекта имеются слабые стороны, а значит, он уязвим.

Можно было сравнить Лидию Анфимовну с медсестрой Леной. Та не менее уязвима и, без сомнения, тем же одиночеством, однако совершенно по-иному. Планка ее чувственных желаний обнажена и позволяет без особого труда сыграть на этом поле. Искусственная закрытость Лидии Анфимовны вкупе с нравственной неустроенностью и соответствующими комплексами создает определенные сложности для контакта, решаемые в более длительный период и отличительными тонкими методами. Уровень эмоционального восприятия женщин различный, и внедрение в их окружение также разнится.

Зачем ему было нужно это изучение и выводы, Петр не знал. Он просто наблюдал и анализировал окружающих. Еще пару дней назад Петр был сконцентрирован на себе, на своих ощущениях. А сегодня, сейчас появилось чувство, что он освобождается от кокона, в котором находился до сих пор, и примеряет на себя окружающий мир. Правда, выходило это как-то странно, может — слишком специфично, если вспомнить утреннюю рекогносцировку местности из-за оконной решетки.

Лидия Анфимовна, записывающая в карточку результаты осмотра, подняла голову и неожиданно спросила:

— Петр, вы любите Грига?

— Я не очень хорошо знаю творчество этого композитора, чтобы любить, — неожиданно для себя, однако спокойно и естественно, не напрягая память на том, кто такой Григ, ответил он. — Будет более правильно сказать, что его музыка мне нравится.

— А что у него вам более всего по душе? — немного лукаво спросила Лидия Анфимовна.

— Наверное, как и всем, «Песнь Сольвейг», — пожал плечами Петр.

— А как вы относитесь к Мураками? — быстро спросила врач.

— Не иначе, как к модному писателю, — не задумываясь, ответил Петр.

— Веласкес, Тропинин, Кандинский…

— Художники, — без затруднений отчеканил Петр и с усмешкой спросил: — Это тест на интеллект или что-то другое?

— Меня как врача не слишком интересует ваш интеллект, — немного нахмурилась Лидия Анфимовна. — Просто я хочу дать работу вашему дремлющему мозгу. Он сейчас находится в заторможенном состоянии, и его необходимо разбудить. Причем делать это нужно аккуратно, шаг за шагом, не пытаясь форсировать события. Это с одной стороны. Ас другой — тестирование вас в различных областях знаний может помочь выйти на ваш профессиональный подуровень, а уже с него попытаться активизировать участки мозга, отвечающие за эго…

— Кстати, об эго, — прервал монолог врача Петр. — Я почему-то сегодня с утра, естественно мысленно, профессионально преодолевал ваш забор и уходил от погони. А потом блокировал лечебницу минимальным количеством личного состава и вооружения. И это у меня получалось!

— Если стрелялки-догонялки приплюсовать к следам ранений на вашем теле, то мы уже можем построить некоторые догадки о вас, — на секунду задумавшись, ответила Лидия Анфимовна. — Но мне не хочется начинать лечение с крайних категорий, которыми являются действия, связанные с насилием. Давайте отталкиваться от простых и общепонятных истин и понятий. Я вам оставлю два листка с вопросами. Это несложные задания из различных областей знаний. До обеда заниматься не стоит, отдохните, а после обеда почитайте, попробуйте ответить. Если вдруг почувствуете, что устали, не утруждайте себя, отвлекитесь и через некоторое время продолжите. И еще я вам покажу упражнения, которые надо будет разучить и делать.

Лидия Анфимовна встала с табурета, жестом подняла Петра и поставила напротив себя.

— Итак: исходное положение. Ноги на ширине плеч, немного согнуты в коленях. Руки держим перед собой со сплетенными в замок пальцами, локти приподняты на уровень груди. Делаем глубокий вдох, потом медленно-медленно выдыхаем, ладони переворачиваем и тянемся вверх, глазами следим за ладонями, подбородок поднимаем… Застываем… Ладони спокойно вниз… Тягучий вдох… Повторим… Молодец, не все правильно получается, но пока сойдет! И так надо делать десять-двенадцать раз. Это упражнение улучшает кровообращение мозга. Все запомнили?

Петр неопределенно пожал плечами и кивнул головой: «Все понятно».

— А теперь другое упражнение. Ступни на ширине плеч, левая рука вытянута вперед, правая согнута в локте, пальцы сжаты, лишь указательный поднят вверх… Тянемся…

— Пальцы не сжаты, а полусогнуты и, помимо указательного, большой смотрит в сторону. И ступни расположены несколько иначе — надо встать в положение всадника. Вам в юбке его принять сложно, — неожиданно вырвалось у Петра. — Это второе упражнение цигун. И делается оно так…

Он спокойно и качественно исполнил сложное упражнение, вызвав искреннее удивление Лидии Анфимовны.

— Вы, наверное, увлекаетесь у-шу? То, что вы показали вначале, это похоже на разминочный комплекс тай-цзы и еще может быть выборкой из первого из восьми основополагающих упражнений цигун или тайцзицюань, что означает «Великий предел», — сообщил Петр. — Оно включает в себя еще ряд движений — в основном на дыхание.

Петр показал изумленному врачу, какие еще движения входят в первое упражнение. На короткий миг задумавшись, он совсем неожиданно для себя и врача начал пояснять:

— Вы, Лидия Анфимовна, сказали, что этот комплекс улучшает мозговое кровообращение. Я позволю с вами не согласиться. Некоторые из составляющих комплекса действительно благотворно влияют на отдельные органы человека, однако ценность учения тайцзицюань совсем в другом. Восемь упражнений — их еще называют «Восемь отрезов парчи» — это не гимнастика, а учение о гармонии внутреннего мира и физического состояния тела. Вся жизнь человека определяется движением, и цигун является гармоническим единением внутреннего и внешнего. Движение внешнее как в зеркале должно отражать движение внутреннее…

Встретившись с внимательными глазами Лидии Анфимовны, Петр резко оборвал философский монолог.

— Извините, пожалуйста, — смущенно улыбнулся он. — Как-то само собой все получилось. Я не думал…

— Не волнуйтесь, все очень хорошо, — остановила его врач. — Это мне надо каяться, что я — дилетант — пытаюсь лечить больных топорными методами. Я считала, что эти упражнения из восточной медицины, но совсем не думала, что они являются основополагающей составляющей учения у-шу. Их нам показывал в институте профессор, утверждая, что они очень полезны для мозгового кровообращения. А оказывается, все более сложно и серьезно.

— В классической медицине вряд ли есть место для восточной философии. Так вы разрешаете мне заниматься цигун? — спросил ее Петр. Он мог и не спрашивать, но не хотел, чтобы ко всем комплексам молодой женщины добавился еще один — профессиональный.

— Конечно, занимайтесь, — согласилась Лидия Анфимовна. — Только пока этими двумя упражнениями, которые…

— …мы изучили, — помог ей Петр.

— Да, изучили, — согласилась она, чуточку покраснев. — Остальные вы мне покажете позже, и я приму решение, можно вам их делать или нет. А пока не увлекайтесь. Нагрузка должна быть дозированной. Сейчас нам в основном необходимы статика и дыхательные упражнения. Если во время занятий почувствуете, что начинаете уставать, отдохните. И еще обязательно — берегите голову от любых, даже малейших сотрясений. А теперь извините, я должна спешить. Через пять минут у Ильи Сергеевича начинается планерка. До свидания, Петр, до завтра.

— До свидания, — кивнул Петр, и вдруг у него вырвалось: — Извините, Лидия Анфимовна, а откуда у вас такое необычное отчество?

— Совсем даже обычное, русское, архангельское, — улыбнулась женщина. — Моего отца звали Анфимом, а дядю Аникудимом.