Человек с тенью - Григорий Константинович Шаргородский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Оторвав взгляд от этих монстров, я посмотрел на своих недавних оппонентов. Говорун слабо поскуливал, а вот его друзья почему-то лежали неподвижно, хотя должны были уже оклематься. Чай, поздоровее меня будут. Мало того – их никто не спешил вязать. Ответ на мой вопрос был прост как мычание: один из орков подошел ближе и без затей просто выстрелил из своего монструозного револьвера в голову навеки замолкшего говоруна.
Вот вам и законность. Группа захвата, полностью состоящая из пришлых, мочит людей без суда и следствия. Что-то мне уже не так сильно хочется жить в этом чудесном городе очень добрых волшебников.
И только через пару секунд, когда бронированный орк с ленцой вернул весь покрытый чуть светящимися рунами револьвер в набедренную кобуру, логика и почерпнутые из Сети знания наконец-то пробились в мой шокированный мозг. Здоровяк явно не собирался убивать меня, что, согласитесь, не так уж плохо. Кроме того, это – спецназ жандармерии Серого города, а сейчас они работают в Черном городе, так что не скованы никакими законами. Что-то мне подсказывало, что верховный комиссар и полубандитская верхушка данного человейника не станут ссориться из-за группы похитителей и насильников. Ну, и намеки бандитов, что гоблинам ну очень не понравится насилие над феей, тоже многое объясняют.
Кстати, насчет гоблинов. В компании орков жабомордых оказалось аж две штуки. Один был в кожаном сюртуке до колен и с котелком на голове. Гоблин опирался на трость и, не отрываясь, смотрел на фею, как и его родич, а скорее всего, родичка, закутанная в бурнус, словно бедуин.
Осознав, что всем на меня плевать, я все же не рискнул встать на ноги и просто сел по-турецки, продолжая наблюдать за происходящим вокруг феи. Гоблинша в бурнусе уже успела набросить на освобожденную пленницу плащ и, чуть отступив, опустилась перед ней на колени. От тихой песни гоблинши – а скорее, от ее направленного обожания – фея словно наливалась силой. Волшебное существо присело на корточки рядом с певуньей и нежно коснулась ее головы тонкими пальчиками.
Дальнейший просмотр этой, без сомнения, сакральной сцены был прерван оказавшимся рядом со мной гоблином. Он явно заметил мой интерес к событию:
– Ну и как вам приключение, молодой человек?
Одежда, цвет узоров на коричневой морде и даже голос были совсем другие, но я ни на секунду не засомневался в том, что это – фор Хаим собственной персоной. Или же тот, кто выдавал себя за старого торговца.
– Так себе развлечение, – вяло ответил я, все еще пребывая в состоянии адреналинового отката.
Вставать не хотелось, так что я продолжал сидеть скрестив ноги. Гоблин был невысоким, и сильно задирать голову не приходилось.
– Скажи спасибо, что жив остался, – отбросив вежливость, жестко сказал пришлый. – Если бы ты успел обидеть госпожу, лежал бы рядом с остальными.
Злость с легкостью победила апатию, и я даже встал, чтобы смотреть на собеседника сверху вниз:
– Вот только не надо вешать на меня всех дохлых собак. Вы развели меня словно пацана. Подставили, используя как приманку. Уверен, другого способа добраться сюда у вас попросту не было. – Внезапно меня озарила догадка: – Небось, и насчет пограничника соврали?
Гоблин ехидно ощерился мелкими зубами и театрально развел руками:
– Я тебе что, видящий, чтобы определить на глазок тонкое строение ауры? Старый Хаим мог, но сейчас его мерзкую душонку уже догрызают чокоры в Темной бездне. Скорее всего, ты простой чел. Некоторым удается без токсикоза прожить в городе три-четыре дня.
Не знаю почему, но я даже не расстроился. Усталость была дикой, и у меня уже не осталось других желаний, кроме как оказаться на барже и выспаться. О том, что будет завтра, думать не хотелось.
– Мерзкая ты жаба, – выдохнул я и почувствовал себя еще хуже от того, что опустился до тупых оскорблений.
– Кто бы говорил, чел. Сам… – Внезапно хоть и резкая, но без лишней экспрессии речь гоблина оборвалась. Он смотрел уже не на меня, а куда-то в сторону.
Я резко повернулся и оказался вплотную к фее. Она была на полголовы ниже меня, но это не мешало нам сцепиться взглядами. Плащ все еще был на ней, но девушка не стала кутаться в него, и все прелести по-прежнему оставались на виду.
Она протянула ладошку и прикоснулась пальцами к моей щеке. Совсем как та бесовка, но в этот раз мне не хотелось отшатнуться. Наоборот, стало очень страшно, что этот удивительный момент что-то или кто-то может испортить.
Она была прекрасна. Нет, ничего зверино-мужского во мне не шевельнулось, просто всего затопило ощущением восхищения и нежности. Я был безумно рад, что она жива и на свободе.
Вторая ладошка легла мне на другую щеку. Фея поднялась на цыпочки и поцеловала меня в губы.
Я всегда презрительно морщился, когда читал посты с сопливыми излияниями романтических девочек. Ну, там бабочки в животе, радуга в глазах и распахнувшееся мироздание. Но именно все это я и ощутил от поцелуя феи. Меня словно вышвырнуло из родной вселенной куда-то невообразимо далеко – в пугающе прекрасное измерение.
Назад я возвращался очень долго, а когда осознал себя в воняющем кровью и пороховым дымом подвале, феи уже не было. Ни ее, ни гоблинши в бурнусе. Лишь фальшивый фор Хаим удивленно смотрел на меня, явно пребывая в некоторой растерянности. Заметив, что мой взгляд стал осмысленным, он задумчиво выдал:
– Похоже, ты вел себя достойно, раз уж госпожа проявила благосклонность. Так что не будем бросать тебя в человейнике и довезем до Серого города. – Сказав это, он выудил из кармана сюртука телефон и протянул мне. – Держи, тут какой-то Антонов уже раз сто тебе звонил.
Это действительно оказался мой смартфон. Пропущенных от Грека было, конечно, не сто, но все равно много. Так что я тут же перезвонил, благо даже бетонные стены не помешали.
– Ты где пропал, придурок?! – Голос из динамика наверняка был слышен всем, вон как жабомордый потешается.
– Господин Антонов, вы бы сбавили обороты, – дождавшись паузы в матах начальника охраны, заявил я. – Вы мне не нянькой приставлены, и сейчас у меня свободное время. Где хочу, там и хожу. Искать меня не надо. Скоро буду на пароме.
Не помогло. Вопли продолжились.
И чего он так расстроился? В инструкциях прописано даже мое исчезновение в черной дыре. Он просто перехватывает управление и заканчивает все дела самостоятельно.
Выслушав еще парочку оскорблений, я попросту выключил телефон.
– Весело живешь, залетчик, – хмыкнул гоблин. Чуть подумав, он добавил: – Раз уж госпожа тебя отметила, подарю тебе кое-что на прощанье. Судя по твоему везению, ты еще до отъезда из Женевы умудришься влезть в парочку неприятностей. Держи, может, это спасет тебе жизнь.
С этими словами он протянул мне большую булавку.
Хоть и подозревая жабомордого в серьезном пристрастии к нездоровым шуткам, я все же взял подарок. Вещица смотрелась оригинально и явно была артефактом.
– А что это?
– Это – жандармский свисток, – спокойно пояснил гоблин.
– Не похоже, – искренне удивился я такому названию. – И куда тут дуть?
Гоблин приглушенно квакнул и пояснил:
– Не нужно никуда дуть. Это артефакт для агентов. Пассивный и никак не определяется. Воткни в одежду так, чтобы можно было легко дотянуться рукой. Если влипнешь – а ты точно влипнешь, – сломай булавку, и сигнал поймает ближайшая вышка. Группа быстрого реагирования прибудет в течении пары минут.
– И на кого мне ссылаться? – оценив неплохой подарок, спросил я.
– На инспектора Ивана Ивановича. Можно без «фора», – подмигнул мне гоблин.
Неожиданно. Похоже, мой новый знакомый слывет оригиналом даже в гоблинской среде.
– Ладно, – решил свернуть разговор инспектор, – тебе пора возвращаться к своим, а у меня еще разборки с паханом этого гнойника.
Да уж, к человейникам у пришлых явно особое отношение.
