Жизнь Льва Шествоа (По переписке и воспоминаниям современиков) том 1 - Наталья Баранова-Шестова

Осенью 1901 г. Шестов вернулся в Россию и остался там до 1908 г. Он жил в Киеве. Лето проводил в Швейцарии с женой и детьми. Он опять работал в деле отца, что ему давало возможность обеспечить семью. В октябре 1901 г. он ездил в Петербург и Москву. В Петербурге он написал предисловие к своей третьей книге «Достоевский и Нитше. Философия трагедии». В 1902 г. книга печаталась по частям в «Мире Искусства» (№ 2–9/10), затем, в январе 1903 г., она вышла отдельным изданием у Стасюлевича. О книге написали рецензии Т.Сожин («Курьер», 24.03.1903), М.Х. («Образование», июль 1903), М.Гольцев («Вестник Европы», 1.09.1903). В феврале 1904 года М.Гершензон опубликовал о ней большую статью в «Научном Слове». Об этой книге говорил много Бердяев в своей статье о Шестове, вышедшей в 1905 г. (см. гл. IV, стр.74–76). Из всех произведений Шестова книга «Достоевский и Нитше» выдержала наибольшее количество изданий и была переведена на восемь языков.

Свою жизнь в Киеве Шестов описывает в двух недатированных письмах к жене, которые, как мы предполагаем, были написаны в конце 1901 г. Судя по этим письмам, Шестов был доволен своим устройством и надеялся, что сможет спокойно работать. Шестов пишет:

Ты спрашиваешь, не надоел ли мне Киев. Разумеется, не без этого. Но это не резон, чтобы его бросать. Если бы мы могли жить вместе, тогда другое дело. А так по крайней мере я в Киеве «зарабатываю» 250 р. в месяц и хорошо устроен… Я все-таки надеюсь, что напишу здесь свою работу в такой же приблизительно срок, в какой обыкновенно справлялся прежде… Я буду высылать тебе около 100 р. в месяц. Т. е. по 75 р., а сверх того все, что получу с литературы, значит, рублей 300 в год. Собственно, я мог бы высылать гораздо больше, так как получаю 250 р. в месяц, но я должен оставлять у себя часть, по крайней мере 100 рублей в месяц, чтобы не возбудить подозрения, Эти деньги я буду собирать, а не тратить, так что, когда ты окончишь, у меня будет тысячи две, и я, значит, смогу тебе дать возможность, как ты хочешь, два года учиться после диплома. И вообще нам не приходится огорчаться пока материальными нашими делами.

Еще два-три года и, быть может, я даже в литературе совсем упрочусь… Но все-таки доступ в литературу уже открыт и, значит, в случае чего — мы уже не пропадем… Нужно нам поработать еще два года, тебе получить диплом, мне получиться. А там все устроится само собой. Мое здоровье хорошо. И с внешней стороны устроен почти идеально. У нас в доме никого теперь, кроме меня и родителей, нет. Родители целый день отсутствуют и я дома один. Комната у меня чудная. Просторная, светлая. Есть экономка, которая все, что нужно, приготовляет — кормит великолепно. От «знакомств» я раз навсегда избавлен — никого не принимаю и мало где бываю. Если, значит, почему-либо занятия не пойдут, то виновен буду только я. Лучших условий для работы не может быть. Признаться даже, так хорошо все устроено, что мне кажется… что все мои книги, написанные и имеющие быть написанными, не заслуживают их автору тех привилегий, которыми он пользуется. Буквально совестно. Я еще никогда так роскошно не жил. Пока занимаюсь исправно, т. е. не пишу, а читаю по утрам и вечерам. Вечером бывает так хорошо в тишине нашего дома, что не хочется в постель идти. Но я не засиживаюсь поздно ив 12, а иногда в час я уже в постели. Встаю в 9, 91Л. Гуляю каждодневно. У нас погода удивительная. Тепло, всегда солнце, хотя и ноябрь месяц. В Италию не надо. Ну, довольна ты моим устройством?

Той же осенью (1901) Шестов нанес визит Дягилеву. Шестов рассказал Фондану:

Он принял меня весьма любезно и тут же стал хвалить мне вторую книгу Мережковского, которая печаталась в его

журнале. Я откровенно высказываю свое мнение. Он был озадачен, но все же просил дать отзыв. (Фондан, стр.39).

Как будет видно из дальнейшего, Шестов дал отзыв только годом позже, после того как Дягилев об этом попросил его вторично. Отзыв был напечатан в «Мире Искусства» в 1903 г. (№ 1–2). Мережковский, прочитав его, примчался в редакцию и устроил там скандал. Шестов продолжает свой рассказ Фондану:

До того [1902] я встретил Мережковского на одном вечере. Он просил меня зайти к нему. Я пришел, «сегодня вечером, — сказал он, — приемный день у Розанова. Хотите пойти со мною?» Я согласился. И вот мы у Розанова. Он меня представляет всем, но никто еще обо мне не слышал. Мережковский разгневался: «Как, вы не знаете лучшего из наших авторов, которые писали о Нитше!» и т. д. и т. д. Это было после моего первого отзыва. Но после второго он долго на меня сердился. Я высказал слишком много правды. Но ведь он вывел меня из себя своим «Богом»… Мой второй отзыв входит в русское издание моей книги «Апофеоз беспочвенности». Я исключил его во французском издании. К чему! Ведь мы же оба писатели и оба в изгнании… Возможно, что мой отзыв мог бы ему здесь повредить. (Фондан, стр.90).

* **

В это время Шестов уже задумал писать о Чехове. Он просит Дягилева навести для него кое-какие справки у Чехова. Дягилев написал Чехову два письма, из которых привожу несколько отрывков:

Шестов хотел бы посвятить большую статью обзору Вашего творчества. В письме, полученном мною сегодня, он пишет следующее: «…В Киеве я перечитал некоторые из его произведений. В Москве я видел "Чайку" и "Дядю Ваню" и укрепился в своем предположении, что Чехов представляет собою необычайно интересный материал для критической статьи». (СПб., 24.11.1901).

Шестов мне пишет: «Мне нужно знать время появления в свет или, лучше, написания всех его рассказов и прочих произведений»… Буду Вам крайне признателен, если Вы дадите нужные сведения, ибо мне было бы очень приятно напечатать труд Шестова, в серьезности которого я не сомневаюсь. (СПб., 12.12.1901).

Чехов ответил Дягилеву на этот вопрос 20 декабря 1901 г. В этом письме — собственноручная запись Чехова о хронологическом распределении произведений по отдельным томам первого собрания сочинений издания А.Ф.Маркса. Свое намерение написать критическую статью о Чехове Шестов осуществил лишь через три года, в 1904 г. (статья появилась в «Вопросах Жизни» в марте 1905 г., см. стр.77–78). Но все эти годы он, очевидно, изучал Чехова и о нем думал. Он пишет жене из Москвы:

Думал было повидаться в Москве с Чеховым — да он уехал в Ялту. Ужасно жаль. Единственный из русских писателей (кроме Толстого), с которым мне действительно ужасно хотелось бы познакомиться. Он очень теперь болен. (5.12.(1902]).

Даем еще выдержку из письма Чехова к Дягилеву, относящегося к тому же времени. В этом письме Чехов высказывает мнение, сходное с мнением Шестова, о взглядах группы Мережковского:

Вы пишете, что мы говорили о серьезном религиозном движении в России. Мы говорили про движение не в России, а в интеллигенции. Про Россию я ничего не скажу, интеллигенция же пока только играет в религию и главным образом от нечего делать. Про образованную часть нашего общества можно сказать, что она ушла от религии и уходит от нее все дальше и дальше, что бы там ни говорили и какие бы философско-религиозные общества ни собирались. (29.12.1902).