Флинн при исполнении - Грегори Макдональд

Они оказались с тыльной стороны дома.

Там находилась круглая площадка с тщательно выровненной и утоптанной землей. В центре — залитый бетоном круг с пересекающимися красными и желтыми полосами. По краям — глубоко врытые в землю фонарные столбы, увенчанные колпаками из толстого стекла.

— Все же удивительно, не правда ли, — заметил Флинн, — до чего эти вертолетные площадки напоминают каббалистические символы?

По одну сторону от площадки было установлено круглое блюдце спутниковой антенны, нацеленное в небо на юго-запад.

— На эту тарелку можно принимать любые сигналы и откуда угодно, — пояснил Уэлер.

Флинн улыбнулся:

— Чудеса современной техники…

Слева виднелась еще одна площадка с тщательно выровненной и утоптанной землей. По всей видимости — стрельбище.

— А здесь, стало быть, место для символических жертвоприношений… — буркнул Флинн. — Убиения глиняных голубок.

— Лично я заметил, — сказал Уэлер, когда они двинулись дальше, — что все эти мужчины, члены клуба и обслуга, приезжают сюда с целью вернуть утраченную молодость. Но подумайте, что удается вернуть? Родительского дома, той среды, что их некогда окружала, уже не существует. К тому же все они выходцы из высшего общества и воспитывались и росли по большей части вне дома. Нет, они пытаются вернуться в ту жизнь, которой жили в частных школах, пансионах, летних лагерях.

— И эти запертые холодильники, — заметил Флинн. — Наверняка у каждого в комнате припрятано по нескольку коробок конфет…

— Бедняга Д'Эзопо, — протянул Уэлер. — Сразу видно, не слишком хорошее воспитание получил. Подумал, что можно среди ночи влезть на кухню и найти там чего-нибудь пожевать… Лично я нахожу все это весьма прискорбным, — продолжил он после паузы. — Ведь для большинства этих людей другого дома просто не существует. И клуб — единственное на свете место, где они могут расслабиться, не ходить застегнутыми на все пуговицы. — Флинн покосился на полосатую рубашку Уэлера, застегнутую на все пуговицы, репсовый галстук и аккуратный костюм-тройку. — Один из членов, — добавил Уэлер, — страшно знаменитый композитор и дирижер. Любимец публики и всего высшего общества. Его знает весь мир. И представляете, приезжает сюда, говорит очень мало, к роялю даже не подходит. Расхаживает по комнатам в грязных сапогах. А каждое утро отправляется в лес с огромным топором и начинает валить деревья. И работает в поте лица от восхода до заката. Причем в этой работе нет ни малейшего смысла, ни системы, ничего. Он даже ветки со ствола не обрубает. Просто валит себе деревья, и все. Уже, наверное, несколько акров вырубил. Ну разве не эксцентричное поведение?

— В каждом из нас сидит какое-то другое существо, — заметил Флинн. — Даже я иногда вою на луну. Да и вы, наверное, тоже.

Уэлер рассмеялся.

— Как-то раз, зайдя к себе в номер, я принялся душить настольную лампу галстуком. А утром проснулся и никак не мог понять, что я делал и зачем. Просто знал, что в те минуты испытывал какое-то странное удовлетворение… — Он снова усмехнулся и добавил: — Правда, это было лишь раз. Недели три тому назад.

— Думается мне, — медленно начал Флинн, — что этот клуб, «Удочка и ружье», при всей своей эксклюзивности и изысканности, являет собой настоящие райские кущи для любителей подзаработать на шантаже.

Уэлер не ответил.

С севера от здания спешил навстречу им кривоногий пожилой мужчина. Лицо обветренное, морщинистое и какое-то странно безжизненное, голова в проплешинах. Руки огромные, грубые. Старые изношенные сапоги заляпаны грязью.

— Приветствую, Хевитт, — сказал Уэлер.

Глаза Хевитта цепко оглядели Флинна с головы до пят. Затем, когда они поравнялись, он отвел взгляд, отвернулся и больше не глядел ни на Уэлера, ни на Флинна.

Лишь коротко кивнул.

— Это Флинн, — сказал Уэлер. — А это Хевитт. Всю жизнь проработал при клубе «Удочка и ружье» проводником и егерем.

Мужчина снова кивнул и зашагал дальше.

— Хевитт немой, — сказал Уэлер.

— Но не глухой?

— Нет, что вы, напротив! Слышит лучше, чем многие. Вообще, большая часть обслуги здесь всегда состояла из немых.

— А теперь, насколько я вижу, из вьетнамцев. Кто-нибудь из них говорит по-английски?

— Некоторые. Но совсем плохо.

— Ага, — кивнул Флинн. — Стало быть, все тихо и спокойно.

— Вы меня поняли.

Флинн откашлялся и заметил:

— Тут проводятся разного рода совещания…

Они вышли к дороге, к парковочной стоянке.

— Да, — тихо сказал Уэлер. — Проводятся.

— И принимаются важные решения?..

Возле пикапа «Кантри-Сквайер» стоял Коки в пальто. Через правую руку у него было перекинуто просторное пальто Флинна.

— Да, — еще тише произнес Уэлер, — принимаются.

— А теперь, — сказал Флинн, надевая пальто, — мы с Коки едем покататься. Хочу познакомиться с вдовой Хаттенбаха, послушать, что за человек был покойный… И если охранник у ворот будет чинить нам препятствия, — добавил он, — я, возможно, отвечу ему на языке, принятом на митингах общества анархистов.

Уэлер опустил ему руку на плечо.

— Но вы ведь вернетесь, Флинн?

— Конечно. — Флинн отпер машину. — Надо же, в конце концов, выяснить, кто продырявил новенький дождевик Оленда.

Глава 10

Они вошли в приемную мотеля «Хижина лесоруба» и не обнаружили там ни души.

— Видывал я фермы по выращиванию брокколи, где бизнес, в отличие от этого места, просто процветает, — пробормотал Флинн.

Коки шел следом. Флинн обогнул стойку и без стука распахнул дверь с табличкой «Кабинет управляющего».

— Сюда, Коки, — сказал он. — Вот тут и находится твой коммутатор.

За коммутатором сидели три женщины. Все они дружно подняли головы и уставились на пришельцев. На лицах их отражалось покорное удивление — с тем же выражением смотрят коровы на чужака, вторгшегося на их пастбище.

У панели коммутатора были места для пяти операторов.

Из двери, ведущей в соседнее помещение, вылетел, точно разъяренный бык, Карл Моррис.

— Посторонним сюда нельзя! — рявкнул он.

— Что и понятно, — заметил Флинн. — Все эти средства связи для такого забытого богом и людьми уголка…

— Ах, это вы, Флинн… То есть, простите, инспектор Флинн. А это кто?

— Знакомься, Коки, это Карл Моррис. Управляющий сим процветающим заведением.

По дороге от клуба «Удочка и ружье» Флинн успел сообщить Коки все известные ему факты по делу, а также высказать одну-две догадки.

— Пожалуйста, прошу, заходите, — Моррис провел их в свой маленький кабинет. — Вы должны понять… Чуть раньше сюда заявилась пресса. И я сперва подумал, вы из той же братии. Нет, с вами-то мистер Уэлер говорить разрешил.

— Ага, — кивнул Флинн, обводя взглядом тесную каморку с таким видом, точно то был зеркальный зал во дворце. — Тут-то оно все и происходит… Подписываются соглашения, обсуждаются фасоны и размеры наволочек, нанимаются и увольняются повара по изготовлению салатов. Просто завораживающее зрелище. Фигурально выражаясь, нервный узел, сосредоточение всех рычагов управления этим грандиознейшим из отелей мира!

Моррис затворил за ними дверь.

— Извините, что не могу предложить вам присесть. — К маленькому столу был придвинут единственный в комнате стул. — Не слишком часто принимаю тут гостей.

— А вообще хоть какие-то люди у вас когда-нибудь останавливаются? — спросил Флинн.

Моррис присел на краешек стола.

— Ну, только те, кому просто не можем отказать. То какой-нибудь заблудившийся охотник, то застрявший в машине по дороге коммивояжер.

— И, как я понимаю, останавливаются они ненадолго?

Моррис пожал плечами:

— Видите ли, еды тут у нас не подают. Нет обеденного зала. И бара тоже нет. Даже автомата по производству мороженого не имеется. Ни бассейна, ни сауны, ни горячей воды…

— Словом, не слишком привлекательное и бойкое место, как я вижу.

— Если путешественник очень уж настаивает, оставляем его на ночь, а рано утром провожаем.

— Настаивает?

— Ну да. Каждый вечер мы вывешиваем на дверь табличку: «Свободных мест нет».

— Тогда, очевидно, вы едва сводите концы с концами? Стоит ли того дело?

Моррис хмыкнул:

— Думаю, я смог бы написать книгу «Секреты неуспешного управления».

— Попробовать стоит. Ведь люди, занявшиеся бизнесом, по большей части не очень преуспевают. Они почерпнули бы из вашего опыта немало ценного.

— Что ж, такова моя работа. Для этого меня и наняли.

— Клуб «Удочка и ружье»?

— Именно.

— Получается, что эта картонная коробка, где на самом деле никакого мотеля нет, существует лишь прикрытием для куда более роскошного и таинственного заведения, расположенного чуть дальше, я не ошибаюсь?