Тайна розового бриллианта - Ивонн Линдсей

За дополнительную плату можно сделать тест и на дому… Сев за рабочий стол, Мэтт включил компьютер и стал искать телефоны соответствующей службы. Так или иначе, он должен узнать правду о Блейке.

Но еще один вопрос продолжал его мучить. Даже если будет доказано, что Блейк — его сын, была ли у Марисы накануне ее гибели любовная связь с Говардом Блэкстоуном?

В следующие несколько дней в «Доме Хаммонда» кипела работа. Пришла первая партия черного жемчуга. У Мэтта чесались руки, чтобы раскрыть упаковку и посмотреть образцы в своем рабочем кабинете, но именно сейчас он ожидал важного телефонного звонка. Не хотелось мешать одно с другим.

В детском саду сказали, что к ним часто наведывается пресса, и они с Рейчел решили, что Блейк должен некоторое время посидеть дома.

Рейчел, в отсутствие своей матери, взяла на себя все ее обязанности по ведению домашнего хозяйства. И как бы Мэтт это ни отрицал, ему было комфортно и уютно дома благодаря присутствию Рейчел — подобного чувства он не испытывал очень давно.

Теперь Мэтт с нетерпением ожидал результата генетического теста…

Сегодня он решил закончить работу пораньше и обрадовать Блейка. Может быть, если не будет дождя, он отпустит Рейчел домой, а сам пойдет с сыном порыбачить на залив. Рейчел по-прежнему укоряла его за то, что он мало проводит времени с сыном, и опять же была права. Не слишком ли он зациклился на мести Блэкстоунам?

Мэтт едва поставил машину в гараж, как в нагрудном кармане зазвонил телефон. На дисплее высветился незнакомый номер. Сердце Мэтта дрогнуло.

— Мэтт Хаммонд слушает.

— Мистер Хаммонд, это Лиз Уолтер из диагностической лаборатории. Вы можете назвать мне свой шифр?

Мэтт назвал ей свой шифр, который предусмотрительно записал в блокноте.

Через две минуты разговора он сунул свой телефон обратно в карман, и его охватило невероятное чувство облегчения. Слезы наполнили его глаза. Сообщение подтверждало то, о чем всегда говорило ему сердце.

Блейк — его собственный сын. И это окончательно и бесповоротно.

— Мэтт? Все в порядке? — В дверях гаража стояла Рейчел. — Я слышала, как ты подъехал. Почему не идешь домой?

— Все более чем в порядке! — Широкая улыбка сияла на его лице. Он подошел к Рейчел, подхватил ее на руки и стал кружить.

Она звонко и счастливо засмеялась.

— Поставь меня на землю, — задыхаясь, промолвила она. — У меня закружится голова.

— Он мой, Рейчел, он мой! Я получил подтверждение из лаборатории.

Мэтт перестал кружиться, хотя голова у него по-прежнему шла кругом. Каждый нерв его тела чувствовал ее упругую округлую плоть, прижатую к его груди.

— Подтверждение? Ты получил результат теста?

— Да.

Рейчел подняла руку и дотронулась до его щеки, в глазах ее засверкали слезы.

— О, Мэтт, это потрясающая новость! Я знаю, как это важно для тебя.

Ее карие глаза сияли радостью. Но постепенно они наполнились другим чувством — и это чувство заставило его наклонить голову и приникнуть к ее губам, отбросив последние сомнения, которые терзали его разум.

Вкус ее губ был опьяняющим. Мэтт прижал ее к себе, к своему могучему телу, и почувствовал, как желание буквально испепеляет его. Нежность ее губ, языка пробудили в нем ненасытную страсть, и кожа его стала гореть, словно расплавленный металл.

Мэтт просунул руку под футболку Рейчел в отчаянной жажде ощутить ее обнаженное тело, почувствовать ее тепло. Застежка у бюстгальтера лопнула, и ее полные груди освободились от лайкровой ткани и кружев.

Его большой палец нащупал ее сосок, и тот напрягся, выражая ее страстное желание. Мэтт дернул футболку вверх, подставив груди Рейчел холодному воздуху. Мурашки покрыли ее тело, но она не выразила никакого протеста. Он склонил голову к ее груди, взял возбужденный сосок в рот и нежно прикусил. Ее изнемогающий стон слился с его страстным стоном. Он хотел ее прямо здесь, прямо сейчас.

Другой рукой Мэтт сжал ягодицы Рейчел. Она выгнулась, приникнув к нему. Он прижал ее спиной к автомобилю и стал расстегивать молнию на ее джинсах. Она помогала ему, насколько могла. И как только молния была расстегнута, он просунул руку в ее трусики.

Рейчел горела от желания. Она хотела его. Мэтт отбросил ее джинсы.

— Я хочу, чтобы ты любил меня. — Голос ее был напряженным, будто одна попытка заговорить стоила ей очень многого. — Мэтт, пожалуйста!..

Он тоже этого хотел. Хотел так сильно, что у него звенело в голове. Звенело в голове? Нет, это был звонок в главные ворота. Этот звук был таким резким, что сразу же вернул его к реальности.

Мэтт отстранился от Рейчел, затем помог ей одеться.

— Это Блейк вернулся домой. — Голос молодой женщины звучал с трудом, будто слова застревали в горле.

— Я пойду его встречу. — Мэтт отступил назад, подальше от нее, подальше от ее соблазнительного тела. — Извини, Рейчел. Похоже, я снова повторил ту же ошибку. Мы обсудим это позже.

Она застегнула ремень потуже, подняла глаза. Руки ее дрожали. Губы были припухшими от его поцелуев, в глазах все еще пульсировал огонь желания. Мэтт широкими шагами направился к воротам и, спросив, кто приехал, нажал кнопку и впустил ожидавший снаружи автомобиль.

Рейчел понимала, что ей надо сдвинуться с места, но ноги словно приросли к земле. Она старалась сдержать биение своего сердца, пытаясь равномерно дышать. Собравшись с силами, она поднялась по лестнице в свою комнату.

Извини.

Это ошибка.

Эти слова были еще больнее, чем его отказ от нее две недели назад, на Таити, Мэтт мог сказать все что угодно, только не это. Теперь она лишилась малейшего шанса остаться рядом с ним и как-то изменить его жизнь. Он не мог понять, что между ними существует нечто гораздо большее, чем просто физическое притяжение.

Рейчел плеснула себе в лицо холодной водой. Она слышала веселые возгласы Блейка. Она знала, что должна спуститься в кухню и начать готовить обед. Но больше всего на свете ей сейчас хотелось свернуться в клубочек и спрятаться в темном углу.

На короткий миг, когда сказал ей, что получил результаты теста, он стал прежним Мэттом, которого она знала в юности. Тем Мэттом, который смеялся, любил жизнь и преодолевал любые трудности с улыбкой на лице. Он не был этим холодным и замкнутым незнакомцем, которым стал за последние шесть месяцев.

Рейчел потянулась за полотенцем, уткнула в него лицо, затем выпрямилась и взглянула на себя в зеркало. На ее лице не осталось никаких следов от этого внезапного свидания в гараже. Вот только глубоко внутри болела рана… Но ведь я жила с нею одиннадцать лет, напомнила себе Рейчел. В этом не было ничего нового. Она это преодолеет. Она всегда это преодолевала. Но на этот раз боль была нестерпимой. Та любовь, которую Рейчел испытывала к Мэтту девочкой-подростом, не могла сравниться с тем чувством, которое жило в ней теперь.