Не надейся - не умрешь! - Юрий Мухин

В разгар войны Николай II, главный дворянин России, изменяет присяге, отрекается от престола, не забыв оговорить разрешение выехать за границу, пока не наступил мир, и "возвратиться после окончания войны в Россию для постоянного проживания в крымской Ливадии".

Ну и как, глядя на этих жидов у власти, должна была себя вести Россия? В Первую мировую войну наибольшее военное напряжение испытали Франция и Германия — у них в армию было мобилизовано 20 % населения, в Англии — 13 %, а в России — 9 %. Тем не менее к 1916 г. из французской армии дезертировало 50 тыс. человек, а из русской — 1,2 млн. Глядя на ожидовленное дворянство, в жидов превращался и народ, а те, кто не ожидовел, кровь проливать за жидов не спешили.

Октябрьская революция 1917 г. была справедливой — это была удачная попытка стряхнуть с шеи народа России жидов, на тот момент — дворянских и капиталистических.

А Николай II, зашив в подкладки платьев дочерей бриллианты, размечтался где-либо скоротать деньки в приятном ничегонеделании и в занятиях любимой фотографией. Не получилось…

Сейчас общепринято, что в Екатеринбурге жиды (или большевики — кому как нравится) убили мученика-царя Николая II. Да нет — в Екатеринбурге евреи по военной надобности расстреляли главного жида России. И теперь жиды всех национальностей (от русского "дворянина" Михалкова до еврея Немцова) об убиенном сородиче горько сетуют. Есть отчего: этот жид в свое время недурно устроился на шее России — царем. Это тогда все понимали и в то время никто в России — от крестьянина до служивого дворянина — об этом "великомученике" не сожалел.

После выхода книги «Убийство Сталина и Берия» ко мне зашел уже пожилой доктор технических наук, основавший в свое время целое направление в области авиационного оборудования и написавший огромное количество популярных работ по очень сложной научной теме. Обсуждая мою книгу, он сказал, что его как еврея не может, конечно, не коробить термин «жид», и он пробовал для этого явления подобрать другое слово, но не смог, и поэтому ем приходится с этим словом согласиться.

Насколько слово «жид» является точным, показывает вот такой пример. В Израиле не без трудностей выходит на русском языке газета «Русский израильтянин» («РИ»). В № 23 за 2003 г. журналист Петр Люкимсон поднял такую тему в статье «Русская алия: народ или сброд?». Я даю ее ниже со своим подзаголовком.

Не так давно в Интернете автор этих строк случайно наткнулся на заметку известного российского публициста и по совместительству маститого антисемита Ю. Мухина. Не скрою, читать ее было приятно — Мухин отпустил «РИ» пару лестных комплиментов, заметив, к примеру, что речь идет о профессиональном и интеллигентном издании. Ну, а дальше российский публицист честно написал о том, как ему видится большинство материалов «РИ». Цитирую дословно: «Эта газета, безусловно, не еврейская, а откровенно жидовская, т. е. ни о какой дружбе с русскими на равных, ни о каком диалоге между русскими и евреями (о чем размечталось ныне «Завтра») в «Русском израильтянине» и намека не было. Но это не густопсовая жидовская «Общая газета» и не «Московский комсомолец» с его одной извилиной Марка Дейча. Привлекая читателей, «Русский израильтянин» позволял высказываться советским и русским евреям и жидам, живущим в Израиле, довольно откровенно. И было видно, что евреев в Израиле, как людей волнуют вопросы несправедливости, а жидов в Израиле — те же вопросы, что и в России, — они и там недовольны: им, видите ли, в Израиле никто не дает сесть и наср…ть на голову коренным жителям, как в России».

Вот, оказывается, как видится наш критический запал из России: мы и «здесь недовольны»… Вы спросите, какое отношение имеет замечание российского публициста к главе Торы, которая будет читаться в синагогах на этой неделе? Да самое что ни на есть прямое!

Дело в том, что глава «Беаалотха» вбирает в себя огромное множество тем и событий: тут и рассказ об освящении левитов, и о передвижении еврейского стана по пустыне, и о вроде бы таком ясном и в то же время загадочном конфликте между Моше, с одной стороны, и его братом Аароном и сестрой Мирьям, с другой.

Но лично я всегда, читая эту главу, обращал внимание на тот бунт, который подняли евреи в пустыне в связи с якобы имевшимся у них недостатком мяса: «И стал народ как бы роптать на Бога, и услышал Бог, и возгорелся гнев Его, и загорелся огонь Бога и пожрал край стана… А сброд, который среди нас, стал проявлять прихоти, и снова заплакали сыны Израиля, и сказали: «Кто накормит нас мясом, помним мы рыбу, которую ели в Египте даром, огурцы и дыни, и зелень, и лук и чеснок. А теперь душа наша иссохла, нет ничего, кроме мана этого, что перед глазами нашими!» Мне всегда виделась в этих словах четкая ассоциация с нашей алией, которой вдруг жизнь в бывшем Союзе начала восприниматься исключительно в розовом свете, а все израильское выводит из себя, хотя уезжать при этом из Израиля они почему-то не торопятся. И я прекрасно понимал тот гнев на евреев, с которым Моше обращается с жалобой к Творцу…

Но вот недавно, перелистывая комментарии РАМБАМа, я вдруг наткнулся на одно любопытное замечание: оказывается, с точки зрения этого великого еврейского философа и знатока Торы, всевышний отнюдь не поддерживает Моше в его гневе, считает его не совсем справедливым, а все предшествующие бунту описания являются хвалой еврейскому народу и как бы поэтому сам бунт не выглядит столь однозначным.

В самом деле, если следовать логике РАМБАМа, евреи долго, слишком долго проявляют верность Творцу. Религиозный экстаз, пережитый им у горы Синай, уже прошел, пришло время сомнений. В самом ли деле они слышали голос Бога или им это только почудилось? Был ли это вообще голос Бога? Почему они должны месяцами торчать на одном месте, следя за перемещениями облачного столба? В самом ли деле это столб направляется Творцом или же просто речь идет о некоем явлении природы, подчиняющемся порыву ветра? Евреи — это народ, любящий задавать вопросы и во всем сомневаться, и то, что они сохранили в душе веру в течение многих месяцев, значит очень многое. Но вряд ли стоит удивляться и тому, что рано или поздно им должен был опостылеть и лежащий вокруг однообразный пейзаж, и однообразная пища, и они должны были потребовать от Моше, своего лидера, перемен к лучшему. А потому и сказано: «И стал народ как бы роптать на Бога…» Но были те, кто не просто роптал, а начал нести откровенную чушь о том, как им здорово жилось в Египте, поносить всех и вся кругом — и именно эта часть народа названа в Торе «асафсуф» — «сброд». Таким образом, разница между двумя этими понятиями огромная. Пока мы критикуем Израиль, потому что чувствуем, что это — наш дом, наша страна, и мы хотим изменить ее к лучшему, мы, что бы там ни писали махровые антисемиты, остаемся народом. Мы имеем право на критику Израиля, и никто у нас этого права не отнимает. Но тот, кто, утратив способность думать и анализировать, начинает рассказывать о том, как хорошо ему жилось в Египте, где всё всем давали бесплатно, его любили, как родного, и одновременно кроет Израиль почем зря, иного названия, чем «сброд», просто не заслуживает. Потому что сброд не способен мыслить, он живет только своими эмоциями, и эмоции эти зачастую порождены исключительно позывами его желудка. И таких людей, наверное, можно только пожалеть…

Петр Люкимсон, «Русский израильтянин»

Вы видите, что Петр Люкимсон пытался решить ту же задачу, что и доктор наук, и я, — найти подходящее слово для людей, которым плевать и на общество, и на государство, призванное это общество оберегать, и на великие цели Моисея, и на Бога в том числе. Их животные желания не удовлетворяются, и это главное! В Торе эти люди названы не «жиды», а «асафсуф», и я с этим ничего не могу поделать. Но что касается перевода этого слова на русский, то Люкимсон выполнил его совершенно неправильно. Русское слово «сброд» не меняло своего понятия и всегда обозначало только случайно собранных или собравшихся людей с оттенком их невысокого качества, причем, необязательно морального. Скажем, бригадир каменщиков вполне может сказать: «У меня не бригада, а сброд — нет ни одного каменщика с разрядом, а все какие-то плотники, бетонщики и механизаторы». Это сегодня молодой народ Израиля — сброд со всех стран мира, а в команде у Моисея по определению не могло быть никакого сброда — он не добровольцев из разных народов в Египте собирал, а только евреев, так что слово «сброд» тут категорически не подходит. Остается вопрос, почему же Люкимсон, в целом неодобрительно относящийся к израильским жидам, упорно не хочет использовать это слово? Не хочет, несмотря на то, что евреи, повторю, его широко используют по отношению к самим себе в тех же случаях, в каких его используют и русские. Думаю, что здесь ответ один — это слово как Рубикон. Если согласиться, что есть люди и есть жиды, то тогда придется и поступать так, чтобы люди не назвали тебя жидом. И не исключено, что Петру Люкимсону, с одной стороны, желательно, чтобы никто не сомневался, что он человек, что он еврей, но, с другой стороны, немножко хочется быть и жидом. Вот Люкимсон и заменяет слово «жид» совершенно неподходящим «сбродом»: вроде бы и в атаку на жидов идет, но и из окопа вылезать не собирается.