Летописи Святых земель - Полина Копылова

Когда все рингенцы были повержены, в казарму стали спускаться уже почти совсем неразличимые в темноте фигуры. Первый споткнулся о прилегшего на лестницу Вельта, нагнулся пониже, рассмотрел лежащего и выругался:

– Таки налакался! А нам теперь расхлебывай эту заваруху без него! Скотина! Нарочно он, что ли?

– Не бранись, Раэннарт, я стоял под окошком и слышал, как там все было, – ответил второй незнакомец. – Вельт был вынужден хлебнуть этого пойла, иначе не соглашался пить безрогий баран Эгмундт. Не понимаю, как можно держать на службе такого тупицу. Сам посуди, его приходится уговаривать пить на дармовщинку!..

– Поменьше слов. Надо дело делать, а не торчать тут на ступенях. Не ровен час, кто заметит, что такая толпа ломится в рингенские казармы. Быстро, ребята, подбирайте себе мундирчики по мерке! – Незнакомец соскочил боком с лестницы, давая дорогу своим людям. Они заполонили казарму, торопко и деловито собирали с пола амуницию, стаскивая недостающее с обеспамятевших гвардейцев, шарили в поисках оружия. Иногда в спешке они сталкивались лбами и коротко бранились сквозь зубы. Двое возле лестницы стояли настороже.

За распахнутой дверью сквозь завесу измороси смутно виднелся неосвещенный двор.

– Ну вот, Вельт надрался, а кто, спрашивается, завтра будет шум поднимать? – подал голос тот, кто спускался первым и был, вероятно, за старшего. – Ведь хотели это обговорить на всякий случай. А теперь, пожалуйте, лежит с ангельской мордой и лишь на третий день воскреснет. Кто кричать-то будет?

– Я могу… – с кажущимся равнодушием предложил его собеседник.

Сырость неуютно вползала под одежды, лица овевало серой дождевой пылью, время от времени их передергивало от влажного холода.

– Нет уж, извини, я тебе как солдат солдату скажу – ты можешь спасовать. Это тебе не девок на Барг растаскивать, тут прикидываться надо почище, чем паяц на ярмарке. Чтоб все как по правде. Тут нужен кто-то опытный. Лучше Вельта никому не удавалось, хоть у него рожа и не дворянская…

– Тогда почему не ты, Раэннарт?

Старший замялся. Соскользнувший с крыш порыв ветра дохнул отсыревшей копотью дымников и стылой прелью замшелых черепиц.

– Я же иностранец, Родери, ты забыл? Ладно, завтра, может статься, откачаем Вельта, а если не получится, то в Окружной страже хватает дворянских ублюдков с какими надо физиономиями…

– … Например, я…

– … Их все равно имели в виду. Ребятки, вы закончили с туалетом? Тогда стаскивайте всех поросят на поварню, да по-быстрому. А то мы пес его знает сколько тут суетимся, поди, весь двор перебудили.

Но во дворе стояла мертвая тишина. По ночам в Цитадели Хаара привыкли спать. Переодетые в гвардейские мундиры рейтары стали по очереди выносить опоенных рингенцев в поварню и укладывать там рядами на пол. Капитана положили на стол ногами к двери. А его тяжелый безымянный меч с тусклой рубчатой рукояткой отдали старшему вместе с ворохом амуниции. После этого все поспешно легли спать – завтра предстоял тяжелый день.

Хаарская Цитадель чуть ли не ломилась от наехавшей знати – всем прибывшим по статусу полагались комнаты во дворце. Даже тем, у кого дома в городе. Эти-то городские дома были отданы под жилье вассалам-выборным, а совсем уж мелкотравчатое рыцарство распределили по постоялым дворам. На улицах в несколько дней стало пестро и тесно, а ввечеру по темнеющим ремесленным кварталам похаживали глашатаи с кнехтами Окружной стражи и под грохот булав о щиты выкрикивали:

– Запирайте ваши дома, честные хаарцы, прячьте ваших дочерей! Славные дворяне Эманда изволят веселиться!

Так всю ночь и звучало в затаившихся слепых проулках: «Запирайте ваши дома, прячьте ваших дочерей!..» Порой это нелишнее предупреждение покрывал пьяный галдеж, брань, женские крики и лязганье клинков. Дворянство гуляло – вскипевшая кровь Этарет и близость к престольным делам пьянили не хуже той дюжины сортов «Омута», которую подавали в каждой уважающей себя харчевне. Пьянили не хуже и россказни о молодой королеве-вдове, которая – вот чудо от века! – освободила бы всех от клятвы магнатам, которые так тесно обступили престол, что даже зубцов короны королевской не видать было последние сто лет. И служить можно будет ей, и подати платить ей, и в ополчение она гнать силком не будет. Если ее выберут регентшей? Выбирают ведь семь семейств магнатов:

Аргаред,

Варгран,

Варрэд,

Крон,

Миррах – семья королей,

Морн,

Саркэн.

Ну а если не выберут, все останется по-старому, потому что правая рука у принца Эзеля магнат Окер Аргаред, яснейший из Высоких Этарет, этих высокоумных спесивцев, которые и на самых родовитых сверху вниз смотрят. При одной мысли об этом чуть ли не плакать хотелось от досады. Королеву надо выбирать! Королеву!

Никто не знал, откуда пошли эти разговоры, но они оказались до того созвучны всеобщему настроению, что дворяне судили и рядили без оглядки, свято уверенные в своей правоте, тем более что по Хаару ходило в то время еще много других толков о том, как жили король с королевой, о том, как умер король. Часто и нехорошо поминалось при том имя Аргаред и еще кое-какие имена, и дворяне чуяли в этих сплетнях приближение неясных пока перемен, когда все будет не так, а лучше, когда воспрянет давняя Воля, что осталась далеко в прошлом, в позабытых чащобах Этара, и тогда Сила будет с ними, и вождей с советниками королева подберет по достоинствам.

И как-то позабылось, что королева-то – чужеземка, южанка.

От волнения дрожали колени и легко было в животе. По спине бежали мурашки, Беатрикс бросало то в жар, то в холод.

Эти высокомудрые дураки выбрали-таки ее! Ее величество вдовствующую королеву Беатрикс облачали для Церемонии Оглашения, и она медлила в ответ на просьбы горничных повернуться или поднять руки – мозг ее был поглощен мыслями об интриге.

Замысленное представлялось ей зрительно в виде пирамиды, где одна ступенька ничего не знает о другой. В самом низу обретался Аргаред, который знал только, что Беатрикс избрали и объявят регентшей при сыне.

Повыше располагались Дома Варгран и Миррах, уже решившие про себя провозгласить ее во время Церемонии правящей королевой и занять при ней то же место, что Аргаред занимал при Мэарике. Она теперь была обязана слушать их советы, вступить в брак с достойным человеком (разумеется, имелся в виду Эккегард) и, главное, подписать и свято выполнять Хартию Воли, каковая практически полностью и законно отдавала власть в руки магнатам.

Но имелся еще и третий ярус пирамиды, где были рейтары Окружной стражи, за деньги, обещания и простой, как им казалось, нрав Беатрикс крепко ее возлюбившие и согласные помочь – они были целиком посвящены во все, что происходило после смерти короля.