Кодекс Инквизитора. Книга II - Ник Росс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Метровое мускулистое шестилапое тело, в складках коего проворно копошились паразиты, со спичечную головку величиной. Пасть каймана, только зубов в два ряда. Чёрный раздвоенный язык варана. Хрен бы с образиной, но верещала зверюга так, что уши закладывало. Это не Буля, а какая-то авария! На кой мне мутировавший крысюк⁈ Он же сейчас переполошит родню, и нам каюк! Выпустила на свою голову зверушку размяться! Лучше бы котёнка завела! Мороки бы меньше было!
Питомица, ощутив исходящие от меня отрицательные эмоции, отпустила ложноножку и приласкала визгливую тварь прямо по хребтине. Монстр такого отношения к себе не пережил. Хрюкнув, повалился набок, пару раз конвульсивно дёрнувшись, затих. Буля, позеленев, виновато отползла к стеночке.
Моё сердце тут же растаяло. Придвинувшись к амёбе, чиркнула ногтем по венам, обильно окропив кровью, плеснула сверху половину пробки живицы. Цвет аномальной сущности тут же сменился на ярко-алый, что означало на языке всех Булек усладу в десятой степени.
Поиграв чуток оттенками красного, питомица, скользнув в мою сторону, растворилась в пространстве, а затем, обнаружившись прямо под форменной курткой, обернулась вокруг шеи, благодарно стиснув горло. Я закашлялась: хватка у амёбы дай бог — взрослому быку хребет переломает и не заметит. Ослабив удушающие объятия, угомонилась, а я на астральном уровне услышала благодарный посыл. Это были не слова и даже не эмоции, а что-то неведомое, чуждое любому гуманоиду, но я чётко ощущала, что это именно язык общения. Чудное существо, подобранное в мире мёртвых, обладало разумом. Погладив шею, поглядела на крысюка и едва не пригвоздила Скорпа тактическим ножом. Ещё одно недоразумение на мою голову!
Чудом увела кисть в сторону. Клинок едва не пронзил артефакт, вонзившись в миллиметре от дурной скорпионьей башки. Лиловый глаз обозрел меня презрительно, покрутился и застыл. Скорп, что-то негодующе пискнув, взобрался на убиенную Булькой тварь и принялся с упоением мясника кромсать тушу острыми лезвиями манипуляторов. И когда только успел сменить ипостась?
Ещё вчера котёнком скакал! Похоже, мой сателлит обстоятельно загорелся биоинженерингом, а как иначе объяснить футуристическое тельце, которое лишь отдалённо напоминало прежнее скорпионье? Четыре неуклюжие клешни были заменены на изящные манипуляторы биологического происхождения. Жала тоже видоизменились, приняв более удобную форму иглы. Матово-серый хитин панциря всем своим видом походил на танковую броню, что, скорее всего, так и было. О личной безопасности махоня пёкся прежде всего.
«Не о том думаешь, рыжая! Если бы ты иногда заглядывала в общий чат, то была бы в курсе последних разработок. И да, мой панцирь является уникальной биобронёй. Перевёртыш оказался тем ещё затейником, просто кладезь генного материала непревзойдённого качества. Но сейчас речь не об этом, я не зря явился в этот бренный мир. У нас проблемы, Ольга. Разлом полон сюрпризов, очень скверных сюрпризов. Ты заметила, что яд мутанта фонит магией?»
«Заметила, не слепая, ближе к делу».
«Ближе так ближе. Значит, не расскажу, что эта гадость выведена искусственно и представляет собой биологическое оружие. Одна капля коричневой дряни — и твоя астральная проекция обратится в ничто. Я сейчас про тебя говорю, до человеков мне нет дела. Яд их просто убьёт на месте. Дурачка, бритого, на метр не подпускай, ему хватит испарений. Загони его в угол, и дикарку туда же, а сама ставь защиту на вход. Мы в глубокой жопе, мои сенсоры улавливают движение. Родичи крысюка близко!»
«А чего раньше не сказал? На кой хер доводить до крайности⁈»
«Как учуял, так и сказал! Шевели задом, а то все здесь поляжем!»
Шементом перетащила графиню в дальний угол. Полковнику строго-настрого запретила подходить к туше мутанта, а сама, обойдя стороной смердящий труп, накидала защитное заклинание, но не то, что использовала в гроте, а более мощное. Помимо кровавой сети, на лету сотворила атакующее заклятие. Крови пролила немало, выдоив себя, а заодно и Шорохова. Лопухину пожалела, уж больно сладко спала графиня, во сне причмокивая пухлыми губами.
Девочка — ни дать ни взять, но к этой девчонке спиной лучше не повёртываться, да и в прямом контакте уделает на раз. Фантомные боли от изодранных лёгких и по сей час беспокоят. Сильна, Евдокия, очень сильна, как физически, так и магически, а кукольное обличье только добавляет перца. Взглянув на эти милые черты, ни в жизнь не подумаешь, что графиня убить готова за пайку еды, коробку патронов или шмотьё с чужого плеча. Я её не осуждала, не порицала и не собираюсь этого делать. Мы с ней одной крови: убиваем не ради куража, а ради выживания.
Скорп, справившись с разделкой псевдокрысы, набрал биологического материала и исчез в подпространстве. Явившись минут через десять, безо всяких прелюдий вонзил жало в ногу. Намеревалась было пнуть засранца, но не смогла пошевелить и пальцем. Как же я не люблю состояние собственной беспомощности, ничто так не выводит из себя, когда лежишь чурбаном и понимаешь, насколько уязвима на самом деле. Хорошо, если друг ставит свои бесчеловечные эксперименты, а ежели враг — что тогда? Подрыв источника как последний довод? Не дай бог придётся столкнуться с подобным выбором.
Лежу, гляжу в потолок, глазом мигнуть не могу. В крови гуляет яд крысюка. Скорп успокоил меня: пострадай, говорит, сейчас всё норм будет. Доза микроскопическая, организм справится с ядом и выработает иммунитет. Сдаётся, кто-то пересмотрел «Риддика». А ещё мне кажется, что я умираю! Прямо сейчас, в этой богом забытой норе!
Боль, дурнота — полная ерунда, по сравнению с тем, что я ощущала в астрале. Домен будто шиворот-навыворот вывернули, реактор грозил пойти вразнос. Нечто подобное я ощутила, когда источник заглох. Гадский артефакт доведёт-таки до погибели! Не враги убьют, так друзья помогут переехать в Навь, а там Морана спросит за дерзость.
Пытка растянулась на два часа. Даже на проклятия сил не осталось. Подле сидел Шорох и проснувшаяся Лопухина. Когда я увидела, как склонилась красавица к моему лицу, грешным делом подумала, что встречусь с Марой раньше положенного судьбой срока. Но нет, в глазах графини читалось сострадание, а ещё обречённость. Чем интересно она так удручена? Я, вообще-то, её спасти пытаюсь: впечатлилась титанической волей. А как не впечатлиться, если перед тобой живая
