Нулевой мир 8. Мера Человек: Зов - Изотов Александр
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Тут незнакомец заткнулся, чувствуя, что болтает лишнего.
– Хвост? – я слегка удивился, – Разве у Белиара был хвост?
«Глупая, тупая частица куска, чтоб твоя воля сгнила вместе с…»
Тут я встал, давая понять, что слушать пустые разговоры не обязан, и сказал:
– Я и так знаю, как вернуть Белиара.
Собеседник сразу сменил тон:
«У демонов хвост тогда, когда они этого хотят. Червятинка, ты слышал про трансформацию?»
– Говори, если у тебя есть что-то важное. У меня времени нет.
«Очень, очень важное. Без меня господина ждёт вечное забвение, абсолютная смерть, и я так этому рад, что просто…. Ах, нет, я очень опечалюсь, горе моё будет огромным, как раздавленная букашка…»
Незнакомец то хохотал, то плакал, срываясь в истерику, а меня зацепили слова «господин».
– Погоди, погоди. Говоришь, господин Белиар? Он – твой хозяин?
«О да, верховный демон, наделённый сраной властью! Это он, господин Белиар, тот самый падший, что обманул самого Люцифера».
– Кого?! – я так удивился, что для надёжности опять сел.
«Мне что, пересказывать тебе историю Тенебры, тупая ты гниль с мёртвых костей Абсолюта?»
– Дерьмо нулячье, я с тобой общаюсь всего пару минут, – вырвалось у меня, – А мне уже хочется тебя убить.
«Ты сильная воля, так говорят? А господина я выводил из себя уже через пару секунд», – незнакомец захохотал.
– Ты – бес?
«Нет, я сам дьявол, верховное исчадие Тенебры!»
Ну, на дьявола он явно не тянул. Я поскрёб подбородок, решая про себя, что может дать мне общение с бесом. Пока что ничего, кроме отвращения.
Тот сразу огрызнулся:
«Думаешь, мне приятно?»
– Как тебя зовут?
«У нас нет имён, кусок! Как ты можешь знать господина, аурит ему в глотку, и не ведать таких вещей?»
Я вздохнул. Такое испытание моя сильная воля ещё не проходила. Мои глаза скосились наверх… Если долбануть по своду «земной волной», можно успеть выскочить, а узор окажется заваленным. И пусть себе сидит, сколько влезет.
«Очень, очень я тебе нужен. Господина без меня не вернуть».
– Ты просто хватаешься за соломинку, – я покачал головой, и пошёл к выходу.
«Я хочу жить! И ведь ты хочешь, да, поднёбша? Подумай, а если ты совершаешь ошибку?»
Я замер на том же месте. Да чтоб его, этого беса. Он назвал слово, на которое мой воспалённый ум отреагировал, как бык на красную тряпку.
Ошибка! Мне говорил об этом Абсолют в пустыне. Мне намекали на это твари, говорившие от лица Инфериора.
– Да ну какая, на хрен, ошибка? – я повернулся, возмущённо посмотрев на пентаграмму.
«А я знаю? Мало ли, вдруг узор не такой будет? Или ты на алтаре собираешься вершить магию?»
– Кровь убийцы, кровь жертвы, и кровь хозяина… – упрямо перечислил я, потом достал два кинжала, – Частицы крови Гильберта и Белиара у меня есть, осталось достать Аваддона.
«А зачем тебе кровь Аваддона?»
– Кровь покровителя демона нужна, – объяснил я, как будто школьнику, хотя его вопрос вбросил семя сомнения.
Может, Дагон что-то не так мне объяснил тогда? Или я неправильно понял?
«Но ведь ты… То есть, Белиар же…», – бес чуть не поперхнулся от удивления, а потом радостно заголосил, – «Я достану её тебе, кусок Абсолюта. Кровь дьявола, что может быть легче?»
Я стиснул зубы. Не понятно было, когда бес шутил, а когда был серьёзным.
Что-то тут было не так, я прекрасно чуял, что меня обманывают. И чувство тревоги вздыбилось на загривке, оскалило свои зубы.
Я могу совершить ошибку. И этот бес прекрасно об этом знает!
«Да, да, ошибка в магии может быть очень опасной. Сильная воля, частица Абсолюта, избранный Инфериора…» – бес словно перечислял мои титулы.
– Всё сказал? – хмуро спросил я, – Я уже таскал в себе души, мне хватило. Новый сосед мне не нужен.
«Нужен! Очень нужен! Забери меня, господин», – бес захныкал.
Я давно должен был уже уйти, но продолжал стоять. Запах серы и гари так и бил в нос, мешая думать.
Ну, ладно, бес может меня и обманывать…
«Нет, нет, не могу!»
– Заткнись, – сказал я, продолжая размышлять.
Но этому же бесу известна какая-то правда, он знает о моей ошибке. Я и сам бы мог уже догадаться, ответ болтается совсем рядом.
«Да, да, конечно, бес всё знает! И понять ты ошибку не сможешь, мозгов не хватит…»
Я хмыкнул. Так что будет лучше – оставить всё как есть, или иметь его рядом, при себе? А вдруг расколю его?
«Скорее Инфериор расколется и всё обрушится в Тенебру, чем ты, гниль с костей, меня расколешь», – захихикал бес.
Я только покачал головой. Примитивнейшее существо, которое не может даже следить за своим языком.
«О, ты и вправду хорошо знал господина, абсолютинка», – удивился бес, – «Он говорил так же, правда, правда».
– В меня не полезешь, – твёрдо сказал я.
«И не надо! Я и не смогу, я же бес, меня убьёт твоя мера. Ты же… челове-е-ек, чтоб твои кости глодали черви. Был бы ты нулём, я бы твои мозги сожрал одним махом».
–И что делать? – спросил я.
«Копьё! Давай я в копьё, а? И не надо будет мне нюхать твой поднёбный смрад, о великий господин».
Каждую фразу беса я обдумывал по десять раз, переворачивая и так, и эдак. Удивительно, но у демонов, судя по всему, больше понятий о чести. А этого существа даже зачатков не было.
«Сраная ты червятинка. У тебя есть кровь моего господина, которому ты являешься… кхм…», – бес замялся, потом быстро затараторил, не давая мне опомниться, – «Нацарапай на древке узор, который покажу. Потом смешай свою кровь с кровью господина, и коснись края моей тюрьмы. Не бойся, кусочек Абсолюта, не съем. Потом обмажь рисунок на древке, и мысленно прикажи мне занять своё место!»
Я стоял, повторяя про себя всё сказанное, и пытался выискать подвох.
«Да ты так параноиком станешь, гнилушка! Как хозяин тебя терпел, если ты над каждым словом думаешь полдня?»
Бес ругался так же, как Белиар в самую первую нашу встречу. Тогда я тоже был подозрителен, и не спешил выполнять каждое его указание.
И сейчас стоит быть осторожным, поэтому я сделал шаг назад.
«Стой! Глупая ты поднёбша, что творишь?! Что тебе ещё надо?»
Усмехаясь, я уже почти повернулся к выходу, но тут из узора на полу вылетел чёрный сгусток. Плевком он упал на камни, а бес со злостью заорал:
«Да на, бессовестная ты частица! На, подавись моей кровью, глупая ты скотина».
Я вопросительно поднял бровь, и дальше бес спокойным тоном, всхлипывая через слово, пояснил, что для обряда нужна и его кровь. Чтобы связать, приковать, не дать свободу.
Моё чувство тревоги не поднимало свой фон, просто гудело, и я понял, что в это вопросе бес не соврал.
«Да как же я смею-то врать своему новому господину? Я и верховному Белиару, чтоб его кости сгорели в заднице Апепа, никогда не смел соврать».
На всё про всё у меня ушло пару минут. Наконец я дотянулся до края пентаграммы пальцем, вымазанным в крови троих. Моя рука замерла, я опять долго слушал свои ощущения.
«Да ну какой-же ты… Если ты станешь Абсолютом, кусочек, то твой мир будут населять разумные растения».
– Это ещё почему? – удивился я.
«Потому что быстрее думать там никто не сможет!»
– Дерьмо ты нулячье, – сказал я и опустил палец на тёмную полосу.
Пока ничего.
Задержав дыхание, я перевёл руку к древку с крошечным нацарапанным рисунком. Прижал, смачно размазывая, насыщая дерево.
Бес молчал, и я призадумался.
– А, нулячью твою меру, – я чуть не хлопнул себя по лбу измазанной рукой, вспомнив.
«Займи своё место, ничтожный бес», – с удовольствием растягивая слова, мысленно произнёс я.
Копьё будто осветилось, очертившись красной аурой, рисунок вспыхнул, но через миг всё стало обычным.
