Ночной гость - Глеб Алексеевич Филимонов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Смотри! Стекла фар разные! — воскликнул Горбатюк. — Одно старое, все в пыли, а другое новенькое, аж блестит! А это что? Мелкие осколки в фаре!
Солнце казалось ликовало оттого, что может полюбоваться на новое стекло, а заодно и заглянуть во внутреннюю часть фары и осветить мелкие осколки, помогая тем самым сотрудникам милиции увидеть немых свидетелей преступления, красноречиво говорящих о происшедшем.
Старший лейтенант присел около левой фары и уперся рукой о крыло. Прикоснувшись к нему, Горбатюк сразу отдернул руку и машинально встал. Рука оказалась выпачканной свежей краской.
— И лобовое стекло новое! — быстро проговорил Лялин. — Букву «Л» не успели нарисовать, а на заднем стекле есть!
Глянув на руку участкового уполномоченного, капитан нагнулся и, бросив взгляд под крыло, добавил:
— На крыле была вмятина. Ее только что выправили и покрасили. И на крыле у лобового стекла слева тоже свежая краска! Тоже выправлена вмятина.
Открыв дверцу, старший госавтоинспектор заглянул в кабину и, сказал:
— Ну так и есть! Обшивка потолка еще не прибита. А на полу мелкие осколки стекла! Здорово нам повезло!
— Повезло? — задумчиво переспросил Горбатюк. — Может быть. Но я хорошо знаю владельцев в Каштаке. Сыновья Обрезковых отличаются от всех. Были такие случаи: один из них уж чуть было не наехал на женщину, а другой задел проезжего велосипедиста. Притом оба брата часто выпивают и садятся за руль поздно вечером, когда автоинспектора уже не встретишь. Ведь у них нет прав на вождение. Права имеет только отец Обрезковых!
Лялин подошел к Горбатюку, вытиравшему бумагой руку, и хотел что-то сказать еще, но, увидев выходившего на крыльцо из дома пожилого заспанного мужчину, только удовлетворенно кивнул головой.
— Здравствуйте, Игнатий Павлович! Где это вы вчера помяли свою машину? И к чему еще этот срочный ремонт? — обратился к вышедшему мужчине участковый уполномоченный.
— Это Васька на ней вчера ездил. Говорит в кювет заехал!
— А где Васька сам-то?
— Да к соседям за гвоздиками пошел. Обшивку к потолку в кабине надо приколотить, говорит. А что это вы к нам? По какому делу?
— Автоинспекция проводит дополнительный осмотр машин!
В это время во двор зашел одетый в форму ремесленника худощавый Василий. Он хмуро посмотрел на сотрудников милиции.
— Садитесь оба в машину! Поедем! — скомандовал Горбатюк.
Доставленный в райотдел «Москвич» поставили во двор. Оперуполномоченный отделения дознания Валиулин, среднего роста, круглолицый лейтенант, допросил Обрезкова Игнатия Павловича. Затем вышел во двор и тщательно осмотрел машину. Только после этого лейтенант милиции приступил к допросу Василия Обрезкова.
— Скажите, куда вы ездили вчера вечером на «Москвиче»?
— На картошку, полоть и окучивать.
— По какой дороге ехали?
— По свердловскому тракту.
Валиулин сразу вспомнил, что это в противоположной стороне от места происшествия с Тауфенбахом и усмехнулся.
— А как и где разбили автомашину?
— Это случилось, когда уже стемнело. Я ехал домой и встречный МАЗ меня ослепил и, чтобы не столкнуться с ним, я свернул резко вправо и налетел на березу.
На круглом лице Валиулина появилась улыбка. Дознаватель вначале тихо, потом все громче и громче начал смеяться. Наконец он захохотал в полный голос.
— Налетел на березу, говорите? — переспросил лейтенант, перестав смеяться, но все еще с улыбкой на лице. — Это в каком месте? Я Что-то не припомню, чтобы вдоль свердловского тракта росли березы. И почему лобовое стекло разбилось? Почему вмятина на корпусе над лобовым стеклом? Что-то ваша береза немыслимо изогнута. Да и кювет, что имеется вдоль тракта, на «Москвиче» не переехать!
Улыбка исчезла с лица Валиулина. Он уже холодно смотрел на Василия. Четко выговаривая слова, он добавил:
— К тому же погнуто левое крыло, разбита левая фара! Если вы свернули с дороги и ударились о ближнее дерево, то должна была разбиться правая фара и погнуться правое крыло! Будете еще отстаивать свою нелепую версию? Может, мы сядем в машину и съездим посмотреть на эту удивительно изогнутую березу? Ведь на ней остались следы! Или вы все-таки начнете говорить правду?!
Обрезков опустил голову. Немного помолчав, он хрипло произнес:
— Да, не успел я. Вовремя вы нагрянули, даже краска еще не высохла. Ладно, пишите. Это я сбил велосипедиста. Я был пьян и, сворачивая вправо от семнадцатого ремесленного училища на дорогу, идущую мимо телефонной станции, сильно закрутил руль направо и не сбросил газ. Не успел отвернуть. Он что, умер? Ну тогда все, тюрьма! И зачем я пьяный за руль сел?
ДВА СВИДАНИЯ
Венедикт Михайлович проснулся от стука в дверь. Вставать не хотелось. Он еще надеялся, что стук ему приснился и не открывал глаза. Но стук повторился. Венедикт Михайлович шепотом чертыхнулся и резким движением вскочил с кровати. Сна как не бывало.
Репродуктор молчал. «Еще нет и шести утра», — подумал Венедикт Михайлович, выходя в коридор.
— В кленовой посадке за улицей Ярослава Гашека обнаружена раненая женщина! — торопливо проговорил милиционер.
— Она в сознании?
— Нет! Видно много крови потеряла!
— Машину скорой помощи вызвали?
— Да!
— А следователя прокуратуры?
— Вызвали!
— Подождите меня! Я сейчас оденусь.
Венедикт Михайлович вернулся в комнату и поспешно начал одеваться, стараясь не шуметь. Но жена уже проснулась и с тревогой смотрела на мужа.
— Что случилось? — тихо спросила она.
— А вот я сейчас и выясню, что случилось, — Венедикт Михайлович старался придать своему голосу беззаботность.
Хотя женаты они были давно, но Лиля никак не могла привыкнуть к довольно частым вызовам ее мужа, работника милиции, на службу в любое время суток. Знала она также и то, что бесполезно расспрашивать своего неразговорчивого супруга о том или ином происшествии. Муж, как правило, говорил столько, что иная соседка, которая никакого отношения к милиции не имела, рассказывала больше. Но сам Венедикт всегда с интересом прислушивался к словам жены, если она передавала ему разговоры всезнающих соседок.
— К завтраку вернешься? — спросила Лиля.
— Как всегда! Может, вернусь, а может, и нет.
Он одернул на себе пиджак, поднял с пола одеяло, сброшенное дочерью Валерией, разметавшейся во сне, осторожно укрыл ее и, кивнув жене, вышел.
Теперь уже ничто не могло отвлечь начальника отделения уголовного розыска Металлургического райотдела милиции Челябинска лейтенанта Волоскова от мыслей, возникших у него в связи с поступившим сообщением.
Сбежав по ступенькам на улицу, он сел в люльку ожидавшего его мотоцикла.
Встречный воздух ерошил волосы. Ежесекундно поправлять их было бессмысленно. Мотоцикл свернул с ровного асфальта улицы Ярослава Гашека к кленовой посадке и люльку начало подбрасывать на неровностях
