Дорога в Гарвард и обратно - Лана Барсукова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Любимой книгой Гоши были «Легенды и мифы Древней Греции». Гоша ценил эту книгу как доказательство того, что даже олимпийские боги регулярно ошибались и попадали впросак. Что уж говорить про программные коды, которые пишут простые смертные. Даже если они работают в солидной фирме за хорошие деньги.
Гоша взломал программу. Чуть не умер от напряжения, но сделал это.
На этот раз он не стал писать дружелюбных писем. Да и злонамеренных тоже. Никаких писем. Никакой пощады врагам.
Гоша просто слил все данные в свободный доступ. База со всеми заказами за последние три года была выставлена на всеобщее обозрение. Да, он не получил за свой труд ничего, но зато смог отомстить, не спустить обидчику. Смог восстановить справедливость.
Казалось бы, какая разница, кто и что заказывал в отделе доставки. Вряд ли кто-то начнет шантажировать соседа тем, что тот жалуется на лишний вес, а сам каждую неделю покупает тортик. Хотя и это не исключено.
Главная убойная сила базы данных состояла в том, что там были адреса и телефоны. Скажем, год назад вы заказали пиццу, вам ее привезли, вы съели и забыли. Спустя год взяли билеты, скажем, в цирк. На всю семью, как водится. И при покупке билетов на сайте цирка оставили свой телефон. Остальное дело техники. Где проживает владелец этого номера? Куда ему пиццу приносили? А на какое число у него билеты в цирк? Совместив ответы на эти вопросы, злоумышленники могут навестить квартиру любителя цирка. И пока тот, открыв рот, смотрит, как факир достает кролика из шляпы, из его квартиры достанут массу ценных вещей. И ни один следователь не догадается, что наводкой для кражи послужил заказ пиццы годичной давности.
Гоша не хотел, чтобы людей грабили, и потому сделал все, чтобы история с утечкой клиентских данных стала широко известной. В социальные сети были сделаны соответствующие информационные вбросы, и среди клиентов ненавистной фирмы началась паника. Все кинулись менять телефоны, проклиная на чем свет стоит фирму по доставке еды. Им желали подавиться продуктами, которые прошли через них со дня основания.
Через неделю фирма лишилась доверия клиентов, а через месяц ее не стало.
Гошу мучили не угрызения совести, а острое любопытство. Ему было интересно, догадался ли хозяин фирмы, кому он обязан своим разорением. Вспомнил ли парня, который предложил им защитить свою программную систему и получил за это нищенское вознаграждение? Или пошел ко дну в неведении?
Для Гоши принципиально было наказать жадного делягу, но сделать это бескорыстно, что называется, забесплатно. Если бы он не просто слил клиентскую базу, а продал ее за деньги, то стал был «черным» хакером. «Черное» хакерство предполагало наживу криминального характера. На такие дела Гоша сам себе установил железобетонное табу.
В хакерстве есть свои «белые» и «черные» специалисты. «Белые» хакеры получают вознаграждение от фирм, показывая им несовершенство их компьютерных систем. То есть они действуют как внештатные сотрудники служб компьютерной безопасности. «Черные» хакеры продают свои наработки третьим лицам. Они взламывают системы и торгуют этим налево. Гоша твердо решил не переходить на темную сторону. Ни за что. Ни за какие деньги. Он хотел остаться рыцарем хакерства.
Глава 11. Гарвард стоит мессы
Второй час Влад растолковывал Гоше простую истину: Гарвард – это реально, нужно только все сделать правильно, пройти все пункты отбора с максимальной тщательностью.
Гоша смотрел осоловевшими глазами, в которых читалось настойчивое желание убежать от Влада. Он напоминал кота из русского мультфильма, которого «и здесь хорошо кормят».
– Нехорошо, Гоша, нехорошо! – почти кричал Влад.
Он готов был разбить вазочку с двумя орхидеями о голову этого тупого, но такого умного русского. Влад знал цену таланту, точнее, осознавал его бесценность. Образование – это лишь огранка. Было бы что огранять. В Гоше таилась божья искра, важно было раздуть из нее пламя.
– Влад, да что вы так завелись? Не останусь я без образования. У нас в стране тоже нормальные вузы есть.
– Гоша, ты дебил? – Влад захлебывался в праведном гневе. – Ты понимаешь, что Гарвард – это другая орбита! Это все равно что… Я предлагаю тебе высшую хоккейную лигу, а ты мне говоришь, что у вас во дворе тоже каток заливают и там тоже можно кататься. Конечно, можно! Но как? На чем? К валенкам ремнями коньки привязывать?
Гоша засмеялся.
– А чего ты ржешь? – не выдержал Влад. – И так катались, я еще застал.
– Ну и что? – упорствовал Гоша. – А все равно мы в хоккее ваших делали.
– Гоша, программирование – это не хоккей. Наука – это фронт! Война прогресса с тьмой, болезнями, бедностью! И на фронте важно быть на передовой, а не отсиживаться в тылу.
– Вот вас, видать, на этом фронте и контузило, – засмеялся Гоша. Но засмеялся необидно. Влад с каждой минутой все сильнее раздражался и одновременно привязывался к этому парню. Талант всегда притягивает, тут уж ничего не попишешь.
Но он спрятал все проявления симпатии и сказал жестко:
– Значит, так! Не хочешь по-хорошему, будет по-плохому. Если ты сейчас же не пообещаешь мне, что предпримешь усилия по поступлению в Гарвард, я сообщу организаторам турнира, что ты никакой не студент, а школьник.
Влад стыдился это произносить, стукачом он никогда не был. Но другого пути он не видел.
Гоша присвистнул.
– Как говорится, люблю крепко, твоя репка, – сказал он невпопад. – А, кстати, как вы до этого докопались?
– Элементарно, порылся в хронике олимпиадного движения. Это сейчас ты, Гоша, в силу дурацкого самомнения отказался от всех олимпиад. Между прочим, совершенно зря. А когда-то, будучи пухлым семиклассником, ты лихо победил на московской олимпиаде по программированию. История это сохранила. Учитывая давность той олимпиады, я посчитал, что ты сейчас в выпускном классе.
Гоша молчал. Да, все верно, в юном возрасте он баловался такими вещами, как олимпиады. Потом повзрослел и забил на них.
– Какого черта я тебе все это говорю? Какая разница, как я это узнал? Важно только то, что ты не лишен некоторых способностей. Их надо развивать, а не закапывать! И еще я знаю то, что знает весь мир, кроме тебя, обалдуя: Гарвард стоит мессы!
– Чего он стоит?
– Мессы! – Влад покрутил в руках вазочку. Может, и правда кинуть в этого парня?
Вместо этого он начал рассказывать:
– Был такой француз, звали Генрихом Наваррским. Он принял католичество, чтобы стать королем Франции. И сказал по этому поводу, что Париж стоит мессы.
– Так он предал свою веру ради короны? – неожиданно серьезно спросил Гоша.
Влад тихо застонал.
– Господи, откуда у вас, у русских, это неубиваемое пафосное морализаторство? Там, где нормальный человек увидит обычный моральный компромисс, вы, русские, тут
