Нувориш - Ростислав Самбук

– Но ведь среди них попадаются ортодоксы!..

– Попадаются.

– Выходит, этот вариант ненадежный. А я должен знать точно, что выкручусь. Думайте, уважаемый.

Винник налил в хрустальный фужер холодной «фанты». Отхлебнул и, немного поразмыслив, сказал:

– Наклевывается кое-что…

– Я всегда верил в вашу светлую голову.

– А только она варит не бесплатно.

– Если в моем распоряжении будет полмиллиарда!..

– Хотите сказать, что не пожалеете десять-пятнадцать миллионов?

– Что-нибудь придумали?

Винник нахально отрезал еще кусок торта. Откусил и замер, наслаждаясь. Потом поднял вверх указательный палец и заметил поучительным тоном:

– Надо читать советскую классику, уважаемый!

«А пошел бы ты… вместе со своей литературой… В гробу я видел всех советских писателей, начиная…»

И в самом деле представил одного из современников, которому неизвестно за что дали Героя Социалистического Труда. Небось, за то, что размазывал розовые сопли, воспевая преимущества советской власти. Когда-то вместе сидели на каком-то высоком собрании в президиуме, ведь тот воспеватель не представлял своей жизни без членства в разных комитетах и пленумах. Хотя романы в последнее время писал все хуже и хуже.

Но этот Винник просто так слова на ветер не бросает. Спросил:

– Что вы имели в виду, упомянув советскую классику?

– Помните «Золотого теленка» Ильфа и Петрова?

У Ярового отлегло от сердца. Этот роман уважал и даже несколько раз перечитывал. Хотя авторы не удостоились звания героев.

– Читал, – заверил, – и хорошо помню.

– И это произведение не наводит вас на некоторые размышления?

Яровой пожал плечами.

– Нет.

– Вспомните, уважаемые, зицпредседателя Фунта.

– Подождите, подождите… Это ведь и вправду идея! Винник хохотнул:

– И неординарная.

– Я бы сказал – гениальная!

– Могу и нос задрать.

– Итак, вы считаете, что следует найти подставную особу? Которая возглавит фирму «Канзас»?

– Да.

– Но попробуйте найти человека, давшего согласие на столь продолжительную отсидку.

– Заплатите – посидит. Кажется, есть у меня такой человек. Но возьмет много.

– Понимаю. Просто так лет семь хлебать тюремную баланду никто не согласится. Заплачу.

– Какую-то пустяковину от миллиардов можно и отщипнуть. Но скажите, откуда у вас возьмутся те компьютеры и стиральные машины?

– Слышали о таком понятии – коммерческая тайна?

– Вы правы: меньше знаешь, больше проживешь. Яровой спросил:

– Хотите еще торта? Вижу – понравился.

– Не откажусь. Вкусно.

– С шампанским?

– Мускатное?

– Есть на все вкусы.

– В таком случае, кусок торта и фужер мускатного. Яровой наклонился через перила террасы.

– Олечка, в холодильнике шоколадный торт, а в подполе шампанское. Достань бутылку мускатного.

– А вы – волшебник.

– Ваша идея стоит значительно дороже.

– Надеюсь, оцените!..

– Получите пятнадцать… И еще один миллион за завтрашний восьмичасовой рабочий день. Подготовьте соглашение на английском языке между фирмой «Канзас» и любой солидной американской корпорацией. Скажем так: фирма «Репид текнолоджис» берет на себя обязательство через наш «Канзас» наполнить рынок СНГ разнообразными товарами. Документ следует составить на фирменном бланке «Репид текнолоджис» – подписи тушью и какое-то подобие печати.

– Чего не сделаешь за шестнадцать миллионов!

– Расплата немного погодя: когда раскрутим карусель.

– Реклама, – посоветовал Винник, – нужна солидная реклама. Чтобы не только на Украине, а и в Москве, в Питере услышали про «Канзас». Гарантирую – клюнут. Не могут не клюнуть: банки, акционерные общества, торговые конторы, малые предприятия, компьютерные центры, посреднические кооперативы… Несть им числа, и каждый хочет обмишурить, вырвать за так хоть малую толику чего-то… И никто не знает: где сам упадет. Недаром в народе говорят: знать бы где упадешь, соломки подстелил бы…

– Обойдутся без соломы.

– Однако учтите: когда узнают, что их обманули, пойдут на штурм межконтинентальной конторы «Канзас», которую возглавит мой протеже. Какой-то там Иван Иванович Иванцев.

Олечка, домработница Ярового, кругленькая, пышненькая, голубоглазая блондинка, принесла завернутую в белоснежную салфетку бутылку и торт. Отпустив ее, хозяин спросил:

– А вдруг ваш Иван Иванович Иванцев окажется нахалом и, увидев, какие деньги оборачиваются вокруг него, пошлет меня ко всем чертям?

– Исключено. Не может не знать, какой конец уготован ему. Не меньше семи лет за решеткой. С конфискацией имущества. А в тюрьме не пороскошествуешь.

– Но ведь этот мифический Иванцев за мои миллионы может обеспечить себя на сто лет вперед. Приобрести на подставных лиц дома, машины, все, что заблагорассудится.

Винник предостерегающе помахал рукой.

– Вы начинаете мыслить так, будто полмиллиарда уже лежат в кармане. А до этого ого как далеко. Во-первых, надо снять в Киеве помещение и выставить образцы товаров, какими собираетесь привлечь клиентов.

– Сделано. Я арендовал половину мебельного склада на Березняках.

– Считайте – полдела уладили. Теперь – реклама! Чтобы о «Канзасе» трубили на всех перекрестках. Надо дать сообщения в газеты, на радио и телевидение. Особенно – на телевидение. В самое выгодное время. После семи или восьми вечера. Они, гады, правда, стали чересчур умными, обирают нашего брата, однако скупой платит вдвое.

– Да, вдвое больше, – согласился Яровой. – Ваш совет обязательно учту.

– Теперь относительно Ивана Ивановича Иванцева. Никто не застрахован от того, что однажды моча не ударит ему в голову. Даже за своего протеже я не могу поручиться.

– Вот-вот, – насупился Яровой. – Он не должен переводить деньги на мой счет. В мою контору, правда, уже не с таким громким названием.

Винник взял фужер с шампанским, отхлебнул, улыбнулся довольно, будто впервые в жизни попробовал такую вкусноту, допил шампанское маленькими глоточками и сразу же энергично покачал головой.

– To, что между «Канзасом» и вашей конторой будут осуществляться определенные финансовые операции, скрыть не удастся. Первый попавшийся банковский клерк заложит вас и сообщит заинтересованной стороне, кому именно «Канзас» перечисляет миллионы. Единственный выход – наличные. Деньги, поступающие на счета «Канзаса», надо немедленно превращать в наличные. И передавать вам из рук в руки.

– Опасно… – вырвалось у Ярового.

– Нет проблем: имея миллионы, наймете амбалов. Яровой хотел заметить, что амбалы уже есть, целый десяток дюжих мальчиков с автоматами, но на всякий случай удержался. Потому что такая информация могла вызвать у «одуванчика» нежелательные догадки.

– Банки не очень-то любят выдавать наличные, даже коммерческие.

– Подмажете. Думаете, банковские клерки не хотят есть свой кусок хлеба с маслом?

– И то правда, – Яровой задумался, недовольно поморщился и сказал: – Возникает еще вопрос: этот ваш Иванцев, узнав о моих миллионах, может прижать меня к стенке. Считаю, миллион или полтора за каждый месяц пребывания в нашей, пусть и не весьма комфортабельной, тюрьме вполне достаточно. Ну, куда ни шло, два, но наш дорогой Иванцев, узнав об истинном положении моих финансов, может затребовать столько, что нам с вами и штаны не удержать.

Альберту Юрьевичу не понравилось это «нам с вами» да и вообще скупость Ярового. Положив в карман такой куш, не следовало бы думать о копейках. Правда, между миллионами и копейками – существенная разница, и все же, в типичного скрягу превращаться не стоит.

«Да черт с ним, – решил, – я заработал за несколько часов шестнадцать миллионов, завтра придется еще покрутиться, найти кого-то, кумекающего в английском и имеющего машинку с латинским шрифтом. Позвоню Евсею Кофману, он и настучит контракт с „Канзасом“. А Мишка Загородний изготовит на компьютере бланк „Репид текнолоджис“. Мишке поставлю бутылку „столичной“, чтобы согрел душу. Он может влить в себя сколько угодно водки или виски, но компьютерщик первоклассный, изобразит такой бланк, что пройдет даже в правительстве».

Винник снова наполнил свой фужер до краев, очень уж ему нравилось это шампанское, отпил половину, едва оторвавшись, и бросил взгляд на Ярового. Шампанское все же ударило ему в голову, но не пришибло, наоборот, вознесло неведомо куда, он теперь казался себе необычайно умным и сильным, на несколько голов выше этого никчемного Ярового. Да, никчемного, хотя и забрался на самую верхотуру. В принципе свинья свиньей, а стал первым в области, и тысячи людей кланялись ему. Выходит, все же соображал, что к чему, была у него какая-то извилина, наделявшая его хитростью и умением расталкивать окружающих локтями – вот так и вскарабкался на верхушку.

Альберту Юрьевичу стало жаль себя, почувствовал, как он зависим от таких выскочек, захотелось пролить слезу на теплой груди жены Сони, но тут же одернул себя: это, скорее всего, от шампанского и нельзя распускать нюни. Тем паче, что не сам он пришел сюда, на берег Козинки, его вызвали, прислали машину да вот задабривают шоколадным тортом и мускатным шампанским.