Ноздря в ноздрю - Дик Фрэнсис

— Так что будем делать? — спросил мистер Уард.

— У вас есть лом? — полюбопытствовал я.

— Нет, но в машине есть монтировка.

Нам потребовалось несколько попыток, но скобу, на которой висел замок, с треском дерева все-таки удалось оторвать от дверной рамы. Я не сомневался, что и за ремонт, и за замок без ключа платить придется мне.

Инспекция длилась долго, потому что Джеймс Уард в прямом смысле заглянул в каждые щель и угол. Провел пальцем по колпакам вытяжек, поискал налет на сливных отверстиях в раковинах, сунул ушную палочку в щелку между встроенной в стену сушилкой и плитой. Вата на ушной палочке вернулась девственно-чистой. Я знал, что так и будет. Щелку эту оставил специально для того, чтобы инспектора находили и проверяли ее. Я чистил ее каждый день, на случай внеплановой проверки.

— Отлично, — наконец подвел он итог. — Все чисто. Разумеется, завтра я проверю эти тампоны на бактерии. — Он указал на ушные палочки в маленьких пластиковых мешочках. Уард проверил не только щель, но и плиты, разделочные столики, раковины и многое другое.

— Но на кухне можно работать? — спросил я.

— Да, — кивнул он. — Я говорил с Анджелой Милн, и она сказала, что у нее возражений не будет, если я останусь всем доволен, а я доволен, при условии, что тампоны не принесут никаких сюрпризов. — Он поднял пластиковые мешочки. — Но думаю, не преподнесут. Я инспектировал множество кухонь, и эта — едва ли не самая чистая.

Меня его слова порадовали. Я всегда настаивал, что кухня должна быть чистой, и не только для того, чтобы не вызывать нареканий у инспекторов. В меню была приписка, где указывалось, что посетители нашего ресторана имеют полное право в любой удобный для них момент заглянуть на кухню. Многие этим правом пользовались. Все мои постоянные посетители там побывали, а один всякий раз приводил на кухню своих гостей, чтобы показать им меня, Карла или Гэри. Я даже думал о том, чтобы поставить в углу «столик от шефа», за которым посетители могли бы понаблюдать за нами в работе. Но популярность моя с годами росла, мне все чаще приходилось отсутствовать на кухне, и я от этой идеи отказался. Понимал, что, не увидев меня, они начнут жаловаться или разочаруются в моем ресторане, поскольку обед им приготовил не шеф-повар. В итоге пришел к выводу, что не нужно создавать себе лишних проблем, и все столики остались в обеденном зале.

Я поблагодарил Джеймса Уарда, проводил его до машины, подождал, пока он уедет. Пусть он показал себя вежливым и доброжелательным, инспектора Управления контроля пищевой продукции вызывают у шеф-поваров нервную дрожь, так что после его отъезда я облегченно выдохнул.

Следующий час мы с Карлом провели, сдирая наклейки «ЗАКРЫТО НА ОБЕЗЗАРАЖИВАНИЕ», которые, похоже, посадили на суперклей. Потом попытались убрать оставшиеся замки с наименьшим уроном для кухни. Покончив с этим, пошли в бар и налили себе по пинте пива.

— Завтра открываемся? — спросил Карл.

— Если у нас остались клиенты, — ответил я и протянул ему газету.

— Все нормально, — успокоил он меня. — Те, кто приходит сюда, этого не прочтут.

— Уже прочитали, — возразил я. — Купили сегодня газету, как и я, чтобы посмотреть, кто погиб в субботу. И не могли пропустить эту заметку.

— Нет, волноваться нечего. Наши постоянные посетители доверяют нам больше, чем газете. — Но голосу Карла не хватало убедительности.

— Большинство наших постоянных посетителей обедали в пятницу на ипподроме, и я знаю, что это правда, потому что их самих рвало всю ночь.

— Н-да, я про это забыл.

— А как насчет тех, кому ты звонил сегодня? — спросил я. — Чтобы сказать, что вечером мы не откроемся.

— Большинство и не собирались приходить.

— Причину назвали?

— Ты спрашиваешь, не услышал ли я от них, что они не придут, поскольку мы травим людей? Нет, такого не было. Только одна женщина сказала, что они с мужем еще не оправились от пищевого отравления, вот и не смогут прийти. В большинстве своем они посчитали неприличным проводить вечер в свое удовольствие, когда тела погибших еще не успели остыть.

Пиво мы допили в молчании. Мысль о телах, лежащих в рефрижераторе, подогнанном к больнице, большую часть дня пребывала на периферии сознания.

Я позвонил Марку Уинсаму. Подумал, что моему деловому партнеру, пусть он держался в стороне от текущих дел, следует знать о возможных проблемах. Он внимательно выслушал мой рассказ о пятничном обеде и субботнем взрыве. Знал, конечно, о случившемся в Ньюмаркете, но понятия не имел, что человека, в которого он вложил немалую сумму, едва не разнесло в клочья.

— Так жаль, что погибла твоя официантка.

— Не то слово. Это удар для всех моих сотрудников. Утром я распустил их по домам.

— Но ты говоришь, что ресторан завтра откроется?

— Да, — ответил я. — Но я не жду большого наплыва посетителей, и не только из-за этого пищевого отравления. Просто весь город в шоке, и люди в такое время по ресторанам не ходят.

— То есть неделя у тебя более-менее свободная?

— Я думаю, что все равно буду в ресторане, чтобы обслужить тех, кто придет. А что?

— Я просто подумал, что тебе пора в Лондон.

— Зачем? Повидаться с тобой?

— Нет. Хотя, разумеется, я с радостью с тобой повидаюсь. Но я говорю о другом. Тебе нужно перебираться в Лондон насовсем.

— А как же ресторан?

— Об этом и речь. Думаю, ты должен открыть ресторан в Лондоне. Я шесть лет ждал, пока ты будешь готов к этому, и, похоже, пора пришла.

Я сидел в кабинете и таращился на стену. Позвонил Марку, опасаясь, что он рассердится, узнав, что я отравил немалую часть светского общества Ньюмаркета и ухудшил отдачу его инвестиций. Вместо этого он предлагал мне… что? Славу и богатство, а может, унижение и катастрофу? Но в любом случае Марк предоставлял мне шанс узнать, каким будет исход.

— Ты еще здесь? — спросил он, когда пауза слишком уж затянулась.

— М-м-м, — выдавил я.

— Вот и хорошо. Так что приезжай где-нибудь в конце недели. — Он прервался, вероятно, заглянул в ежедневник. — Как насчет пятницы? Ленч? В «Горинге».

— Отлично.

— Вот и договорились. В час дня в баре.

— Отлично, — повторил я и положил трубку.

Посидел, думая о том, каким блистательным может стать будущее. Не вызывало сомнений, что «Торбу» хорошо знали в округе и, по крайней мере до последней пятницы, у ресторана была безупречная репутация. Не приходилось жаловаться и на популярность: столики, особенно на уик-энды, посетителям приходилось заказывать заранее, бывало, что и не за одну неделю. В прошлом году обо мне написали в четырех журналах, а осенью к нам приезжала съемочная группа Би-би-си, чтобы сделать короткий сюжет. «Торба» работала, как хорошо отлаженный механизм, уже не требуя от меня особых усилий. Может, жизнь стала слишком уж легкой, но мне нравился мир скачек, тот самый, в котором я вырос. Нравились люди этого мира, и они, похоже, питали ко мне такие же чувства. В Ньюмаркете я наслаждался жизнью.

Созрел я для того, чтобы отказаться от провинциального уюта и перебраться в ресторанные джунгли мегаполиса? Мог позволить себе перестать быть первым парнем на деревне и вступить в борьбу с лучшими шеф-поварами Лондона? Мог позволить себе не делать этого?

Ночь прошла чуть более спокойно, чем предыдущая, разве что с новыми вариациями того же кошмара. В основном каталку толкала Мэри-Лу, иногда превращаясь в безногий скелет. Но не раз ее сменяла Луиза, и с ногами. К счастью, в этих случаях кошмар заканчивался мирно, без бесконечного падения и учащенного сердцебиения. В общем, спал я больше, чем бодрствовал, поэтому успел отдохнуть к тому времени, когда без четверти восемь оглушительно зазвенел будильник.

Какое-то время еще полежал в постели, думая о разговоре с Марком. Перспектива присоединиться к большим рестораторам и влекла, и пугала одновременно. Но какая возможность!

Из грез меня вырвал телефонный звонок. Я снял трубку с аппарата, который стоял на прикроватном столике.

— Алло.

— Макс, это ты? — Женский голос. — Сюзанна Миллер.

Сюзанна Миллер, управляющий директор компании, которая кормила и поила посетителей ипподрома.

— Привет, Сюзанна. Что я могу для вас сделать в такую рань? — Я посмотрел на часы. Тридцать пять девятого.

— Извини, что звоню домой, но, боюсь, у нас проблема.

— Какая?

— Связанная с прошлой пятницей. — Меня это не удивило. — Вроде бы некоторые гости, которые были на обеде, отравились.

— Правда? — спросил я удивленным тоном. — А вы с Тони? — Тони, ее муж, и она сама на обеде присутствовали.

— Нет, у нас все в порядке. Мы чудесно провели время. Но я всегда нервничаю, когда проводятся такие большие мероприятия. Боюсь, вдруг что-то пойдет не так.

«А ведь ее компания не готовила еду, — подумал я, — хотя они отвечали за список гостей и общую организацию».