Лед и роза - Дана Хадсон

Когда Риккардо подвинул ей меню, она быстро отказалась:

– Закажи мне, пожалуйста, сам. Я эти названия вижу в первый раз. Что-нибудь легкое, на ночь. Не хочу переедать.

Он пожал плечами и продиктовал официанту в национальной китайской одежде приличный перечень блюд.

Дженни в это время смотрела вокруг. Ей все здесь казалось чересчур. Она не привыкла к такой роскоши. Когда официант принес заказанные Риккардо закуски, она, попробовав, заметила:

– Вкусно, конечно. Но в нашем китайском ресторанчике за углом еда ничуть не хуже.

Риккардо свел в одну линию черные брови.

– Я, видимо, не так хорошо владею английским, как считал. Что это значит «ресторанчик за углом»?

– На самом деле он не за углом, а в конце авеню. Это просто такое выражение «за углом». Означает – близко.

– Понятно. Думаю, там ты бываешь достаточно часто. А в этом?

– Здесь – никогда. Я и в том-то была от силы пару раз. Некогда, да и дороговато для студентки. Я себя и здесь чувствую неуютно.

Риккардо успокаивающе положил ладонь на ее руку.

– Это с непривычки. Скоро привыкнешь. Главное, как говорят англичане, начать. Нам несут первое блюдо. Будешь есть палочками?

Дженни машинально взяла принесенные им официантом палочки и задумалась над словами Риккардо. Он сказал так, будто посещение подобных мест должно войти у нее в привычку. Или ей это опять только кажется? Наверняка она вкладывает в его слова совсем не тот смысл, что Риккардо. Не надо забывать, что хоть он и хорошо говорит по-английски, но английский для него не родной язык. Он же не знает, что она фантазерка, и с ней надо выбирать выражения.

Еда была вкусной, но была бы еще вкуснее, если б Дженни могла на ней сосредоточиться. Она даже ни одного названия поданного им блюда не запомнила, хотя прежде всегда интересовалась непривычными ее уху названиями. К тому же палочками есть было трудно, еще труднее, чем обычно, от охватившего ее волнения.

Риккардо что-то ей говорил, о чем-то рассказывал, но до нее все его слова долетали через какой-то ватноподобный густой туман. Будто он стоял на одном берегу Темзы, а она на другом. Впрочем, он, кажется, ничего не заметил. Она вовремя смеялась над его шутками, даже какие-то умные замечания вставляла. Но чувствовала себя глиняной куклой, которая может разлететься на мелкие осколки от одного его прикосновения.

Вечер подходил к концу. Немного осмелев, скорее всего от выпитых за ужином пары бокалов белого сухого вина, Дженни полюбопытствовала, что ей было совершенно несвойственно:

– А почему твоя мама живет в Лондоне, а не в Испании?

Риккардо промокнул губы салфеткой и как-то слишком спокойно произнес:

– Они с отцом давно в разводе. Это сейчас сплошь и рядом.

Дженни грустно кивнула, вняв предупреждению в его голосе. Но остановиться не смогла, уж очень ее интересовало все, что касалось Риккардо.

– Жаль. Мне очень нравится миссис Джонс. Порой она кажется ужасно одинокой. Твой отец снова женился?

– Нет. Он мне тоже порой кажется отчаянно одиноким. Но для мамы лучше, что она живет отдельно. Порой отец бывает уж очень… – Риккардо помедлил, выискивая подходящее английское слово, – своеобразным.

Дженни не считала слово «своеобразный» таким уж подходящим к ситуации, но поправлять не стала. Ей и без того все стало понятно. У маркиза Сантос слишком тяжелый характер, и от него лучше держаться подальше. Теперь она понимала миссис Джонс, не желающую прекратить свое одиночество. Она красивая женщина и наверняка могла бы найти себе пару, но жизнь с мужем, обладающим тяжелым характером, по-видимому, отвратила ее от всех мужчин вообще.

– А мой телефон узнавала твоя секретарша?

Риккардо отрицательно качнул головой. Не дай Бог Пепите узнать про это его знакомство! Тут же все будет доложено донье Аделине.

– Нет. Я попросил мне помочь знакомого детектива. Он мне и адрес матери разыскивал.

Дженни в изумлении уставилась на него. Он не знал адреса собственной матери? Это было так странно, и она уже приоткрыла рот, чтобы спросить, почему, но Риккардо суховато пояснил:

– Мы с ней не общались лет двадцать. Семейные проблемы. Но давай не будем об этом говорить, хорошо?

Она послушно кивнула, хотя сгорала от любопытства и сочувствия и к миссис Джонс, столько лет прожившую без общения с единственным сыном, и к Риккардо, выросшему без матери.

Потом они танцевали под томную восточную мелодию какой-то незнакомый Дженни танец. Риккардо держал ее на приличном расстоянии, не прижимая к себе, хотя Дженни очень этого хотелось. Но все равно в его сильных руках было так приятно, что она забыла о времени. Но когда пара, танцевавшая с ними неподалеку, отправилась домой, посмотрела на часы и, спохватившись, попросила:

– Может быть, нам пора уходить? У меня завтра занятия.

Риккардо почувствовал разочарование, но виду не подал. Похоже, этой милой девочке вовсе не так сладко с ним, как ему с ней. Расплатившись, вышел с Дженни на улицу. Стемнело, полная луна на фиолетовом небе то появлялась, то скрывалась за облаками. Он призывно взмахнул рукой в сторону дороги. Из сияния уличных огней выехал знакомый Мерседес и затормозил перед ними. Дженни полагала, что Риккардо посадит ее сзади, сам сядет впереди, но он сел рядом с ней на заднее сиденье. Дженни украдкой взглядывала на его красивое лицо, оно было бесстрастным, как памятник. Ей очень хотелось, чтобы он взял ее за руку, но он сидел спокойно, пристально глядя в окно.

Дженни подумала, что он редко видит вечерний Лондон, и что вообще городские улицы привлекают его куда больше, чем она. Сдержав вздох, подумала, что никуда он ее больше не позовет. Конечно, она же скучная провинциальная девчонка. Куда ей равняться с теми сексапильными красотками, с которыми он привык общаться! Уж они-то за словом в карман не лезут, и знают, как привлечь понравившегося им мужчину.

Проспекты были свободны, и до ее дома они доехали гораздо быстрее, чем в ресторан. Слишком уж быстро, по мнению Дженни. Соблюдая этикет, Риккардо вышел вместе с ней и поднялся по лестнице до ее квартиры. Дженни лихорадочно соображала, есть ли у них с Мари кофе или хотя бы чай. Они редко ели дома. Сконфужено извинилась:

– Мне очень жаль, но мне тебя угостить нечем.

Он рассмеялся.

– Я сыт. Я просто хотел убедиться, что ты благополучно добралась домой. И, конечно, договориться о новой встрече. Если ты не против, конечно. – Последняя фраза прозвучала обеспокоенно и даже боязливо.

Дженни потрясенно посмотрела на него. Она была уверена, что продолжения не будет. Неужели она чем-то заинтересовала такого потрясающего мужчину?

– Я не против. – И снова язык стал похож на необструганный кусок дерева. Дженни физически чувствовала, как он скрежещет по пересохшему нёбу. – Я рада. – Почему-то в голову пришел Клайв, и она мысленно показала ему язык. Знай наших!