Наикратчайшая история Греции. От мифов к современным реалиям - Джеймс Хенидж
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Как же поселенцы, носители республиканской традиции полиса, осваивались в этом новом для них мире абсолютных монархий? По-видимому, с изрядной долей прагматизма. Цари периода эллинизма вовсе не были демократами — подобно Александру, они мнили себя чуть ли не полубожествами, — и им недоставало умения основывать колонии и управлять ими, в чем как раз преуспели греки. Уже вскоре на государственной службе появилась элита греческого происхождения: одаренные люди, которые легко переезжали в другое государство или уходили служить другому двору, если им что-то не нравилось.
Простые граждане греческих полисов, стоявшие ниже на социальной лестнице, были вполне довольны новыми царями-богами до тех пор, пока те им не мешали. И старым, и новым полисам было разрешено иметь собрания, агоры, театры и стадионы с одним условием: демократия не должна была выходить за городские стены.
Гипподам из Милета (V в. до н. э.)
План многих новых городов представлял собой систему, изобретенную за двести лет до этого Гипподамом из Милета. Как и Аристотель, он интересовался не только политической теорией, но и много еще чем: математикой, метеорологией и медициной. Его гений проявился в проектировании таких городов, где могли бы процветать принципы демократии. В эпоху эллинизма по этим принципам были построены великие Александрия, Галикарнас и Антиохия, а его идеи оказались столь плодотворны, что использовались и потом, в римский период.
Такой «гипподамов город» был рассчитан самое большее на 50 000 человек (Аристотель для политии максимумом считал 10 000), а территория его делилась на три части: священную, общественную и частную с идентичными кварталами. Священная и общественная территории располагались в пределах большой центральной городской агоры, к которой по широким и прямым улицам легко было попасть из частных кварталов, застроенных двухэтажными домами.
Гипподамова система планировки хорошо сохранилась до наших дней в двух городах материковой Греции: пелопоннесской Мессене, основанной Эпаминондом в 369 г. до н. э., и Кассопе, расположенном в Эпире.
Демократия в этих новых эллинистических полисах была совсем не такова, как в их предшественниках классических времен. На государственную службу люди назначались в результате выборов, а не по жребию, а некоторые должности, вроде высших военных, и вовсе не выносились на голосование. Да и какой в этом был бы смысл, если внешней политикой ведали цари, а в сражениях (как правило, в отдаленных землях) участвовали наемники, а не воины — граждане полиса? Не просто так именно в то время возродился интерес к культу Тихе, богини удачи. Кто знает, что ждет во внешнем мире, за городскими стенами; все это явно находилось вне зоны контроля обычного человека.
И все-таки, особенно в Греции и Анатолии, полисы старались сохранить кое-какие свои прежние свободы: функционировали народные собрания, принимались собственные законы. В некоторых полисах даже чеканили свою монету. А граждане пока еще могли награждать лучших своих представителей за то, что они сделали для полиса.
Буле и граждане решили, что Сотас, сын Ликоса, достоин похвалы за свою храбрость… и на следующих Дионисиях будет увенчан пальмовым венком во время состязания трагиков, которое состоится в городском театре.
Приена, Западная Анатолия, начало III в. до н. э.
Как правило, чем дальше на восток вы бы двигались, тем меньше демократии находили. Около 250 г. до н. э. на территории современного Ирана окончательно утвердилось Парфянское царство, вбив клин между греками Гиндукуша и греками Средиземноморья и еще сильнее разорвав ткань эллинской идентичности.
Ко II в. до н. э. все великие центры греческой цивилизации — Александрия, Антиохия, Пергам и Афины — располагались на берегах Средиземного моря. Сообщение между ними было очень удобным и, где бы ни оказался грек, он обнаруживал более-менее понятный язык, законы, планировку города и храмы, посвященные хорошо знакомым богам. Существовало даже нечто вроде международной валюты.
В материковой Греции, находившейся под властью династии Антигонидов, которые правили ею из Македонии, полисы попробовали было восстановить некоторый контроль над своими зарубежными делами, формируя федеративные союзы для сопротивления правлению аристократов. Самыми удачными из них оказались Ахейский и Этолийский.
Ахейский союз, объединение полисов Северного Пелопоннеса, стал главным соперником Македонии Антигонидов. Его контролировала элита, состоящая из состоятельных землевладельцев, однако, согласно греческому историку и государственному деятелю Полибию (речь о котором еще впереди), именно это обеспечило мир, а, возможно, и впервые создало ощущение греческой государственности.
Дело в том, что в прежние времена многие безуспешно пытались объединить пелопоннесцев во имя общего дела, но тогда каждый из пелопоннесских народов озабочен был мыслью не об общей свободе, а о собственном преобладании. В наше время обратное стремление сделало такие успехи и осуществилось в такой мере, что среди пелопоннесцев не только водворились общие союзнические и дружественные отношения, но они пользуются одними и теми же законами, общим весом, мерами и монетою, кроме того, имеют общих должностных лиц, членов совета и судей. Вообще, если весь почти Пелопоннес не составляет одного города, то потому только, что жители его не имеют общих стен; во всем остальном существует единообразие и сходство между ними в отдельных городах и в целом союзе[27].
Полибий. Всеобщая история. Кн. II, гл. 37
Афины предпочли ни к кому не присоединяться. Город в те времена стал заметным центром философии и серьезного образования, компенсировав роскошью и богатством потерянную в 321 г. до н. э. автономию. Собрание пока еще работало, но в нем заседали только богатые, охотно голосовавшие за установку памятников своим владыкам — Антигонидам. Демократия в какой-то мере все-таки сохранялась. Новые демы, вдобавок к 139 уже существовавшим в городе, создавались вплоть до 126 г. до н. э.
Спарта тоже сторонилась союзов. К середине III в. до н. э. она лишилась Мессении и отказалась от агогэ (системы военной подготовки). Ее население сократилось до 700 семейств, из которых лишь около сотни владели землей. Два царя, Агис IV и Клеомен III, пытались остановить распад. Они перераспределили землю, восстановили агогэ и законы Ликурга, даже разрешили неполноправным периэкам (лично свободным, но не гражданам) стать полноценными спартиатами.
Реформы сделали свое дело, и уже вскоре Спарта стала гораздо активнее. Одержав несколько побед над соседями, она пошла войной на Ахейский союз, лидеры которого в панике обратились за помощью к македонцам. В битве при