Машины времен - Виктор Ночкин

– Ах да, газета… – вспомнил пациент, – я же так и не просмотрел стенограмму! Увы, я вряд ли сумею сейчас читать.

– Позвольте, мистер Гектор, я буду читать вам вслух! – очаровательно краснея, предложила мисс Конвергенция.

Тем временем в соседнюю палату привезли Бешеного Крыса – бывший зомби уже окреп настолько, что смог выдержать дорогу от резервации до Красного Угла. Его поместили с самым тихим пациентом – мистером Сезански. Этот пожилой джентльмен не причинял никому беспокойств, лежал себе и с утра до вечера пялился бесцветными глазами в потолок. Безразличный и безучастный, он не проявлял никаких чувств, кажется не испытывал эмоций, как будто из него вытянули некую часть души. Если к нему обращались, отвечал сварливо и пререкался по любому поводу, однако сам ни к кому не лез. Доктор Куперт решил, что этот пациент не помешает наблюдать за парнем из резервации.

Крыс выглядел немногим лучше, чем в тот день, когда его навестили рыцари Хлама. Все такой же тощий, облезлый и неуверенный. Все так же покрытый язвами и струпьями, которые едва начли подживать.

Стоило новичку появиться в палате, как безразличный ко всему мистер Сезански проявил неожиданную прыть. Он резко сел в кровати и уставился на нового соседа. Санитар, уложивший Крыса в постель, даже всплеснул руками от удивления – эти двое, коренастый низкорослый старый пьяница и бывший зомби, приобретший после оживления внешность угловатого молодого паренька – показались ему похожими, словно близнецы, хотя ничего общего в их внешности, как будто не было. Крыс тоже пожирал глазами Сезански. Потом оба в один голос и со сходными интонациями произнесли:

– Чтоб мне лопнуть! Похоже, я тебя прежде встречал… вот только не припомню, где?

Такое совпадение удивило не только санитара, но и обоих больных. Они надолго смолкли. Наконец Крыс осторожно произнес:

– Я тут новичок, мистер. Не знаю, как и что устроено…

– Да ты небось и салун сам не отыщешь! – оживился старичок. Он вмиг отбросил и ворчливость, и безразличие. Морщинистое лицо сложилось в добрейшую на свете улыбку, – пожалуй, придется мне стать твоим проводником в мир живых! Как только выпишут нас с тобой, первым делом – в салун! Отметим знакомство, а потом… э, потом мы с тобой придумаем что-нибудь еще. А, парень?

– Да, мистер, с вами я чувствую себя готовым на всякие веселые проделки! Как будто только теперь и ожил по-настоящему!

– Так-то, душа моя!

Через неделю рыцари покинули взбудораженный Красный Угол. Бутс поставил короткие ноги на ящик с прибором Зрящего, жевал табак, глядел в окно и периодически сплевывал.

– Что за история с нами в этот раз приключилась, так и не пойму.

– Но ведь получилось весело? – заметил Гектор. Он был все еще бледен, но быстро поправлялся. Слишком быстро для человека, получившего четыре пули в упор.

– Весело? Ты имеешь в виду выборы мэра? Со стрельбой и пьянкой? Ну да, это было довольно живенько, не хуже чем в большом городе. А-а! Тебе понравилась учительница!

– Стыдись, Бутс, – Гектор сделал вид, что возмущен. – Ты всегда умеешь находить во всем низменную сторону. Мисс Конни – славная девушка и оказала нам немалую помощь в расследовании. Нет, я имел в виду другое. Этот прибор… этот самый, который ты топчешь ногами, может изменить всю жизнь Великой Равнины.

– Всю нежить Великой Равнины, хочешь ты сказать? Я так ничего и не понял, ну, как эта штука работает.

– Не понял? Бутс, ты же видел его работу своими глазами! При помощи этой штуки Зрящий отнимал у подвыпивших красноугольцев часть витально-информационных сил, поскольку считал, что люди эти недостойные, пьющие, грешные и не смогут быть воинами Добра в последней битве.

– Душу, что ли, откачивал через этот самый шланг?

– Грубо говоря, да. Он считал, видишь ли, что из зомби, не знающих человеческих грехов, выйдут праведники. Ну и возвращал им жизнь. Чушь! Я видел Бешеного Крыса мертвецки пьяным… в компании этого, как его? Мистера Сезански. Однако хотя Зрящий сумасшедший, но он гений. Его прибор – чудо, достойное великих предков.

– А, вот чего я тоже не понимаю. В чем его интерес?

– Материального интереса не было. Он совершал преступления из идеалистических, хотя и ошибочных, побуждений. В чем-то он похож на нас, рыцарей Хлама. Мы тоже идеалисты, воины Добра, готовые сражаться с любым проявлением зла не ради земных благ, а по велению сердца. Однако, в отличие от Зрящего, мы не действуем наобум. У нас есть образец для подражания – Молитвенные Ролики.

– Погоди ты с Роликами! Я понять хочу. Значит, этот Зрящий – он вроде нас? А почему ж он в тебя стрелял?

– Ну… видишь ли… это как с электрическими зарядами. Одноименно заряженные отталкиваются, а разнородные – притягиваются.

– То-то меня тянет к мелким грешкам! Значит, я очень положительный! – Бутс вытащил флягу, не прежнюю, а новую, купленную взамен подаренной Бешеному Крысу. – Так ты поэтому решил не гнаться за Зрящим?

– Вообще-то, мне сейчас не до погонь, – признался Гектор. – Я был очень слаб, нуждался в лечении и уходе.

– Конечно, – кивнул Бутс, делая порядочный глоток, – ведь за тобой ухаживала такая миленькая девушка.

– А Зрящий, – поспешил сменить тему Гектор, – теперь наверняка успел убраться очень далеко. Вообще-то, это даже хорошо. Такие люди должны появляться, чтобы прогресс не стоял на месте. Все-таки, он гений…

– А я – не гений, и я бы его шлепнул, – заключил Бутс. – Не нравятся мне преступники, у которых нет понятного интереса. Ничего, может он мне еще попадется.

Это соображение, а также новый глоток из фляги привели Бутса в прекрасное расположение духа.

А Семь Протезов был печален. Он размышлял о том, что его мир отныне изменился и никогда уже не будет прежним. Если человека из резервации можно обратить в краснощекого, это полностью меняет весь порядок, заведенный издавна и до сих пор казавшийся незыблемым. Правда, рыцари Хлама увезли странный прибор из Красного Угла, но такие штуки всегда дадут о себе знать, как их ни прячь. Не может чудесное изобретение никак и ничем себя не проявить.

Да и пророк по прозвищу Зрящий сбежал. Шериф собирался отрядить погоню, да так и не стал – выборы мэра слишком уж занимали в эти дни мистера Глипсона. Вдруг этот опасный маньяк, безумный даже по меркам краснощеких, объявится снова?

Что будет с Великой Равниной? Что будет с племенем Семи Протезов? А впрочем… пусть все идет, как идет. Главное – самому держаться правил, не изменять своей природе и не совершать ничего такого, чего после будешь стыдиться. Словом, важно оставаться собой. Хороший зомби – мертвый зомби!