Почтальон - Аксюта

— А кто он такой, этот профессор? Первый раз слышу об ирихе, с таким обыкновенным именем. Да ещё и с фамилией.

— Да нет, этот вполне человек. Мировой дядька, физик-теоретик, кажись. Если б не жил ещё в этом… предместье, вообще бы всё хорошо было.

Януш рассказывал ещё какие-то подробности, а Алекс наблюдал как постепенно, из-за поворота, из-за склона холма, показывается крыша с терракотовой черепицей. А уже спустя пару минут стал виден и стоящий на крыльце человек. Мужчина, довольно молодой, на вид чуть за тридцать, темноволосый и светлоглазый.

— Ну что, Януш, сегодня ты даже не к вечеру?! — он широко улыбнулся и обменялся с Янушем рукопожатиями. — И приятеля с собой притащил. Чтобы не скучно кататься было?

— Не. Он сам по себе, я сам по себе, — и отдал объёмистую коробку, до той поры крепившуюся к багажнику.

— Ваша почта, — Алекс решил говорить сам за себя.

— Неужели мои журналы пришли?! Чудненько. Месяц назад заказывал. А вы проходите, молодые люди. У меня чай с Земли есть, настоящий.

— Не, я поеду, — замахал руками Януш. — У меня ещё заказы есть.

А вот Алекс остался. И дело было отнюдь не в чае, он не настолько успел соскучиться по земной пище и до сих пор любил пробовать что-нибудь из местного. Но случайно наткнуться на человека, который мало того что адаптировался к местным условиям настолько, что способен жить вне города с его выхолощенной реальностью, но и в силу профессии должен разбираться в происходящем несколько больше, чем все остальные, было большой удачей.

— Да я-то может и понимаю, — сказал Валерий Анатольевич, потягивая горячий чай, когда Алекс наконец-то изложил свою просьбу. — И даже может, кое-что расскажу.

— Опять это "кое-что"! — с досадой воскликнул Алекс.

— А вы как думали? Что все тайны мирозданья скинут свои покровы и пустятся в пляс? Давайте, излагайте то, до чего уже сами дошли. Чтобы не повторяться.

И Алекс раскрыл свой любимый блокнот, содержащий больше вопросов, чем ответов на них. Спустя полтора часа и ещё четыре чашки чая, к которым в коробке Януша обнаружились воздушные пирожные, они закончили обсуждение.

— Мда. С изменением цветов вы угадали. А с тенью на мосту вообще всё очень просто. Откуда должен был падать свет, чтобы она появилась?

— Со спины? Из-под земли?

— Верно. Свет излучает здесь сама поверхность, по которой мы ходим. А тень на только этом камне появилась потому, что он единственный, из найденных вами непрозрачных, и не служащий сам источником света. Всё очень просто.

— Это где же нам повезло очутиться, что условия такие оригинальные? — Алекс прочесал пятернёй шевелюру.

— А как, по-вашему, может называться светящийся объект, находящийся в космосе?

— Звезда?! — Алекс не мог поверить такой догадке.

— Звезда. А точнее, белый карлик. Впрочем, слегка нетипичный.

Это открытие настолько поразило Алекса, что он позабыл о большинстве вопросов, которые хотел задать. И ещё некоторое время спустя после этого разговора он ходил очень осторожно, торжественно прикасаясь стопами к поверхности звезды. А потом первое впечатление сошло на нет, и он принялся как и прежде бегать не особенно задумываясь о том, по чему именно он ступает. Да и какая, в сущности, разница? Кроме чисто познавательной?

5

Будильник как всегда прозвенел не вовремя. Да и как бы он мог это сделать, если его предназначение состоит в том, чтобы будить ещё не до конца выспавшегося человека? Алекс, не открывая глаз скинул ноги с постели и, рывком подняв себя в вертикальное положение, поплёлся в сторону кухонной зоны своей комнаты. Где-то примерно на полпути дорогу ему перегородила ширма, выставленная вчера в порядке эксперимента, и совершенно забыв о предупреждении Мойры, вместо того чтобы полностью её убрать, Алекс просто сдвинул в сторону одну из её центральных частей. Зевая во всю пасть и одновременно пытаясь протереть глаза, он плюхнулся на стул и попытался нащупать кнопку, запускающую миксер с приготовленным с вечера энергетиком. Кнопки не было. Впрочем, самого миксера тоже не наблюдалось. Зато на стуле напротив обнаружился помятого вида мужичонка в длинных широких шортах и мятой майке. Он смерил мутным взглядом моментально проснувшегося, но тут же впавшего в ступор Алекса и слабым хриплым голосом произнёс:

— Изыди, глюк нездешний.

Алекс осторожно, словно боясь неловким движением разбить окружающую реальность, поднялся и не сводя глаз с мужика попятился в спальную зону своей комнаты. Или уже не своей? Кровать, с перекинутыми через её спинку брюками оказалась той самой, с которой он только что поднялся. Да и всё остальное не претерпело изменений. Алекс решительно подошёл к ширме и одним слитным движением сдвинул её в сторону. На этот раз всё обошлось без неожиданностей. И комната была той, что он привык видеть, и посторонних гостей в ней не наблюдалось, и даже всё то мелкое барахло, которым он начал захламлять свою комнату едва только на карточку начали капать наличные и ради уборки которого он сегодня поднялся ни свет не заря, лежало на своих местах. Алекс ещё несколько раз проделал всю процедуру по установке и разбору ширмы, но никаких сверхестественных результатов не добился. Зато появилась необходимость внести кое-какие записи в блокнот, в котором уже которую неделю копился компромат на этот мир и на его коренных обитателей.

Все планы, которые он строил на утро, отодвинулись, едва только на горизонте забрезжила более интересная затея. Окинув задумчивым взглядом комнату, Алекс с чего-то решил, что находясь здесь, у него как следует сосредоточиться не получится (или просто нашёл удобный предлог, чтобы не заниматься домашней работой, а сидеть в бардаке действительно не хотелось), и потому отправился на одно из своих любимых мест — пустынную в любое время суток окраину города, где резко обрывающийся городской тротуар на пол метра нависал над белёсым песком и можно было сидеть свесив ноги, находясь одновременно и в полной безопасности приспособленного для человека пространства и совсем рядом с непознанным.

Систематический анализ не был сильной его стороной, но покрутив в уме ситуацию и так и эдак, Алекс пришёл к выводу, что во всём происшедшем было два основных момента: разделённое пространство (всё-таки, похоже, нелюбовь ирихов к всяческим перегородкам это не паранойя и не религия, а объективное следствие из законов физики этого мира) и то, что случилось всё, когда он двигался в полубессознательном состоянии. Может, на последнее он и не обратил бы внимания, если бы не настойчивые напоминания Мойры о том, что всё время нужно помнить, куда идёшь. А как же тогда окна и двери его собственного жилища? Почему когда он входит в подъезд или в комнату не переносится невесть куда? Очередные вопросы без ответов. Или попытать счастья и всё же спросить? У физика-теоретика профессора Дьяконова? Хотя он тот ещё жук и в молчанку умеет играть не хуже Мойры.