Сказка о заморском принце (СИ) - Стрельцова Тая

— И почему такая красотка скучает в одиночестве? — поинтересовался, вальяжно сев на соседний стул.

Да… А подкат древний, как пирамиды в Египте. Ну и ладно! Она же не собеседника себе ищет на тему философии. А, чисто на уровне физики, он был довольно неплох…

Мужчина лет тридцати пяти, может, немного больше. Темно-русый или брюнет, при таком освещении непонятно. Глаза светлые, вероятнее всего, серые. Высокий, широкоплечий, но на качка не похож, скорее, жилистый, подтянутый. Улыбка обольстительная.

Одет прилично, на запястье дорогие часы. Да и сам весь такой… холеный.

А что? Вполне себе подходящий представитель противоположного пола. Алине такой типаж всегда был по душе.

— Похоже, что я скучаю? — изобразила удивление, вздернув тонкие бровки.

Собеседник лишь медленно кивнул.

— И что, есть идеи, как меня развлечь? — немного вызывающе подавшись вперед, поинтересовалась, глядя в его глаза, которые как раз устремились в ее декольте.

Как оказалось, развлечений они жаждали одних и тех же сегодня, что не удивительно. Ведь блистательный своей откровенностью наряд Алины просто кричал о том, что ей явно не серенада нужна.

Прекрасно друг друга поняв, Алина и ее новый знакомый, которого, как выяснилось, звали Роман, выпили за знакомство еще по бокалу. Она пила опять мартини, а мужчина — виски. Готовая к приключениям и раскрепощенная алкоголем, Алина открыто флиртовала, смеялась, легко восприняла, когда во время непринужденного разговора с намеками, рука собеседника переместилась ей на коленку, а затем под видом поглаживаний оказалась выше.

Какие еще знаки нужны? Правильно — никаких. Потому, по инициативе Романа, одобренной Алиной, они уже вскоре отправились в отель, чтобы уединиться.

Роман был на собственном авто с водителем. Ехали недолго. Хотя этого времени хватило, чтобы слегка сблизиться, перейдя к поцелуям. В люкс попали тоже довольно быстро, минуя стойку регистрации. По всей видимости, мужчина предусмотрительно снял номер заранее. Но у Алины по этому поводу никаких претензий.

Шикарная обстановка, огромная кровать, фрукты, а особенно шампанское, располагали к активному развитию вечера. Хоть и не такому стремительному, как это ей сейчас виделось. Нет, смущала даже не скорость действий партнера, а то, что, оказавшись уже в номере, он, словно по щелчку, изменился. Движения жесткие, резкие. Объятия — тиски, от которых больно. Поцелуи граничили с укусами. Да и взгляд какой-то, как бешеный!

Алине так не нравилось! Она хотела другого, получать удовольствие, а не ощущать дискомфорт.

— Стой! Подожди! — уперлась ладонями в грудь мужчины.

И он остановился, хоть и не сразу, да и очень нехотя.

— Что? — буркнул недовольно.

— Ты очень спешишь. И мне не нравится так… Мне неприятно. Расслабиться так точно не получится, — все, как есть, высказала Алина.

Мужчина несколько мгновений просто смотрел на нее, как-то так пронзительно, что даже не по себе стало. Аж холодок по позвоночнику пробежал. Страх, видимо.

— Ясно, — улыбнулся, прищурив глаза, и ослабил хватку. — Ну, так давай я помогу тебе расслабиться? Шампанского? — вдруг очень любезно предложил.

Сейчас Алине показалось, что зря она себе что-то навоображала. Нормальный мужик. Может, показалось? Может, она просто его слишком завела?..

Кивнула, соглашаясь выпить. И новый знакомый, взяв ее за руку, повел к столику у дивана, на котором находились фрукты и шампанское.

Этот Роман довольно быстро и ловко открыл бутылку и наполнил бокалы. Уже было взялся за ножку бокала, чтобы подать его Алине, но решил снять пиджак, пошутив, что рядом с ней ему жарко. Что ж, в ней ли дело, Алина не знала, но допускала, что ее спутнику могло быть душно. Верхнюю одежду они сбросили еще при входе. Сама Алина осталась в одном платье, а вот Роман еще и в пиджаке был, от которого сейчас избавился как раз.

Наклонился к Алине, едва весомо поцеловал ее в губы и, произнеся тост «За эту ночь!», подал-таки бокал с шампанским. В принципе, ничего выходящего за рамки, понятно, что они оба сегодня не просто так пришли в отель. Потому, как бы соглашаясь, Алина, чокнувшись с Романом бокалами, сделала несколько глотков холодного напитка. Приятно. Освежает. Бодрит.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Правда, именно эти ощущения длились совсем недолго. Алину как-то резко повело, даже слишком. Наверно, намешала за вечер…

Но анализировать, да и, вообще, думать, было очень тяжело. Мозг, как чужой. Перед глазами все плывет. Да и тело совсем не слушается, сидеть ровно не получается. Попыталась встать, чтобы пойти освежиться, но чуть не упала. И тут ее, активно поддерживая, переместили к кровати, чему она вроде как и не против. Не смущает даже то, что с нее снимают одежду. Но вот когда она попробовала сделать то же самое, поняла, что не в силах руку поднять и на сантиметр от кровати, не то что пуговицы на рубашке мужчины расстегнуть. И это послужило тревожным сигналом даже для столь задурманенного мозга Алины.

Нет! Что-то не так! Это стоит остановить!

Попыталась что-то сказать, но поняла, что и языком пошевелить не выходит. Страх запульсировал в голове. А тело все больше сковывала беспомощность. Кажется, Алина уже и пальцами пошевелить не могла.

Как со стороны все воспринималось. Ощущала все, что с ней делают грубые мужские руки, но ни сказать, ни сделать ничего в ответ не могла. Чувствовала себя безвольной и безмолвной куклой, которую… Нет, не ласкают, и приблизительно не то! Лапают, притом довольно жестко, еще и пошло все комментируя. Переворачивают, устраивают поудобнее… Не для нее, само собой. Ее партнер четко понимал, что делает, понимал, в каком состоянии женщина. И его ничего не смущало, он упивался своей над ней властью. Хотя, конечно, происходящее партнерством, и в контексте планируемого вечера, трудно назвать, все-таки это понятие предусматривает взаимодействие, тут же… Действия совершались над практически обездвиженным человеком.

Об удобстве женщины сейчас и речи не шло, не говоря уже об удовольствии, на которое сегодня Алина так была нацелена. В данный момент она сама — лишь предмет для удовлетворения чужих эротических желаний. И насколько Алине противно от действий того, под кем она сейчас уже лежала, настолько он, похоже, кайфовал. Не зря же, совершая монотонные движения в ней, удерживал одной рукой за подбородок, заглядывая в глаза.

Неизвестно, сколько она терпела все это, прежде чем отключилась совсем, как будто в голове свет погас. То ли шампанское точно непростое было и ее разобрало окончательно, то ли мозг просто не выдержал происходящего и ушел в спящий режим.

Не знала точно, сколько времени прошло, прежде чем опять пришла в себя. Вернее, ее привели в себя холодные мужские руки, которые, резко дернув, перевернули лицом в подушку, чтобы уже в следующий момент сильно, до звезд перед глазами, потянуть за волосы.

Алина протяжно простонала.

— О! Детка, ты проснулась? Отлично! А то как сам развлекался! — словно с издевкой, произнес Роман, ощутимо шлепнув ее по ягодице.

И не успела Алина попытаться хоть слово сказать, как эта же рука мужчины скользнула под живот, надавливая, приподнимая ее попу. Голова сильно запрокинута назад, аж дышать тяжело, волосы натянуты так, что кожа головы просто горит! Позвоночник вот-вот сломается от того, как она прогнута. Ужасно неудобно и больно, но сделать по-прежнему ничего не в силах, ее тело опять имеют, опять грубо и грязно.

— Больно… — едва смогла прохрипеть в этом положении.

На удивление, Алина все же была услышана, хотя ей мало чем это помогло.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Потерпи, красотка! Мне сейчас очень хорошо, чтобы останавливаться! — прерывисто ответил мужчина.

Почему-то эти слова ранили больше, чем все, что происходило ранее. Из глаз Алины потекли слезы. Ни всхлипов, ни истерики… Просто тихие слезы отчаяния, боли, какой-то обреченности.

Она спрятала эти слезы в подушке, как только ее отпустили, насытившись. Плакала и приходила в себя, постепенно освобождаясь от дурмана, хмеля в голове.