Земляничный год - Катажина Михаляк

Утром, после бессонной ночи, меня вдруг осенила гениальная идея: кошке просто нужна подружка! И немедленно!

Так в нашей с Тосей однокомнатной квартире появилась Пепси…

Эва повернулась от стола и посмотрела с умилением на прижавшихся друг к дружке малышей. Маленькая овчарка посапывала во сне. Кошка обнимала ее лапками и спала сладким спокойным сном.

Сердце Эвы наполнилось радостью.

С семи лет она мечтала, нет, почти с восьми, когда она как раз прочитала повесть о девочке и собаке по имени Тимба… вот с тех пор и была у нее мечта о большой, мохнатой овчарке с чуткими ушами и тяжелыми лапами – как у девочки Кики из той книжки.

О том, чтобы завести собаку в доме отчима, не могло быть и речи – просто нельзя было так мучить животное. Следующий ее дом был немногим лучше – пан К. ненавидел животных. Особенно тех, которые любили его жену. Один кот, которого они было завели, исчез при таинственных обстоятельствах – это Эва еще могла объяснить себе случайностью, хотя Милок никогда не выходил за территорию сада, а тут вдруг пропал… Второго отравили. Хотя трудно было представить себе, что кто-то действительно хотел убить это очаровательное, ласковое, мурчащее существо – комок мягкого пушистого меха (пан К. тогда еще не входил в число подозреваемых в убийстве). И только после смерти третьей кошки, Терции, которая не сводила с хозяйки влюбленного взгляда, а на хозяина шипела, Эва все-таки начала подозревать, что что-то не так. И больше она уже не приносила в дом животных. С той поры в доме безраздельно царствовал пан К.

Ничего удивительного, что вид маленького белого домика, который вот-вот станет ее собственностью, пробудил в Эве забытую старую детскую мечту: собака. Овчарка. Пепси.

И вот она – Пепси!

Спала в крепких объятиях кошачьих лап у ног своей хозяйки. Овчарка, девочка восьми недель от роду, мохнатая и толстая, ушки у нее, правда, еще не стояли, а забавно висели с двух сторон, но при взгляде на нее не оставалось ни малейшего сомнения, что из нее вырастет прекрасная, породистая овчарка.

– Уф, уф, – гавкнула во сне Пепси.

Эва наклонилась, подняла малышку под мышки. Щенятина открыла заспанные глазки и тут же лизнула хозяйку в нос. Бронзовые глазенки собачонки говорили: «Я люблю тебя! Я так люблю тебя!»

– Я тоже тебя люблю, – прошептала Эва, утыкаясь носом в мягкую, пахнущую молоком шерстку щенка. А Пепси заснула у нее на руках – прямо в таком висячем положении. Эва положила ее к себе на колени и вернулась к работе над книгой Каролины. Потому что Каролина наконец принесла свое произведение в последнем, и окончательном, варианте.

– Ну вот, прошу, – сказала девушка с робкой улыбкой, которая так не вязалась с ее довольно воинственным сегодняшним внешним видом: она была одета в замшевый камзол с фалдами и в замшевую же юбку с широким кожаным поясом, подчеркивающим ее тонкую талию.

Эва с трудом задушила в себе приступ зависти – она ничего не могла поделать с тем, что в присутствии Каролины чувствовала себя еще больше гадким утенком, чем обычно.

Она с удовольствием перелистала книгу, останавливая взгляд на отдельных фрагментах.

– Я думаю, что нашла название для твоей книги, – сказала она Каролине. – Смотри: у нас есть мотель «Ягодка». А Габрыся такая – она такая сладкая, такая, знаешь, девушка-ягодка… Как тебе понравится такой вариант: «Ягодное лето»?

И, видя, как разрумянилась ее собеседница, уже понимала: название удачное.

– Обложку сделаем сочной, с ягодками, добавим приятный шрифт, мелкие и симпатичные детали – и твое произведение обязательно должно понравиться читательницам. То есть не только содержание их будет привлекать, но и внешняя оболочка.

Каролина только кивала в ответ.

– Еще кое-что хочу предложить. Давай разместим твое фото на задней стороне обложки.

– Ой, вот этого бы не хотелось, – осмелилась возразить Каролина. – Я не хочу публичности.

– Дорогая, тебя очень скоро будут на части разрывать средства массовой информации – как автора супербестселлера. Каким таким чудом ты собираешься сохранить анонимность?!

Об этом «разорванная на части автор бестселлера» еще не думала.

Может, мешок на голову? Или мотоциклетный шлем?!

– Я что, буду известной? – спросила она осторожно.

– Я сделаю все, что в моих силах, чтобы ты стала не просто известной, а очень известной. Для начала тебя ожидает фотосессия у Марты. Это получится?

Марта была хозяйкой ранчо, на котором разворачивались события повести. У читателя книги складывалось впечатление, что она была классная тетка – но ведь в реальности она могла оказаться отвратительной бабой с мерзким характером. Хотя нет, вряд ли – Каролина не смогла бы с такой симпатией писать о ком-то, кто этой симпатии совсем не заслуживал.

Каролина без колебаний набрала номер на телефоне и передала трубку Эве.

– Добрый день, пани Марта, меня зовут Эва, и я издатель книги Каролины… – начала Эва, но тут же вынуждена была замолчать, потому что на том конце сразу посыпались вопросы и восклицания. – Хорошо, я передам. Каролина, если ты опозорила пани Марту… то есть, извините, Марту… если ты в своей книге написала что-то плохое о близких пани Марты… простите, просто Марты… если ты хоть словом кого обидела, то у тебя… большие проблемы. И можешь не появляться больше в Буковом Дворике до конца времен.

Каролина улыбнулась.

– В этом вся Марта. Передай ей, что в повести она менее невыносимая, чем в жизни. И не ругается как сапожник! – последнее предложение она выкрикнула так, чтобы было слышно на том конце.

– Жаль, – произнесла Эва через несколько секунд. – То есть это Марта говорит, что жаль, потому что ругательства придают жизни больше вкуса и цвета, так что девушки-читательницы могут почувствовать разочарование. Пани… да, Марта, значит, я хотела бы приехать в Буковый Дворик для фотосессии. Нет, нет, ничего специально готовить для этого не надо. Мы разместим фото Каролины на обложке ее книги. Мне кажется, лучше всего было бы сделать фотографию ее рядом с Бинго. Знаете, они вдвоем идут по лесной тропинке вдаль… Березы, солнце, ветер в волосах… Есть? И березы, и солнце, и ветры… да нет, ветры-то не надо – нам один ветер нужен! – Эва расхохоталась от души – Марта ей определенно нравилась. – Когда? Давайте завтра? Вроде бы обещают хорошую погоду, – она, улыбаясь, положила трубку и взглянула на Каролину: – Что ж, завтра у нас пикник в Буковом Дворике. Будем из тебя делать звезду. Если, конечно, Анджей меня отпустит, – Эва внезапно нахмурилась: она как-то совершенно забыла о своих обязанностях секретаря.