Пропавшая жена князя (СИ) - Алеева Елена

Наверное, это гормоны… Да кто их разберет? Я так точно об этом ничего не знаю. В прошлой жизни у меня вот тоже… не сложилось. Не было ни детей, ни мужа. Любовники были, а вот детей… Ни от одного так и не было.

А ведь тогда меня все устраивало...

Временами, конечно бывало тоскливо, как без этого. Но не долго… Стоило вспомнить родителей.

Я была в семье поздним ребенком и сказать бы, что во мне души не чаяли… Нет! Не было такого. Мама была человеком холодным, жестким и требовательным. Наверное, поэтому отец был всегда молчаливым и абсолютно не конфликтным. Он никогда не отстаивал свою точку зрения, да и вообще, больше молчал.

А потом заболел…

И теперь уже все шишки сыпались на меня. И не важно, что я была еще ребенком и училась в школе. У меня был свой круг обязанностей. Который возложила на меня мама. Я никогда не жаловалась просто потому, что привыкла считать ее авторитетом.

Вот только все эти обязанности не оставляли мне ни минуты свободного времени, потому и друзей у меня никогда не было. Кружки, секции, дополнительные занятия… Я вас умоляю!

Готовка, уборка, стирка, уход за лежачим отцом. Вот и все, что я видела в то время. Мне даже пришлось отложить поступление в ВУЗ на пару лет. А ведь несмотря на все, школу я закончила хорошо.

Даже выбрала, куда пойду учится… Но мама решила по-другому. Учеба подождет, у меня ведь отец болеет!

Правда, не пожалела денег, отправив меня на курсы младших медсестер по уходу за больными. А попросту, сиделок. Но не успела я отучиться, отец умер. Но мама так и не отпустила вожжи! Контроль лишь усилился и к тридцати годам, когда я ее похоронила, была уже неинтересной, замкнутой в себе, одиночкой.

Видимо, имея перед глазами такой пример, я не рвалась замуж, мечтая хоть немного пожить для себя. Так, как хочу я. Но вбитые в подкорку нормы поведения, было уже не изменить. Однако, мама, осталась единственным человеком, который контролировал мою жизнь от и до. Больше я такого не позволяла никому.

Хотя, был и другой пример семьи. Семьи моей тетки, сестры матери. В детстве, я мечтала жить с ними. Она всегда относилась ко мне с нежностью и любовью, которую я знала лишь от нее. А теперь, там на земле, все мое имущество перешло к моей единственной племяннице.

Ну и хорошо, пусть их молодая, но уже пополнившаяся вторым малышом семья, будет счастлива…

А мне теперь нужно решать свои проблемы… здесь.

– Мы и без мужика справимся! – уверенно произнесла, возвращаясь к тряпицам и шкуркам.

Некогда мне сопли разводить! Нужно включить мозг и постараться хоть немного улучшить свое положение в этом мире. Ради ребенка.

– Вот это правильно, барынька. Это по-нашему! Ниче – ниче! Поможем тебе, поднимем малявочку, – ласково уговаривала Матиша, подавая мне нужные лоскуты.

Глава 19

Матиша мне очень помогла, мы с ней забыв про время и про Маруськино молоко, просидели до обеда за шитьем покрывала. Пока не явился ее муж, который придя с рыбалки, не нашел дома жену, явился, как водится, ко мне.

Я спохватилась и побежала накрывать на стол. Благодаря холодному погребу, мне больше не нужно было готовить еду на один раз. Да и не было столько времени, чтобы уделять его готовке. Сыры, копченая рыба, маринованное мясо, творог, сметана и масло, сами себя не сделают.

– Ты токмо глянь, что барынька то придумала, – нахваливала меня Матиша, поглаживая уже сшитые шкурки рукой, – это ж красота-то какая получится.

Мы отсортировали шкурки не только по размеру, но и по оттенку. И часть покрывала гармонично переходила из более темного, в более светлый оттенок и обратно. Пусть, работа еще не закончена, но даже сейчас это смотрелось очень красиво.

Только мне нужно было еще заглянуть к кузнецу и попросить его сделать острый короткий нож, на подобии канцелярского, которым легко резать шкурки, не портя сам мех.

– Это ж сколько денег могла бы получить-то за них, – укоризненно покачал головой Парамон, рассматривая покрывало.

– Сколько? Три копейки? – недовольно буркнула я и осеклась.

– А за готовое изделие получить можно гораздо больше, – быстро затараторила, пока до моих гостей не дошел смысл сказанного мной ранее. Какие к черту копейки?!

– С чего бы? – подозрительно прищурился Парамон, с удовольствием поглощая мое запеченное мясо с овощами.

– Да с того… – начала было я, но меня перебила Матиша.

– Не спорь с барынькой! Она можа поболе тебя разумеет!

– Так может и наши шкурки тады куда приспособить? – с вызовом бросил Парамон.

– Можа и приспособлю…

– Ничего никуда не надо приспосабливать, – строго произнесла я, окинув взглядом расхорохорившихся супругов.

– Я вот до города съезжу, посмотрю, что там да как. Потом и решим. Если у меня все получится, я сама у вас шкурки выкуплю.

– Ой ли? – с усмешкой проронил Парамон. Я его прекрасно понимаю. Их шкурки мне сейчас точно не по карману… Кстати… засунув руку в карман штанов, вытащила позабытый мной кристалл, чувствуя, как покалывает мои пальцы.

Не может быть!

Я точно помню, что он был «пустой»!

– … а ты давай-ка, поел, ступай до Ильяса, да поспрошай у него кусок валяный на подметки барыньке. А то расселся тута.

Пока я пыталась понять, что произошло с кристаллом, Матиша шустро выпроводила бурчавшего про не чищенную рыбу супруга и уже собирала со стола остатки обеда, бросая на меня беспокойные взгляды.

– Барынька, чаво опять-то призадумалась? – присев рядом, погладила меня по спине женщина.

– Да нет… Все хорошо… Надо с покрывалом закончить, – незаметно пряча кристалл обратно в карман, улыбнулась Матише.

Пока не стала ничего говорить женщине, потому что и сама не верила в происходящее. Я-то думала унести кристалл на то самое место и проверить, зарядится он или нет. Но все пошло не по плану… А что именно произошло, об этом я подумаю, когда останусь одна.

– Барынька, ты токма на меня сейчас не серчай… но можа не надо тебе туда… в город тот.

– Почему? – замерев с иглой в руке, бросила на Матишу заинтересованный взгляд.

– Так чужие там… не дай-то боги обидят невзначай, – пожала плечами женщина, укладывая на ткань очередную шкурку.

– Я думала, вас с собой позвать…

– Нас то? С Парамоном чтоль? Да ну… Он не поедет.

– А ты? – мне было неудобно обращаться к женщине на «ты», но по -другому здесь не работало. Стоило произнести «вы», сразу возникали вопросы. «Вы» приравнивалось ко множественному числу, но никак не к уважительному обращению.

– Я то? А чего не поехать? С тобой поеду. Все спокойнее мне будет. А Парамон тут и без меня управится, – заявила Матиша, и тут же входная дверь распахнулась, впуская в дом Парамона.

– Там это… Ильяс вот… Просил сыра кусочек на пробу, – переминаясь с ноги на ногу, смущенно пробурчал мужчина. Видно, ему было неудобно просить от лица мужа Матрены.

– Сыра ему? Вот за это? – потрясла Матиша куском валяной шерсти. При чем кусок был довольно большой.

– Облезет! Так и передай, – уперев руки в бока, грозно пошла на мужа.

– Нет-нет! Матиша, зачем ты так? Здесь ведь на несколько пар подметок хватит, – забрав из ее рук кусок, осмотрела и пощупала его, заметив, как от моих слов женщина растеряла весь свой воинственный настрой.

– Сейчас, принесу, – быстро открыла погреб и осторожно спустилась вниз, по шаткой лестнице.

– Ты видишь? Лестницу бы барыньке поправить. Не дай-то Боги, зашибется еще, – сверху раздавался строгий голос Матиши.

– Поправим.

– Вот, поблагодарите от меня Ильяса, – протянув коричневый кусок сыра Парамону, произнесла я.

– А то, как же. Все передам, – бросив прищуренный взгляд в сторону нахохлившейся жены, произнес мужчина и уже для меня добавил: – И благодарность передам, а как же ш.

– Ох и разбалуешь ты их барынька своими-то разносолами! Его валянки-то медяки стоють, а твои сыры, это ж чисто праздник! – мягко отчитывала меня женщина, как только ее муж покинул мой дом.