Замечательные женщины - Барбара Пим

Перехватив мой взгляд, сестра Блэтт раздраженно цокнула языком.

– Опять он! Как же он действует мне на нервы!

– На благотворительных базарах он действительно бесполезен, – согласилась я. – Но он такой добрый, почти святой. – Тут я осеклась, поскольку на самом деле ничем не могла подкрепить свое утверждение – лишь тем, что его обычное одеяние, состоящее из сутаны и старого бушлата, указывало на полное безразличие к условностям этого мира, что, в свою очередь, подразумевало поглощенность высшими материями.

– Как же, святой! – фыркнула сестра Блэтт. – Ума не приложу, почему вы так решили. Только потому, что человек на склоне лет принял сан и расхаживает как старый бродяга? Он ничего не добился в торговле, вот и подался в церковь. Не такие нам нужны.

– Будет вам, – запротестовала я. – Не слишком ли вы суровы? В конце концов, он правда хороший человек…

– А вот и мистер Моллет с мистером Конибиром! Только посмотрите на них! – продолжала она так громко, что оба церковных старосты вполне могли ее услышать. – Вот кому бы не повредило испачкать руки толикой честного труда. Ведь Тедди Лимон и мальчики расставили столы и наносили воды в титан.

– Да, сестра, когда мы пришли, обнаружили, что все уже сделано, – сказал мистер Моллет, кругленький добродушный человечек. – Истинный был удар, скажу я вам. Мы надеялись помочь вам, милые дамы. Но служат и те, кто лишь стоит и ждет, как говорят поэты.

– А пришли-то вы довольно рано, – с нескрываемым сарказмом откликнулась сестра Блэтт.

– Ранней пташке Бог червячка подаст, – откликнулся мистер Конибир, высокий и жилистый человек в пенсне.

– Надеюсь, вы не думаете, что у нас тут есть червяки, – хихикнула из-за стойки мисс Стэтхем. – И вообще вы можете получить кое-что другое, если не отойдете с дороги. И не думайте, что я налью вам чаю, пока вы его не заслужите…

Но в этот момент Джулиан с часами в руке приказал открыть двери. Напирающую толпу сдерживали Тедди Лимон и его подручные, а Джулиан брал по три пенса платы за вход. Едва попав внутрь, люди бросались к палаткам.

– Вот и говори про высадку в Нормандии, – заметила сестра Блэтт. – Из тутошних прихожан отличные десантники вышли бы.

Следующие несколько минут потребовали большой сосредоточенности и твердости. Я принимала деньги, отсчитывала сдачу и одновременно старалась расправить смятую одежду, уладить споры и спасти от давки старушек.

Сестра Блэтт направо и налево раздавала советы и критические замечания.

– Вам никогда в него не влезть, миссис Райан! – насмешливо крикнула она кряжистой ирландке (католичке, кстати сказать), которая на наших базарах всегда оказывалась в первых рядах.

Добродушно рассмеявшись, миссис Райан крепче прижала к себе платье из искусственного шелка, которое успела ухватить. Как всегда, меня привлек ее мягкий говор, поэтому я зачарованно слушала, не понимая, что именно она говорит. Я разобрала лишь слова «мировой мужик», когда она уже уходила с платьем.

Миссис Блэтт против воли расхохоталась:

– Ну и нахалка! Пригласила меня на их благотворительный базар на следующей неделе, да еще сказала, что их новый священник, отец Богарт, мировой мужик! Словно меня это привлечет!

– Да, но если подумать, такое случается сплошь и рядом. Где была бы церковь, если бы не «мировой мужик» от случая к случаю? И вообще, приятно думать, что благотворительные базары способны объединить конфессии. Интересно, а методисты базары устраивают?

– Объединение конфессий через благотворительные базары? – переспросил подошедший к нашей палатке Джулиан. – Что ж, могло быть и хуже. – Он с удовлетворением оглядел толпу, всего полчаса назад напиравшую, но теперь уже не такую воинственную. – Вы не уговорили прийти своих друзей Нейпиров? – спросил он меня.

– Боюсь, даже не пыталась, – признала я. – Они кое-что прислали, но я почему-то не могу себе представить их тут. Для них тут не подходящая обстановка.

Джулиан оглядел унылые зеленые стены.

– Полагаю, все мы думаем, что заслуживаем лучшего.

– За исключением отца Грейторекса, – зловредно вставила сестра Блэтт. – Здесь он как раз на своем месте. Весь день ничего не делал. И почему он не снимет бушлат? Он, наверное, уже в нем сварился.

– Смотрите, – сказала я, – он несет чай мисс Мэлори и миссис Грей.

– Совершенно не в его духе, – откликнулась сестра Блэтт.

– Едва ли его можно за это винить. – Джулиан с интересом наблюдал за группкой. – Интересно, захватил ли он кексы? Сомневаюсь, что он сумеет унести все разом. Наверное, мне лучше ему помочь.

Я посмотрела, как он подходит к окошечку выдачи и возвращается с тарелкой покрытых яркой глазурью кексов, а потом предлагает один из них миссис Грей.

Мы с сестрой Блэтт переглянулись.

– Ну, приходской священник всегда любезен с новыми прихожанами, во всяком случае ему следует быть любезным. Это общеизвестно.

– Но у нас-то чаю нет, – возмущенно напомнила она. – Думаю, с его стороны крайне грубо так нас игнорировать. И все из-за нового лица. Старые друзья на вес золота. Может, нам и не следует ценить себя на вес золота, но тем не менее…

– Да, сдается, он несколько забыл о манерах, – согласилась я. – С другой стороны, миссис Грей поселится в его доме, понимаете, поэтому, наверное, он считает, что важно наладить с ней особенно сердечные отношения.

– Чушь! Никогда не слышала настолько притянутых за уши оправданий.

– Ага, так вы ревнуете, сестра? – проказливо поинтересовался мистер Моллет. – Вам лучше пойти и взять свой чай, пока кексы не кончились.

– Вы хотите сказать, пока вы с мистером Конибиром все не съели, – парировала сестра Блэтт. – Полагаю, вы уже несколько часов лопаете.

– Давайте, дамы, бегите. Я присмотрю за одеждой, – сказал мистер Моллет, беря платье и прикладывая его к себе на комичный манер. – Гарантирую, что под моим руководством дела пойдут в гору.

– Да, думаю, теперь уже можно оставить палатку, – отозвалась я, бросив через плечо взгляд на скомканную одежду на голых досках.

Старое бархатное пальто, отороченное поеденным молью белым кроликом, рядом с ним – грязное, покрытое пятнами вечернее платье из розового жоржета, украшенное бисерной вышивкой по моде двадцатых годов, а еще облезлая лиса-горжетка с застывшим безумным взглядом и ценником «6 пенсов» – это был неликвид, который никто никогда не покупал.

У раздаточного окошка наплыв тоже спал, так что никто не мешал нам поболтать. Над общим гомоном плыл напевный голос миссис Моррис:

– Такие чудные у них старинные вещички. Я сказала: «Давайте чуток их отполируем», – а он в ответ: «Удачная мысль», – а она: «Не утруждайтесь». У них главное дело – мытье и уборка.

Я поняла, что она говорит о Нейпирах, и хотя из естественного любопытства мне хотелось услышать больше, но, наверное, не стоило ее поощрять. Дело ли тут в природной деликатности, какая есть у некоторых из нас, или нам просто не хватает смелости следовать нашим склонностям?

– Конечно, он был во флоте, – продолжала тем временем миссис Моррис.

– Да, капитан-лейтенант Нейпир служил в Италии, – произнесла я громко и четко, точно старалась поднять разговор на более высокий уровень.

– Как мило, – отозвалась мисс Эндерс. – Моя сестра однажды ездила туда в круиз. Моя замужняя сестра, та, которая живет в Пейнес-парк.

– Такой милый молодой человек этот мистер Нейпир, – продолжала миссис Моррис. – Чересчур хорош для нее, помяните мое слово.

Мои потуги, очевидно, не возымели большого успеха, но было очевидно, что больше пытаться не стоит.

– Итальянцы слишком много позволяют себе с женщинами, – объявила вдруг миссис Стэтхем. – Конечно, в любом иностранном городе неразумно гулять одной после наступления темноты.

– Не успеешь оглянуться, как ущипнут за мягкое место, – вырвалось у миссис Моррис, но последовавшее затем краткое молчание подсказало ей, что она зашла слишком далеко. Строго говоря, по положению в обществе она стояла ниже мисс Эндерс и мисс Стэтхем, и только участие в приходских делах давало ей временное равенство.

– Сестра была там, разумеется, с мужем, – чопорно произнесла мисс Эндерс, – поэтому ничего подобного не могло случиться.

Сестра Блэтт фыркнула.

– Прошу прощения… – Сзади к нам подошел Джулиан с пустыми чашками и блюдцами, которые поставил на прилавок.

– Вы съели кусочек моего домашнего слоеного пирога, отец? – озабоченно спросила мисс Стэтхем. – Мне так хотелось, чтобы именно вы попробовали.

– Спасибо, очень вкусно, – рассеянно пробормотал тот.

– Что-то я сомневаюсь, – вполголоса сказала мне мисс Стэтхем. – Он взял только тарелочку печений и глазированных кексов.

– Может быть, отец Грейторекс пробовал, – предположила я.

– Если хотите знать мое мнение, большую часть слопали мистер Моллет и мистер Конибир. Они первыми пили чай. Еще я видела, как Тедди Лимон взял кусок.