Великолепие шелка - Эллен Марш

А еще через четыре месяца ее родители и бабушка погибли во время пресловутого пожара в театре. Но Кэсси жалела тогда только о том, что в том же огненном пламени не сгорел и ее брат. В скором времени, однако, ее отношение к брату изменилось. Она сама не заметила, как начала смотреть на него другими глазами. Став наследником значительного состояния, он перестал быть в ее глазах надоедливым, неинтересным типом, заслуживающим лишь крайнего презрения. Всячески подлаживаясь под него, она старалась снискать его расположение, и не зря, когда старый граф пригласил мальчика пожить в свое поместье Бродхерст, Фрэдди настоял на том, чтобы вместе с ним туда поехала и его сестра.

В то время никто из них, конечно, еще не знал, что им придется ждать почти десять лет, прежде чем Фрэдди получит наследство, но Кэсси, которая в этот промежуток времени прониклась к своему брату на удивление глубокой симпатией, чтобы не сказать восхищением, вышколила себя настолько, что никогда не выказывала нетерпения. Не закрывая глаза на слабости Фрэдди, она прекрасно знала, что однажды ему понадобится твердая рука, чтобы управлять доставшимся ему в наследство состоянием его дедушки, и посему у нее были веские причины для того, чтобы терпеливо ждать своего часа.

– Мадам?.. Прошу прощения, мадам, но вы, кажется, не расслышали, что я сказал.

Кэсси Линвилл растерянно посмотрела на стоявшего перед ней нервозного молодого человека, не в силах сообразить, кто же это такой. Затем ее взгляд прояснился, и она усилием воли вернула себя к действительности. Что это ее так вдруг отвлекло? И не странный ли он, этот парень, Артур Браун? Неужто Фрэдди не мог подыскать для этой цели кого-нибудь получше? С ее точки зрения, этого недотепу никак нельзя было назвать человеком способным и достойным доверия, а ведь именно так охарактеризовал его Фрэдди. Она сжала губы, размышляя о том, что протеже ее брата похож скорее на жалкого бесхребетного лизоблюда – вот на кого!

– Итак? – спросила она ледяным тоном, решив, что в данном случае уже ничего нельзя изменить. – Вы говорите, что видели завещание моего деда, не так ли? Так что же в нем содержится?

С лица Артура сбежали последние следы краски, его и без того бледная кожа стала как-то подозрительно мучнисто-белой.

– У меня не было возможности прочитать его целиком, мадам. Я ведь редко когда остаюсь в конторе один, вы же знаете, к тому же мне пришлось порядком помучиться, прежде чем я открыл сейф...

«Без сомнения, так оно и было, слишком уж дрожат у него руки», – подумала с отвращением Кэсси.

– Продолжайте, продолжайте.

– У меня едва хватило времени, чтобы бросить на документ быстрый взгляд, – заикаясь, пробормотал Артур. – Там ведь так много страниц, а я боялся, что кто-нибудь войдет и увидит...

– О чем это вы? Вам заплатили за то, чтобы вы узнали, кто же наследует состояние дедушки, так что вовсе не обязательно было вчитываться в каждый параграф этого документа!

У Артура на шее спазматически задвигалось адамово яблоко.

– Да, я знаю, мадам, – выдохнул он с отчаянием. Кэсси старалась сохранить внешнее спокойствие, но пальцы ее конвульсивно впились в подлокотники кресла.

– Итак, мистер Браун, кто же наследует? Мой брат, лорд Линвилл, разумеется, не так ли?

Артур закашлялся, чтобы хоть как-то оттянуть время. Он не сомневался в том, что ее светлость воспримет новости не наилучшим образом. Одного взгляда на нее было достаточно, чтобы понять, что это злобная и мстительная женщина, настоящий дракон, способный сожрать тебя, если сообщишь ему вовсе не то, что желал бы услышать он. И хотя молодой человек бесконечно презирал себя в данный момент за содеянное, сожалея о том, что, поддавшись импульсу, принял от лорда Фрэдди Линвилла весьма крупную взятку, солгать ей он все же не мог, ибо был бы, знал он совершенно точно, тотчас же уличен во лжи, как только по возвращении мистера Бигтса из Восточной Англии будет официально оглашено завещание.

Судорожно вздохнув, он произнес потерянным голосом:

– Это мисс Чина Уоррик, мадам.

Когда в ответ на его слова в комнате воцарилось мертвое молчание, он осмелился бросить в ее сторону испуганный взгляд, и в тот же миг сердце у него ушло в пятки. Кожа на застывшем лице леди Линвилл, как бы натянувшись туго на череп, приобрела жухлый цвет старого пергамента, отчего родинка на подбородке стала вдруг по контрасту особенно заметной. Ее длинные, унизанные драгоценностями пальцы вцепились, словно когти, в подлокотник, и Артур, бессознательно отступив от нее на шаг назад, почувствовал, как его прошиб холодный пот.

– Мадам, вы меня слышите? Я сказал... Бесцветные птичьи глаза, сверкавшие хищным блеском, медленно обратились в его сторону.

– Я слышала вас очень хорошо, мистер Браун.

Артур, одновременно зачарованный и устрашенный нечеловеческим оскалом ее желтых зубов, стоял в нерешительности, чувствуя, что не может просто так повернуться и уйти. Его сомнения разрешила Кэсси. Снова повернувшись в его сторону, она скомандовала в бешенстве:

– Чего вы ждете? От вас больше ничего не требуется! Убирайтесь!

Десять минут спустя Фрэдди спешно разбудили и призвали в элегантный салон его сестры. С запавшими, покрасневшими глазами, с синяком на левом виске, в грязной, измятой одежде, он вовсе не походил на того красивого молодого денди, каким предстал перед своей молодой и наивной кузиной еще накануне вечером. Да и манерами своими он больше напоминал пьяного и распущенного приказчика, а вовсе не благородного джентльмена, равного по рождению королю.

– Должен сказать тебе, что голова у меня просто раскалывается, – заныл он, как только Кэсси закрыла за ним дверь гостиной. – Мне лучше бы остаться в постели, а не вскакивать ни с того ни с сего, чтобы, видите ли, ублажить вашу светлость. Если бы вчера не этот проклятущий... Черт возьми, да что с тобой?

Кэсси прекратила мерить шагами комнату.

– Что со мной? – как эхо, повторила она, глядя на него с откровенным презрением. – Ты бы лучше спросил об этом у своего дражайшего, отошедшего в мир иной деда! Могу поклясться, что он спятил, перед тем как умереть!

– Успокойся, Кэсс, – жалобно попросил он, схватившись за голову, которая и без того разламывалась на части, а от ее пронзительного крика и вовсе превратилась в источник невыносимых страданий. Резко возросшая пульсирующая боль вызывала у него ассоциацию с ударами молота.

– Успокоиться? Как это успокоиться?! Да ты знаешь, что натворил этот простодушный болван? Он оставил тебе в наследство лишь один ничего не стоящий титул! – Она засмеялась горьким смехом, заметив на его беспутном лице недоумение. – Не удивляйся, дорогой мой младший брат, сейчас растолкую, что и как! У меня только что был с визитом мистер Артур Браун – эта тряпка, которая только и может, что хныкать. Так вот, он любезно поведал мне, что мы теперь бедны, как церковная мышь. Все наследует Чина! Все-все! Ты меня слышишь? Все здесь отныне принадлежит ей!