Время - вперёд - Павел Иванович Ковшик
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Глава 4
***
Воскресенье
***
Мерседес Аделаиды вырулил на стоянку возле «ковена». За рулем была сама «ювелирная царица», а её муж сидел на переднем пассажирском сиденье. На проезде возле первого подъезда стояли жигули «семерка» и два молодых мужчины что-то складывали в багажник. Возле входа в «ковен» стояла целая толпа девочек в совершенно разномастной одежде.
- Ну и которая из них твой очень важный партнер? – спросил Оболенский.
- Та, которая в старом сером пуховике и черной шапочке, - посмотрев на Аллею засмеялась Аделаида.
- Вид у неё как-то не впечатляет, - скептически произнес Виктор, отстегивая ремень безопасности.
- Это точно, - согласилась Оболенская, - реально у неё столько дел, что до нормальной одежды до сих пор не добрались. Нужно на неделе… ага, на неделе мы во Вьетнам. Только что на следующей. Пойдем я тебя со всеми познакомлю и поедем. У нас с обеда еще дела.
- А где этот ваш Магистр, - спросил мужчина, приоткрывая дверь.
Вопрос вызвал еще больший приступ смеха у Аделаиды Владиславовны, и уже выйдя из машины она сказала:
- Он в «ковене». Очень занят. До обеда. Предположительно.
Взяв под руку мужа, она повела его к группе девочек. К этому моменту сюда же подошли и мужчины от жигулей.
- Это мой муж Виктор Иванович Оболенский, - представила всем своего спутника Аделаида, и начала представлять молодых людей, - это Михаил Целинос, а это Николай Коваленко.
Мужчины пожали друг другу руки.
- Это Снежана и Виолетта – представила по очереди двух девочек, а затем заговорила по-вьетнамски, обращаясь к девочке явно выраженной азиатской наружности. И снова перешла на русский, - а это наша Льен. Вы девочки едете на жигулях.
Оболенский внимательно посмотрел на супругу.
- Это Нина, - кивок головы удостоил внимания рыжеволосую, во весь рот улыбающуюся школьницу, явно самую молодую из всей девичьей стаи. Та молча кивнула головой.
- Это Катя, - кивка удостоилась блондинка в таком же затрапезном пуховике, как и «деловая партнерша». Только пуховик был черный и явно великоватый, а шапочка серая.
«Ты ему ещё ничего не говорила?», - молча спросила демоница.
«Нет», - так же молча ответила Оболенская, сверкая смехом в глазах.
«Значит будет сюрприз, по приезду», - кивнула суккуба, - «но шалить здесь не будем».
- Зовите меня Аллея, - подойдя и пожимая руку Виктора сказала демоница, - фамилия у меня, получается - Тионда. Но предлагаю больше не задерживаться и отправляться.
- По машинам, - скомандовала Аделаида.
***
Сосновка располагалась в двадцати километрах от города, на берегу небольшой речки Блестянки. Единственный песчаный пляж на километры вокруг был давно и основательно занят «поместьем Оболенских». Поэтому других городских соседей здесь не было. И не ожидалось. Пахотной земли в ближайшей округе не наблюдалось, а деловой лес был пущен на «дело» еще в позапрошлом веке. Сама деревня представляла из себя одну улицу в десяток домов. Сосновские аборигены относились к господам в целом положительно, в основном по тому, что дееспособная часть населения так или иначе подрабатывала у «городских господ». Кто-то заготавливал «дары леса» в виде ягод и грибов, кто-то обеспечивал дрова, а кто-то держал теплицы. Пасечник с пасекой был насильно внедрен в местную экосистему, взамен семьи потомственных алкашей десять лет назад насильно же отселенных из этого богом спасаемого населенного пункта.
Эта «идиллия» «своей деревеньки» досталась Оболенским потом, и слава богу не кровью, но большими нервами и сравнительно большими деньгами, в свое время. Деньги впитывались в Сосновку как в песок. Ибо человек, особенно деревенский - слаб. И кормиться с «господской руки» может долго и беззаветно, ничего не давая в ответ. А чувствуя некоторую власть, как «хозяина земли сосновской», еще и строить козу «городским благодетелям». Но как бы то ни было, верный путь был нащупан, нужный глава сельсовета выбран и куплен с потрохами. Причем понимая, что в сложные времена лучше быть с кем-то, чем «где-то», те самые потроха стоили сравнительно дешево. А семейка алкашей, и сама всех достала. И на сельском сходе вопрос отселения с компенсацией «отселенцам» был решен быстро и на удивление единогласно.
Все это и рассказывала Аделаида Владиславовна своим пассажирам по пути на дачу. Рассказ её дополнял муж, со смехом вспоминая суммы и запросы деревенских страждущих на удовлетворение которых эти суммы и улетали. Катя и Нина только удивленно хлопали глазами на находчивость деревенских. Аллея всю дорогу смотрела в окно. Время от времени улыбаясь смотря на лицо Делички отражаемое в зеркале заднего вида. Вид города, сочетающего в себе одновременно и черты разрухи, и ростки нового, сменился видами полей. Где-то вспаханными с осени, а где-то щетинившиеся остатками стерни от убранных зерновых. Или торчащими палками растений кукурузы, пропущенными комбайном при уборке.
Поля перемежались распадками, заросшими березовым и дубовым лесом с подлеском лещины. А потом машины свернули в один из таких распадков и поехали по грунтовой дороге, отсыпанной щебнем до самой Сосновки.
Въезд в «имение Оболенских» располагался за воротами последнего дома по улице «Ленина». В этом доме жил бессменный сторож и вообще мастер на все руки, бывший лесник Митрич.
Проехав заботливо открытые ворота машины по бетонированной дороге подъехали к сравнительно большому двухэтажному дому, построенному внутри соснового леса. Почти на самом берегу Блестянки.
Выгрузившись из машин все существа женского пола ведомые Аделаидой направились на экскурсию в главное здание. В первую очередь изучить достижения сантехнического искусства в отдельно взятом «барском» особняке.
А мужчины открыв багажник «Жигулей» стали извлекать привезенные вещи и переносить их к беседке рядом с мангалом, где уже суетился Митрич. Первая партия шашлыка уже приобретала употребительный вид, поэтому старый лесник не отходил от места готовки. Но с любопытством взирал как на столе появились три набора шампуров, два двухлитровых
