Номер с видом на труп - Алексей Макеев

– Непременно. – Я поднялся со стула, мне не давал покоя один вопрос, и я его задал: – А скажите, Абдумалик Фаттах Мансур, откуда вы так хорошо знаете русский язык?

– Ах, вот вы о чем! – махнул рукой в мою сторону полицейский, как машут рукой, когда говорят о пустяке. – Я учился в России, а в полиции Египта служба престижная, тем более в туристической полиции. Чтобы тебя приняли на работу, как минимум нужно знать, кроме родного языка, еще один иностранный. Египтяне любят свою полицию, но и побаиваются ее. Так что хулигану достаточно пригрозить полицией, и он успокоится… Ну что ж, спасибо вам за помощь, всего доброго. Жду, если появится какая-либо информация. Ну а вот вам на всякий случай мой номер телефона. – Полицейский протянул мне визитную карточку. – И еще, Игорь Степанович, вы не волнуйтесь, вы находитесь под защитой полиции Египта, и Азиз с его бандой вам не страшны.

Я в знак признательности египетской полиции за покровительство кивнул, взял картонный прямоугольник с напечатанными на нем данными Абдумалика Фаттаха Мансура и номером его телефона, развернулся и двинулся к двери.

Глава 7

Подозреваемые

«Сладко поет этот Абдумалик Фаттах Мансур, – думал я, выйдя из кабинета полицейского. – Не такой уж я великий сыщик, чтобы прислушиваться к моим словам, а уж тем более к моим мнениям и советам. В добренького следователя играет, хочет, чтобы я стучал на своих. Стучать я ему, разумеется, не буду, но и сидеть без дела тоже. Так что пусть он занимается своим расследованием, а я – своим. Но в любом случае надо отыскать преступника и вернуть этому Азизу деньги, а то он не отстанет от нас. Да и убийцу Валентина изобличить надо – зло должно быть наказано. Тем более что у меня шансов найти убийцу намного больше, чем у этого Абдумалика Фаттаха Мансура, потому что мне известно больше, чем ему. Из этого и будем исходить».

В фойе отеля полицейских видно не было. Я выглянул на улицу, и машина, забитая полицейскими, также отсутствовала. Я подошел к портье, указал на свое плечо, имея в виду погоны, и жестом спросил, где полицейские. Портье также знаками объяснил мне, махнув рукой куда-то вдаль, что все стражи правопорядка уехали.

«Отлично! – усмехнулся я про себя. – Выходит, обещанной Абдумалик Фаттахом Мансуром охраны и защиты полицией туристов отеля нет. Как же он один собирается нас защищать от банды Азиза, если она вновь нагрянет в «Коралл Бич»? Нет, нам явно следует рассчитывать только на свои силы».

Я вернулся в свой номер, достал из холодильника бутылку холодной воды, открыл и сделал несколько глотков прямо из горлышка. Держа бутылку в руках, прошел к стеклянной стене, сложил на груди руки и, глядя во двор, задумался. «Ясно, что вчера ночью, кроме меня, разговор Валентина с его ночным гостем слушал еще кто-то. Он-то, узнав, что сегодня в двенадцать дня нарочный принесет Погребнову деньги, проник к нему в номер после того, как главарь банды ушел, и забрал деньги. Вот только кто и где вчера кроме меня подслушивал разговор? Здесь два варианта: либо он находился внутри номера Валентина, либо снаружи. Внутри, я думаю, подслушивать никто не мог, иначе переговорщики его заметили бы, а вот снаружи запросто».

Я поставил бутылку с водой на журнальный столик, открыл дверь и вышел на балкон. Глянул вверх. Если преступник находился этажом выше, вряд ли он мог услышать, о чем говорили внизу, балкон глухой – звукоизоляция хорошая. По одну сторону номера Валентина на балконе находился я, а вот по другую мог кто-то быть.

Я спустился на дорожку, прошел мимо балкона номера, где жил ныне покойный Погребнов, остановился напротив следующего номера. Здесь обстановка на балконе такая же, как и на других – два плетеных кресла, столик. Сквозь плотные шторы пробивался свет, видимо, подселили кого-то из приехавших. Но вчера номер был пустой, потому что в «Коралл Бич» находились только семь человек, и где они жили, я знал. Марина с Любой на противоположной стороне коридора-галереи в противоположном же конце ее, Наташа с сыном Андреем почти напротив моего номера, а вот супруги Максим с Ксенией по эту сторону галереи, но на несколько номеров дальше. Так что вряд ли кто-то здесь сидел, заранее поджидая, когда Валентин и его ночной гость выйдут из своего номера, чтобы побеседовать. Разговор был подслушан случайно, да и Валентин, насколько мне помнится, проверял оба балкона на предмет наличия в них людей, а потому этот балкон как место, где сидел подслушивающий разговор преступник, исключается.

Я повернулся на сто восемьдесят градусов. По другую сторону дорожки тянулась живая изгородь немногим выше человеческого роста. Я пошел влево вдоль изгороди, дошел до конца ее, повернул вправо, изгородь тянулась дальше, параллельно бассейну, а на пространстве между нею и бортиком бассейна была площадка с лежаками, там, в темноте, сидела парочка из вновь прибывших отдыхающих. Через несколько метров в изгороди имелся разрыв, я свернул в него. Здесь ровная ухоженная площадка, поросшая травой, и у дальней стороны изгороди в свете тусклых фонарей виднелась скамейка. Я дошел до нее, влез с ногами на сиденье, моя голова оказалась выше изгороди, прямо напротив меня находился балкон номера, в котором убили Валентина. От скамейки, учитывая ширину живой изгороди, дорожки и расстояния от балкона до столика с креслами, было метра два с половиной. Если вчера вечером здесь на скамейке кто-то сидел, то он запросто мог слышать, о чем говорили Валентин и некий Юсуф Шараф-Эль-Дин. Не все, конечно, поскольку говорили они тихо, но общий смысл разговора мог уловить и понять, что на следующий день в двенадцать часов дня у Валентина будут деньги, а следовательно, это он мог проникнуть в номер Погребнова, убить его и забрать миллион. Я слез со скамейки и сел на нее. Остается выяснить, кто в одиннадцать часов вечера вчера сидел на этой скамейке, и тогда станет известно имя вора и убийцы. Это можно было бы определить путем опроса подозреваемых, узнать у них, кто и где находился в одиннадцать часов вечера… Можно было бы узнать, но, к сожалению, выяснять это у моих сограждан нельзя. В этом случае придется им рассказывать, что я сам подслушал разговор Валентина с его ночным гостем, а следовательно, я являюсь подозреваемым в убийстве и хищении денег номер один. Еще, чего доброго, мои соотечественники рады будут свалить на меня преступления. Значит, этот путь для разоблачения убийцы и вора не подходит. Тогда пойдем, как говаривал вождь пролетариата, другим путем – проверим алиби у подозреваемых на момент убийства Валентина. Если исходить из того, что Азиз в двенадцать часов дня отдал Погребнову деньги – именно в это время я видел его шедшим от номера Валентина по галерее, – то в этот момент Погребнов был еще жив. Обнаружил я его в тринадцать пятнадцать, но в час дня все подозреваемые находились в столовой и никто из них совершить преступление не мог. Следовательно, убили мужчину с двенадцати до тринадцати. Час – большой промежуток времени для установления алиби, но тем не менее попробовать стоит.

Я соскочил со скамейки и двинулся в отель. Войдя в коридор-галерею, постучал в дверь номера Марины и Любы. Обе девушки оказались на месте, но куда-то собирались. На мое предложение зайти ко мне на несколько минут, поговорить, ответили было отказом, посчитав, что я снова зазываю их в гости, но я со всей серьезностью, на какую только был способен, сказал, что хочу собрать всех членов нашей компании, и девушки пообещали прийти через несколько минут.

Наталья оказалась в номере одна. Ее сын где-то шатался, я и ее вместе с Андреем пригласил к себе для беседы, и женщина пообещала, что как только парень объявится, она вместе с ним прибудет на «совещание».

Супругов Креоновых в номере не оказалось, но когда я вышел во двор поискать их, то столкнулся с Максимом и Ксенией у входа в здание. Чета собиралась идти в номер отдыхать, однако на мое предложение зайти на несколько минут ко мне охотно откликнулась и пообещала быть через десять минут.

Я отправился к себе и принялся ждать своих сограждан. Собирались в обратной последовательности, в какой я их приглашал. Сначала прибыли супруги Креоновы, затем пришли Наталья и Андрей, последними заявились Марина и Люба. Сели по три человека на двух кроватях лицом друг к другу – с одной стороны Наталья, Люба, Марина и с другой – Максим, Ксения и Андрей. Алинкина, как всегда, держала в руках планшетник. Я, придвинув стул, стоявший у трюмо, занял место «председателя» собрания, сев в начале прохода между двумя кроватями.

– По какому поводу сход? – как всегда, попыталась взять инициативу разговора в свои руки самая деловая представительница собравшегося в моей комнате общества Ксения Креонова.