Забвению неподвластно - Александра Торн

Затем она прочитала дату выпуска:

«17 мая 1929 года».

Джейд почувствовала, как кровь отхлынула от ее лица. Противный холодок возник где-то внутри, разливаясь по всему телу.

— С тобой все в порядке, Меган?

Сильная рука сжала ее локоть. Она обернулась и увидела симпатичного мужчину: лет тридцати пяти, с черной, конечно же, бабочкой на шее. В его карих глазах читалось участие.

— Немного кружится голова, — ответила она честно.

— Дункан предупредил меня, что ты не очень хорошо себя чувствуешь. Он попросил меня присмотреть за тобой. Хилари наводит последние штрихи, но мы, пожалуй, не будем ее дожидаться. Позволь мне проводить тебя в ресторан.

Он обнял ее за талию.

— Дорогая, ты действительно очень бледна. Не села ли ты опять на диету? Я понимаю, что большой бюст сейчас не в моде, но нельзя же голодать до смерти!

Джейд искоса посмотрела на него. Он был с ней почти одного роста, несколько хрупок для мужчины, с интеллигентным лицом. Черные волосы, разделенные посередине пробором, открывали высокий лоб. Он был не похож на того сурового и крупного мужчину наверху и выглядел куда более приятным. Она почувствовала к нему благодарность за предложенную помощь.

Метрдотель поспешил к ним навстречу, как только незнакомец ввел ее в ресторан «Ла-Пласуэлла», единственную знакомую ей по прошлому месторасположению часть нижнего этажа отеля.

— Добрый вечер, мадам Карлисл, мистер Эшфорд. Ваш столик готов.

Мужчина кивнул метрдотелю, продолжая поддерживать Джейд за талию.

— Мистер Карлисл и мисс Делано присоединятся к нам через несколько минут.

— Я сразу провожу их к вам, — ответил метрдотель, подводя их к столику на четыре персоны. Он помог Джейд усесться на плюшевый стул, и она невольно вспомнила, как ужасно обслуживали ее в «Беверли-Хиллз» несколько дней назад. Правда, несмотря на это, она очень бы хотела оказаться сейчас в «Беверли-Хиллз»…

Мужчина, которого метрдотель назвал «мистер Эшфорд», занял соседний стул. Наклонившись к ее уху, он спросил:

— Вы с Дунканом опять поссорились?

Она взглянула на него, и их глаза встретились. Когда он брал со стола салфетку и раскладывал ее на коленях, Джейд заметила, как тщательно отшлифованы ногти на его длинных элегантных пальцах. Кто бы он ни был, он наверняка не знал физического труда.

— Ты же знаешь, дорогая, что можешь быть со мной вполне откровенной.

Прежде чем она смогла ответить, к их столику подошла женщина в броском черном бархатном платье, подчеркивающем стройную, как тростинка, фигуру. У нее были широко расставленные карие глаза, тонкие, подведенные карандашом брови, пухлые губы, накрашенные красной помадой и сложенные сейчас в недовольную гримаску. Копна ниспадающих платиновых волос украшала ее голову. Аура чувственности и сексуальности плотно окружала ее; казалось, что воздух вокруг женщины наэлектризован.

— Малкольм, дорогой, ты мог бы по крайней мере меня подождать.

— Ох, Хилари, Меган чуть было не упала в обморок, — ответил он.

«Стало быть, это те самые Малкольм и Хилари, которых я должна была встретить внизу», — подумала Джейд. Метрдотель назвал мужчину мистером Эшфор-дом. Малкольм Эшфорд: Джейд была настолько поражена, что вскочила с места. Малкольм Эшфорд был литературным гигантом первой половины века, писателем, чьи первые романы стали новой вехой в истории литературы благодаря их открытой сексуальности. А тот человек в номере должен тогда быть Дунканом Карлислом, известным художником, чьи картины способствовали славе Санта-Фе в кругах ценителей искусства в 20-х годах. Она же читала в путеводителе что-то о нем и его доме, который до сих пор стоял в пригороде Санта-Фе. Меган Карлисл, которой принадлежало платье, была его женой.

Теперь все приобрело смысл. Конечно же, она спит. Ее мозг, переполненный мыслями о платье, создал этот сложный сценарий из разных отрывочных знаний. Теперь уж она в любой момент может проснуться на своей постели в «люксе» «Ла-Фонды». Она с нетерпением ждала пробуждения.

Хилари с изумлением уставилась на нее:

— Меган, это мужчины должны вставать, когда к ним присоединяется дама. Присаживайся, дорогая.

— С тобой все в порядке? — спросил Малкольм, поднимаясь и помогая Джейд вновь занять ее место.

— Конечно, с ней все хорошо, — сказала Хилари. — Ты только взгляни на нее. Она просто цветет! Скажи на милость, где ты купила такое изумительное платье?

— У Авроры Борилис, — выпалила, не подумав, Джейд.

— Никогда о такой не слышала. Ты, наверное, что-то от меня скрываешь. — Глаза Хилари буквально буравили Джейд.

Отводя глаза от ее испытующего взгляда, Джейд постаралась обрести ясность в мыслях, преодолеть чувство нереальности, грозившее поразить ее разум.

Видя ее растерянность, Малкольм пришел к ней на помощь:

— Вы могли бы обсудить свои туалеты и без меня.

— Конечно, — сразу же согласилась Хилари. — В один из этих дней мы с Меган обязательно найдем время и будем долго-долго обсуждать наши наряды и другие вещи. — Она обернулась к Джейд: — Ты сегодня выглядишь как-то по-другому, милочка. Что-то такое… я просто не могу понять…

— Я не очень хорошо себя чувствую.

— А, я знаю, что именно! — провозгласила Хилари с триумфом. — Твои волосы! Посмотри, Малкольм. Боже мой, она же накрутила их, как продавщицы в магазине! Ох, Меган, кудри — это такой моветон…

— Оставь ее, — скомандовал Малкольм. Улыбнувшись Джейд мягкой улыбкой, он предложил: — Может, выпьешь?

— Если только мартини, — ответила Джейд.

Хилари встретила ее ответ громким смехом:

— Побойся Бога, Меган!

Малкольм нахмурил брови:

— Боюсь, в моей фляжке нет ничего лучшего, чем виски. Но зато лучшее канадское.

— Что тут говорят насчет виски? — произнес Дункан, появляясь перед столиком.

Джейд плохо рассмотрела его в номере. Теперь она могла сделать это более тщательно. Черты его лица, за исключением носа, вероятно, сломанного, оказались предельно симметричными. У него были сильно развитые надбровные дуги, четко выраженные скулы и квадратный подбородок. Во взгляде серо-стальных глаз, когда он взглянул на нее, читалась смесь любопытства и пренебрежения.

Джейд вновь охватил страх: «Как он может не видеть, что я не его жена?» От нее потребовалось все мужество, чтобы не убежать. «Это только сон, — напомнила она себе. — Просто дурацкий сон».

— Вы же знаете, что администрация отеля запрещает употреблять спиртные напитки, — продолжал Дункан.

— Как смешно, — сказала Хилари, бросая на него вызывающий взгляд.

Она достала из вечерней сумочки серебряную фляжку и, вылив воду из своего бокала в стоящую рядом кадку с пальмой, примерно на дюйм заполнила его янтарной жидкостью. Официант в белоснежном сюртуке, проходивший в этот момент мимо их столика, не обратил на ее действия ни малейшего внимания.