Психология эволюции - Роберт Уилсон

Конечно, идеально “уравновешенная” —то есть нероботизированная и умеющая приспосабливаться к возникающим обстоятельствам — личность не должна быть столь однобокой. Такая личность будет способна слегка входить в каждый квадрант “сообразно обстоятельствам и временам года”, как говорят китайцы, но в основном будет занимать центральное положение. Это можно изобразить в виде круга:

Темный внутренний круг представляет несокрушимую индивидуальность этой идеально свободной от роботических импринтов личности. Серый круг представляет способность сдвигаться в каждый квадрат, когда это необходимо.

Такие круги, называемые мандалами, широко применяются в буддизме для медитации. Часто на них изображаются четыре демона, которые, как и западные Лев, Бык, Ангел и Орел, символизируют крайности, которых следует избегать.

1. Каждый раз, встретив молодого человека (молодую женщину), сознательно спрашивайте себя: “Если дело дойдет до рукопашной, смогу ли я победить его (ее)?” Затем попытайтесь определить, насколько ваше поведение основано на бессознательном выяснении этого вопроса при помощи невербального “языка движений”.

2. Напейтесь в доску и опрокиньте стол, громко объявив всем присутствующим, какие они тупые задницы.[32]

3. Найдите книгу по медитации, позанимайтесь по ней в течение месяца по пятнадцать минут два раза в день, затем встретьтесь с теми, кто всегда умудряется расстроить вас или заставить вас защищаться. Посмотрите, удастся ли им надавить на ваши кнопки территориального отступления.

4. Проведите уик-энд в клубе знакомств. В течение первой половины дня попытайтесь интуитивно определить, к какому квадранту принадлежит каждый член группы. В конце определите, удалось ли кому-нибудь из них стать менее роботизированным. Определите, удалось ли вам стать менее роботизированным.

5. Отправьтесь в зоопарк, в павильон львов. Изучайте львов до тех пор, пока не поймете их туннель реальности.

6. Возьмите напрокат видеокассету с комедией из тех, которые обычно нравятся маленьким детям. Внимательно просмотрите ее и подумайте, какую функцию выполняет этот юмор; заодно используйте возможность всласть посмеяться.

7. Проведите все воскресенье у телевизора, смотря программы о животных. На следующий день, придя в офис, внимательно, как ученый-зоолог, понаблюдайте за иерархией стаи приматов.

Глава 5

Диккенс и Джойс: двухконтурная диалектика

НАШИ ЛЕГЕНДЫ И НАША ЛИТЕРАТУРА НАСЕЛЕНЫ МИЛОСЕРДНЫМИ БОГИНЯМИ И УЖАСНЫМИ ВЕЛИКАНАМИ.

В “Дэвиде Копперфилъде” Диккенс с большим мастерством передает шок и страх ребенка, когда строгость туалетных процедур вводит в его континуум орально-матристского блаженства анально-патристские ценности второго контура. Трудно поверить, что это было написано за полвека до клинических исследований Фрейда.

Диккенс описывает идиллическое детство, в котором Дэвид живет с овдовевшей матерью, образ которой вполне можно охарактеризовать как воплощение bona dea (древней “доброй богини”, воспоминанием о которой является “фея” —персонаж современных детских сказок). В эту счастливую картину вмешивается ужасный отчим мистер Мэрдстон с его “комплексом Иеговы”, воплощение карающего бога-отца. Невозможно соблюдать все правила Мэрдстона — их слишком много и, кроме того, большинство из них даже не сформулировано как следует. Дэвид подвергается стеганию по ягодицам (для его же блага, безусловно, хотя Диккенс совершенно по-фрейдистски акцентирует внимание на очевидном удовольствии, которое Мэрдстон получает от этого процесса). Совершенно естественно, что Дэвид начинает интернализировать эту анальную систему ценностей и представлять себя маленьким преступником, в полной мере заслуживающим подобного издевательства. Затем Диккенс приводит сцену возвращения Дэвида домой после года пребывания в школе:

…Я вошел тихими, робкими шагами. Бог весть какие далекие, младенческие воспоминания могли пробудиться у меня при звуках голоса моей матери, доносившихся из старой гостиной, когда я вошел в холл. Мать тихонько напевала. Должно быть, давным-давно, когда я был еще младенцем, я лежал у нее на руках и слушал, как она мне поет… Напев показался мне новым и в то же время таким знакомым, что сердце мое переполнилось до краев, как будто старый друг вернулся после долгого отсутствия.

Одиноко и задумчиво звучала эта песенка, и я решил, что мать одна. Я тихо вошел в комнату. Она сидела у камина, кормила грудью младенца и придерживала у себя на шее его крошечную ручонку. Ее глаза были опущены и устремлены на личико ребенка, и она пела ему. Но больше никого с ней не было — отчасти моя догадка оказалась правильной.

Я заговорил с ней, а она встрепенулась и вскрикнула. Но увидев, что это я, она назвала меня своим дорогим Дэви, своим родным мальчиком, пошла мне навстречу, опустилась на колени, поцеловала меня, положила мою голову себе на грудь рядом с маленьким существом, приютившимся там, и поднесла его ручонки к моим губам.

Почему не умер я тогда? Как хотел бы я умереть в ту минуту, когда мое сердце было переполнено! Больше чем когда-либо я достоин был в эту минуту быть взятым на небеса.[33]

Мечта о возврате к оральной биобезопасности здесь слишком очевидна и не нуждается в комментариях.

Подобным образом в монументальном романе Джойса о сознании спящего человека — “Поминках по Финнегану” — Отец и Бог-отец всегда ассоциируются с войной и экскрементами, как заметил исследователь Джойса Уильям Йорк Тиндэлл. В громовом слове из ста букв, которое повторяется десять раз в сновидении, всегда чувствуются смысловые оттенки отцовства, угрозы, испражнения и войны. Так, в первом появлении на странице 1 это слово имеет вид:

bababalalgharaghtakamminaronnkonnbronnton

nerronntounnthunntrovarrhounawnskawn

toohoohoondenthurnuk

Здесь можно разглядеть (или расслышать) такие слова: арабское baba (“отец”), еврейское Abba (с тем же значением), Canbronne (имя генерала, который так кстати произнес: “Дерьмо!”, когда его попросили уступить территорию), гаэльское scan (звук, исходящий из ануса), германское Ronnen (экскреция), внушительное orden, ассоциирующееся как с орденом за заслуги, так и с английским ordure.[34] Ужасный Бог-Отец повсюду “Проводит свои маневры в разомкнутом строю”[35] и проповедует анально-авторитарные ценности: “Нет никаких богов, кроме меня! Не поклоняйтесь идолам! Любите только меня!” Он — злодей джойсовской goddinpotty (то есть garden party, вечеринки в саду), бог-плут, поставивший ловушку в Эдемском саду; эго, интернализуемое в обучении туалету (potty[36]); бог грома и гнева (god-din[37]).

Избегая его, “несчастные обитатели”[38] земли всегда стремятся к его противоположности, А. Л. П. Альп — это старогерманское слово, означающее “сновидение”; кроме того, альп — корень названия первой буквы в греческом и еврейском алфавитах (альфа и алеф). В полном написании А.Л П. — это Анна Ливия Плюрабелла: прекрасная женщина, олицетворение “вод жизни”. В ней столько же оральности и любви, сколько в “Омнибоссе” — анальности и угрозы:

Стремительная, упругая, с дрожащими локонами, то сожмется в точку, то вдруг разольется целым наводнением, старомодная мамочка, чудесная мамочка, пригибаясь, проходящая под мостами… счастливая, как влажный день, журчащая, пузырящаяся, весело болтающая сама с собой, затопляющая поля…

Эта женщина-река — Совершенная Мать из наших детских снов и Великая Богиня древних, воплощение идеальной биовыживательной безопасности. Человечество, по мнению Джойса и Рэттрэя Тэйлора, вечно оставляет ее, чтобы следовать за Героем (Отцом) к “кровогрязи[39] Ватерлоо” (поле битвы при Ватерлоо, покрытое кровью и экскрементами, демонстрирует анально-территориальные истоки войны), и вечно возвращается к ней.

Такое циклическое видение истории — будь то у Джойса, Рэттрэя Тэйлора, Вико (у которого Джойс черпал идеи), Гегеля-и-Маркса и т. д. — является лишь частью истины, но именно той ее частью, которую большинство людей испуганно отказываются признавать, поэтому ей необходимо уделять особое внимание. Говорим ли мы в терминах матристско-патристской диалектики Тэйлора, циклов Божественной, Героической и Городской эпох Вико, марксистско-гегельянской троицы “тезис-антитезис-синтез” или в терминах любых других вариантов этой схемы, — мы говорим о закономерности, которая в действительности существует и регулярно проявляется.