Последнее сокровище империи - Андрей Кокотюха

Для террориста «с биографией» Борис Полетаев действовал слишком правильно.

Озарение пришло сегодня утром, после наглого убийства известного промышленника, давнего друга царской фамилии, убежденного монархиста и депутата Государственной Думы Григория Львовича Твердынина. Учитывая предыдущие жертвы, выбор направления следующего удара для Боевого Отряда вполне объясним. Конечно же, редакции ведущих газет уже получили заранее подготовленные сообщения, в которых террористы говорят о том, как продолжают активно крушить столпы российской монархии. Нового в действиях группы Полетаева ничего не было. Та же наглость, та же бравада, та же риторика анархистов.

Кроме одного обстоятельства. Место убийства. Твердынина застрелили, когда он собирался войти в здание Министерства торговли и промышленности, где его уже ожидал лично господин министр, его сиятельство князь Шаховской. О предстоящей встрече Глобачев знал, даже знал о ее цели. Более того, отчасти сам стал ее инициатором.

И вызвали необходимость подобной встречи те самые алмазы, найденные где-то в Сибири тайным посланником английской компании «Де Бирс» – погибшим по роковому стечению обстоятельств Генри Даймондом.

Получив известие об убийстве Твердынина и вскоре после этого – о причастности к преступлению пресловутого Боевого Отряда, начальник Охранки тут же вспомнил недавнюю встречу убитого с императором, на которую пригласили и его. Глобачев должен был подтвердить: сокращение военных расходов неумолимо приведет к поражению в войне. Второму со времен недавней войны с японцами. Говорил Константин Иванович коротко и сдержанно – царствующему дому такого не простят. Положение монархии и без того шаткое, баланс в Думе удерживается с трудом, и еще одна проигранная война – это еще одна революция. Бунт, который усмирить будет намного труднее. Однако же император озаботился возможными сокращениями военных расходов не напрасно. Посол Ее Величества королевы Англии, господин Джордж Бьюкенен, не так давно дал достаточно прозрачный намек: его страна заинтересована не только в военном, но и промышленном сотрудничестве с Россией. И первым шагом должна стать возможность, выражаясь проще, пустить англичан в Сибирь.

Алмазы.

Британии нужны сибирские алмазы, до системного поиска которых у России за внешними и внутренними проблемами никак не дойдут руки. Зная о близости Твердынина к царской семье и лично к государю, Бьюкенен, не близко, однако же знакомый с Григорием Львовичем, пригласил его для разговора и как бы невзначай дал понять: если русский царь по-прежнему станет отклонять просьбы Британии в получении концессии в Сибири, новый военный заем России в ближайшее время Ее Величество не предоставит.

Без этого, на своих ресурсах, Российская империя долго продолжать войну не сможет.

Пустить англичан в Сибирь и отдать им свои недра – свои сокровища – тоже недопустимо. Тем более что они, эти самые сокровища, вроде как имеются. Нужно только выяснить, стоит ли за случайной сибирской находкой хорошая перспектива. Но важнее другое: возможность обойтись пока без иностранных займов, при этом не сокращая необходимых для проведения успешной военной кампании расходов.

Император, таким образом, попросил генерала Глобачева дать сложившейся ситуации политическую оценку. А Григория Твердынина – подсказать наиболее приемлемый выход из создавшегося положения. Расстарался Григорий Львович, тут же согласился призвать преданных государю промышленников подставить, как он сам сказал, крепкое плечо Отечеству и предоставить в казну кратковременный заем. Конечно же – Глобачев заметил, как блеснули глаза миллионера, – в обмен на серьезные налоговое послабления тем, кто помогает казне.

Именно этот вопрос Григорий Львович собирался обсудить в Министерстве промышленности с князем Шаховским по своему возвращению из Москвы.

Получается, его убили слишком вовремя.

Если предыдущие человеческие жертвы приносили горе близким убитых, и по убитым скорбел лично Его Величество, то убийство Твердынина вело к серьезным политическим последствиям. Полетаев, а если выражаться точнее – руками Полетаева, был нанесен некий упреждающий удар. Новые договоренности с министром промышленности теперь состоятся нескоро. Крупный капитан запуган. Британия хоть и союзник, но давит на императора отнюдь не по-дружески. И коль скоро государь не намерен пускать англичан в Сибирь в свете открывшихся обстоятельств, следующий военный заем получить станет сложно.

Вот она, описанная товарищами марксистами в своих статьях и брошюрах революционная ситуация. Выгодная среди прочего немцам, терпящим в мировой войне медленное, но уверенное поражение.

Сложив такую вот политическую мозаику у себя в голове и прибавив, что Твердынину даже не дали войти в министерское здание, нагло расстреляв прямо у парадного, опытный полицейский пришел к выводу: за Боевым Отрядом стоят достаточно серьезные и влиятельные люди. Имеющие доступ ко многим секретам, получающие нужную информацию если не из первых, то наверняка из вторых рук.

Сейчас Глобачев не спешил приписывать к истории немецких шпионов: на них нынче все валят, да к тому же дело у Охранного тут же заберет военная контрразведка. Этого Константин Иванович допустить не мог. Ведь именно теперь появилась реальная возможность вычислить таинственных покровителей Полетаева и его группы. Истинную цель визита Твердынина к князю Шаховскому знали очень немногие. Негласно составить список, взять под наблюдение каждого подозреваемого, да и накрыть всех субчиков разом…

Однако государь поломал Глобачеву всю игру, перечеркнув одной депешей все его далеко идущие планы и расчеты. Генерал винил в этом именно себя. Доложив царю о том, что случилось, получил гневную телеграмму. Самого императора Константин Иванович редко видел в гневе, потому предположил: тот скорее растерялся, даже испугался очередной выходки террористов, а нужный тон посланию придал уже тот, кому было поручено дать ответ: «Когда, в конце концов, сие закончится, мы готовы принять Вашу отставку». Если государю угодно, генерал Глобачев не станет занимать более чужого места. Однако именно сейчас он через своего агента знает адрес, по которому скрывается группа Полетаева. Сотрудник Охранки вошел наконец в доверие к главарю террористов, сам лично по его приказу отыскал подходящую квартиру. И при такой оказии дал о себе знать. Блокировать их логово, накрыть всех одним махом – дело теперь несложное. В свете выводов Глобачева здесь важнее размотать весь клубок, медленно и осторожно, бог знает, куда выведет ниточка…

На этот его доклад ответ поступил еще более категоричный. Да, государь – человек мягкотелый. Характером слаб, прости господи – при этой мысли генерал в который раз перекрестился… И все-таки случались такие моменты, когда царь Николай Второй упирался в желании осуществить некое важное для себя намерение. Упорство нужно было только ему. Император, как понимал Глобачев, сам себе доказывал, что имеет свою, царскую волю. И способен потребовать ее неукоснительного выполнения.

А воля Его Величества такова: коли Охранное отделение Петрограда располагает данными о том, где находятся убийцы Григория Твердынина и прочих убежденных монархистов, личных друзей императорского дома, их надлежит незамедлительно арестовать.

Н-да, логики в этом нет. Только ведь с государем не поспоришь…

Глобачев прикрыл глаза, посидел в полумраке зашторенного кабинета какое-то время, задумчиво смял царскую депешу. После поднял веки, легко вскочил с кресла, разгладил мятый лист на поверхности стола. Положил в черную кожаную папку.

Со времени убийства Твердынина минуло больше четырех часов. Не ушли бы, голубчики…

Фараонов засек Воробей.

Если прав Высокий, если есть в его группе провокатор, то уж никак не этот маленький, сутулый и юркий парнишка. Единственный, кто не сам себе кличку придумал, а принял прозвище, очень подходящее к его серому пальто, такому же, болезненно-серому цвету кожи и пегим, вечно вздыбленным волосам. Воробья привел Данко, сказал – старый знакомец, был призван в армию, дезертировал, натерпелся от самодержавных сатрапов. Самого же худого и бледного парня, называвшего себя Данко, человеком без сердца, откуда-то привел Костров. Как, впрочем, и Юнкера – слишком как для мужчины розовощекого, похожего на Колобка из русской сказки, только – в круглых очках, по большей части молчаливого, чуть косившего левым глазом типа. Невольно обдумывая услышанное от своего таинственного покровителя, Полетаев был готов заподозрить как раз Данко: этот чаще остальных трещал о политике, временами втягивая товарищей в совершенно абсурдные споры, в результате которых то и дело вспыхивали ссоры. А конфликты внутри группы вооруженных мужчин, которые большей частью сидят в закрытых помещениях, ох, как нежелательны… Потому недолюбливал болтуна и сам Полетаев, все же отдавая себе отчет – других бойцов у него пока нет.