Хозяйка магического экспресса (СИ) - Милованова Анастасия

— Это карта нашего Мира. Всего, целиком, со всеми его отдельными мирками, — объясняю я, отодвигаясь и похлопывая по дивану рядом с собой.

Дополнительного приглашения Рози не требуется. Девочка устраивается рядом и продолжает рассматривать крутящуюся перед нами проекцию.

— А где мы? — наконец, спрашивает она.

Я нахожу Лодброк, потом пристально разглядываю ниточки-пути, которые, как нервы, соединяют его с другими мирами и, наконец, нахожу Лобулар.

— Вот, — тыкаю я в нужное место на схеме. — Вот где-то здесь сейчас мы. Ты никогда раньше не видела карт?

— Нет, — как-то печально машет она головой. — Мы с мамой читали книжки, но то были сказки. Папа говорил, что скоро я пойду в школу, и там мне расскажут всё-всё-всё. И как устроены наши миры, и как контролировать свою силу… Агата, а я… — по тому, как заминается малышка, я понимаю, что ей тяжело подбирать слова, а спросить очень хочется. А потому смотрю на неё внимательно, показывая, что готова выслушать, — а я нормальная? Мы с тобой нормальные?

— Конечно, — важно киваю я, хотя в моей голове мысли носятся безумными белками, что пытаются найти хоть какой-нибудь орешек. В моём случае — разумное объяснение. — Рози, мы с тобой абсолютно нормальные люди. Вот смотри, вчера грат Жировски показывал тебе представление. При помощи магии. Это же не делает его ненормальным? Или гратта Мири. Тебе же нравится её выпечка? А это всё её способности кулинарной магии. Хочешь сказать, Мири тоже странная?

— Нет, мне очень нравится тётушка Мири! — заверяет меня девочка, испуганно оглядываясь в сторону пухляшки и Фаста.

— Магия бывает разной и она никого не делает плохим или хорошим. Всё зависит от нас с тобой. И уж поверь мне — ты самая нормальная, самая весёлая и самая прекрасная девочка, которую я встречала за время своих путешествий. Уж поверь моему опыту!

— Ладно, уговорила, — хитро поджав губки и прищурившись, выдаёт Рози. — А как ты научилась сдерживать силу, если не ходила в школу?

— Мне помогал мой папа, он раньше владел "Торопыгой", — отвечаю я, умалчивая, что Руперт был мне приёмным, и что учить контролировать свою силу начал ещё мой настоящий отец.

Ещё тогда, когда мой мир существовал, а моя семья — была жива. Раньше эти мысли всегда выбивали меня из колеи, но сейчас, в присутствии Рози, привычной меланхолии больше нет. Я с удивлением замечаю, что мне на самом деле интересно рассказать этой малышке об удивительном даре, которым нас наградила случайность.

— Рози, а где ты родилась? Вы же не всё время путешествовали с Маркусом? — осторожно спрашиваю я, памятуя реакцию девочки на вопросы о её прошлом.

— Не-а, — протягивает она, пристально вглядываясь в карту и, казалось, позабыв наказ Фаста не распространяться о своём происхождении. — Мой настоящий папа был инженером. В нашем мире добывали армелит…

Рози продолжает щебетать о том, какая чудесная у них была жизнь, в то время, как в моей голове всё встаёт на свои места. Давно было замечено, что у людей, живущих или работающих в армелитовых шахтах, со временем проявляются способности Скользящих. А дети, рождённые в этих поселениях, и вовсе обречены быть такими.

Из рассказа Рози становится ясно, что, когда шахты, на которых стояли города их мира, иссякли, к ним нагрянули войска Доминиона. Они искали Скользящих — как детей, так и взрослых. Поэтому отец малышки, на тот момент уже успевший подружиться с Маркусом, забрал семью и примкнул к команде Фаста.

— Потом мы узнали, что в Аркадосе есть школа Скользящих, — над нами раздаётся голос Маркуса и мы с Рози синхронно вздрагиваем. Надо что-то делать с его манерой подкрадываться. Или с моей глухотой. — И как я тебе и рассказывал, мы направляемся именно туда. Так хотели Аврелия и Эрик.

Фаст смотрит на меня с изучающим прищуром, или даже с укором — мол, зачем прицепилась к Рози, расстраиваешь воспоминаниями. Но меня этим не пронять. Я потихоньку учусь противостоять манипуляциям Маркуса, да и Рози не кажется опечаленной. Наоборот, осмелев, она принялась крутить карту, приближая особо заинтересовавшие её места.

— Спасибо, что выделила нам купе получше, — поняв, что я не собираюсь виноватиться за свои расспросы, бывший усаживается напротив и снимает с подноса их с Рози завтрак.

— Не за что, я подумала, что девочке нужна своя комнатка. Хоть и маленькая, но своя, — киваю я, возвращаясь к кофе. — Маркус, милый, а с каких это пор ты решил, что имеешь право отдавать указания Освальду?

— С тех пор, как ты мне чуть плешь не проела своими придирками по поводу денег. Посетим Лобулар, и ты получишь всё. И обещанную плату и твои сбережения, — он отправляет в рот кусочек яичницы и с хитрой улыбкой наблюдает за моей реакцией.

А я не успеваю удержать на лице маску надменного спокойствия. Буквально чувствую, как удивлённо оно вытягивается.

— Серьёзно? — вытираю губы салфеткой. — Ты серьёзно думаешь, что за всё это время меня злило лишь то, что ты слинял со всеми нашими деньгами?

Поперхнувшись от этого вопроса, Маркус недоумённо смотрит на меня. Недоумённо и как-то растерянно. А я понимаю, что он действительно думал, что всё дело только в деньгах.

— Вот же дундук ты бесчувственный, — я неверяще качаю головой. — И даже объяснять тебе ничего не буду. Если ты до сих пор не понял, почему я на самом деле злюсь на тебя — то и смысла на тебя распаляться нет.

Я порываюсь встать, но Маркус ловит меня за ладонь.

— Агата, я знаю, что поступил плохо, но, поверь, так было надо.

— Маркус, да мне плевать уже, — я выразительно смотрю на его руку, и он отпускает меня. — Между нами сейчас сделка. Не больше, не меньше. Я выполню свои обязательства, ты свои. На том и разойдёмся. Рози, — обращаюсь к девочке, — как закончишь с кашей, приходи ко мне в купе. Попробуем найти тебе что-нибудь посвежее из одежды.

— А что не так с её одеждой? — тут же вопрошает Маркус, да с таким возмущением, будто я его лично задела.

— Она старая, Маркус. А девочек надо баловать, — с ехидной улыбкой отвечаю я и отхожу к барной стойке.

У себя в спальне я первым делом разыскиваю портняжный артефакт. Его когда-то подарила мне Мири, чтобы я могла подгонять всю купленную одежду под себя. Заказывать вещи под себя было и дорого, и неудобно. Мы редко где задерживались больше, чем на один день, а этого было мало для тех швей, которые соглашались с нами работать.

Готовые же наряды всегда были мне либо малы, либо велики в разных местах. Самыми вредным предметом одежды были брюки — если в попе они садились хорошо, то в талии могла поместиться и я, и Миранда! Поэтому чаще всего мы покупали мне платья, которые после приобретения "швейка" и вовсе стали сидеть на мне, как влитые.

Тихий стук в дверь застал меня как раз в тот момент, когда я извлекала на свет межмирный свои платья, из которых давно выросла. Всё хотела их удлинить да расширить, но всё времени не находила.

— Войдите, — кричу я, раскладывая добычу на кровати.

— Агата, я пришла, — Рози застывает у входа и нерешительно осматривается.

— Прошлый раз ты была более смелой, — ободряюще улыбаюсь я. — Проходи, смотри, что тебе понравится?

Малышка подходит ко мне и робко разглядывает разложенные платья.

— Но ведь они все будут мне большие, — неуверенно произносит она.

Хотя по глазам вижу, что ей очень понравились обновки-старинки.

— Я постараюсь подогнать под твой размер вот этой штучкой, — подкидываю в руке "швейку". — Идеально не сядет, но на первое время сойдёт. Я собиралась заняться твоим гардеробом ещё в Лодброке, но не получилось. Да и зима там сейчас, а в тех мирах, где мы будем — уже летнее время стоит.

Выслушав мои заверения, девочка с важным видом приступает к осмотру предложенных нарядов. Их не так много, всего пять штук, но к делу Розмари подошла с удивительной для такого возраста практичностью. Капризные в носке бархатные и шёлковые платья она отодвинула сразу, оставив всего два комплекта. Чёрное строгое платье с белым отложным воротником и нежно-голубое, с плиссированной юбкой.