Ад Лабрисфорта - J.M.

Бритый спросил:

- Садист, ты вчера привез новых?

- Мы с Костоломом, - последовал ответ.

Хотя этот диалог произошел за спиной Уэсли, сомневаться в том, кому адресован вопрос, не приходилось.

Пожалуй, трудно придумать для Визера более подходящую кличку. Именно выражение почти болезненной жестокости искажало черты его лица, делая их отталкивающими по неуловимой и непонятной на первый взгляд причине.

Когда все пять выпущенных заключенных построились в колонну, конвой расположился по бокам и позади. Таким порядком покинули коридор с камерами и стали спускаться на первый этаж.

Здесь процессия пересекла холл, но не в направлении центрального входа. Он для заключенных открывался лишь в одном направлении. Справа и слева от него было еще две двери. Колонна направилась к правой. Левая, видимо, предназначалась для содержащихся в Лабрисфорте женщин.

Один из ожидавших возле двери охранников отворил дверь. Заключенные по очереди вышли.

Они очутились в тюремном дворе. Четырехметровая бетонная ограда окружала его с трех сторон, лабрисфортская стена ограничивала с четвертой. Кругом серые камни, серые камни, серые камни... над головой - серое небо.

Во дворе уже были люди. "Постояльцы с первого этажа" - сообразил Уэсли. Спустя немного привели тех, кто сидел на третьем. После этого надзиратели закрыли дверь. Кто-то из них, конечно же, остался по другую ее сторону. Но в самом дворе теперь были одни заключенные. Наблюдали за ними только снайперы со своих вышек. И, скорее всего, велось еще видеонаблюдение.

Уэсли вспомнил об обещании, данном ему вчера вечером Берни Оллзом. Не стоит терять бдительности... Вполне возможно, это был не пустой треп.

Флэш не знал, что пока можно расслабиться. Сегодня был не его день. Не его очередь.

Пройдясь туда-сюда, он остановился около стены - той, что была стеной здания. Прислонился. Прикосновение бетона оказалось на удивление ледяным. Да, на улице было не жарко, в августовском воздухе уже ощущалось дыхание приближающейся осени. Особенно тут, на продуваемом всеми ветрами острове. Но все равно еще лето, и таким холодным бетон быть просто не может...

Но, черт возьми, это всего лишь стена. И лучше оставаться рядом с ней - по крайней мере, со спины никто не нападет.

Флэш еще раз осмотрелся, стараясь как можно лучше запомнить каждую мелочь. Все то же... нависшее небо, бетонная ограда. Под ногами - гладко отполированный многочисленными подошвами тюремных ботинок камень. Нигде ни единой травинки. Ни единого признака, что на этом острове есть какая-то жизнь, кроме тюремной.

Уэсли переключил внимание на обитателей Лабрисфорта. Некоторые из них стояли группками по нескольку человек, некоторые бесцельно бродили по двору. Кое-кто, как сам Флэш, подпирал стены. Четверо или пятеро курили. На них он старался не смотреть: давно уже страдал из-за отсутствия сигарет. Хотя обычные сигареты были явно не у всех. В воздухе отчетливо ощущался марихуановый душок.

Гэба Уинслейта здесь не было. Уже не было. Уэсли чувствовал боль утраты - но не удивление. Он давно знал, что так и будет.

Особого внимания на Флэша пока никто не обращал. Изредка бросали косые взгляды - на него и на стоявшего неподалеку Кейса. Сам же он вглядывался в лица, пытаясь вспомнить своих соседей по этажу. Но до сих пор большинство из них он видел мельком, поэтому, кроме Берни Оллза, наверняка узнать удалось только одного. И то лишь потому, что он привлекал внимание своей странностью. Стоял он все время в одиночестве, полуприкрыв глаза. И улыбался. Сейчас, в этом дворе, он был единственным улыбающимся человеком. Уэсли напряг память и припомнил, что проходил мимо его камеры - первой слева, если смотреть со стороны лестницы - дважды. Вчера вечером и сегодня утром. И оба раза этот тип улыбался, глядя в коридор. Возраста он был неопределенного - с одинаковым успехом ему можно было дать и тридцать пять лет, и сорок пять.

Внезапно от одной группы заключенных отделился какой-то человек и, быстро шагая к стене, громко крикнул:

- Эй, ты!

Оклик был адресован не Флэшу. Кричавший направлялся к Дэвиду Кейсу. Остановившись напротив Кейса, он сложил руки на груди и замер. В своей "прошлой", долабрисфортской жизни этот персонаж вполне мог быть боксером-тяжеловесом. У него были широченные плечи, бычья шея и перебитый нос.

- Новый, значит, - протянул громила. - Вчера приехал?

Кейс молча кивнул.

- Ты башкой не маши, словами отвечай. Звать меня Джо, и я здесь главный. Усек?

Кейса явно проверяли на "прочность". Стоит понаблюдать... Нетрудно догадаться, кто станет следующим.

- Усек, - откликнулся Кейс.

- Это хорошо. Но мало. Если протащил с собой бабки, лучше сразу колись.

- Нет у меня ничего...

- А чего это ты так занервничал? Может, все-таки есть, а? - Джо говорил громко. Слишком громко.

- Сказал же - нет.

- С чего я должен верить тебе на слово? Может, лучше выбить из тебя правду, а?

Конечно, деньги - просто предлог.

Джо ударил, но Кейсу удалось увернуться. Вот только бил Джо пока лениво, почти не глядя и вполсилы. Ситуация складывалась явно не в пользу Кейса - мало того, что весовые категории не шли ни в какое сравнение, он еще и после вчерашнего "приема" у Бонса не отошел. Уже второй удар Джо достиг цели. Сгустившаяся во дворе тишина взорвалась криками:

- Давай, Джо, врежь ему!

- Бей скотину!

Дерущихся окружили плотным кольцом, и Флэш как-то невольно тоже оказался в этой толпе. Сейчас он временно никого не интересовал.

Прошли всего секунды, а Кейс уже упал на землю и только прикрывал согнутыми коленями живот, а голову - руками. Вскоре он был не способен уже и на это. Удары тяжелых ботинок градом рушились на него. Лицо Джо исказила гримаса тупой злобы. Это было не лицо, а жуткая, неживая маска. Глаза зрителей горели азартом. Некоторые из арестантов откровенно радовались: ни дать ни взять - дети в цирке.

Уэсли каждую секунду ждал, что надзиратели остановят бойню. Пару раз железная дверь открывалась, и из нее выглядывали. Но на том все и заканчивалось. Они в два счета могли бы прекратить это, ведь у них оружие... Но не прекратили. Им явно и самим было интересно, что будет дальше.

Для Уэсли Кейс был никем. И, вполне возможно, в Лабрисфорт он попал заслуженно. Но здесь происходила уже не драка, а настоящее убийство. Флэш не впервые видел подобное. В памяти мгновенно ожили сцены приютской и уличной жизни. Ему всегда претило быть в таких ситуациях просто наблюдателем. Но иногда приходилось. Довольно часто приходилось... Чаще, чем вмешиваться и помогать более слабому. Намного чаще.

Но тогда - это тогда, а сейчас - это сейчас.

Те места, куда накануне Фрэнк Бонс прикладывал свои кулаки, особенно ребра и распухший нос - немилосердно болели. Не обращая на это внимания, Флэш протолкался в первый ряд и совсем уже было приготовился рвануться в драку.

Внезапно откуда-то сбоку послышался негромкий голос. Удивительно, что рев "болельщиков" Джо не заглушил его.

- Не делай этого.

Флэш повернулся. Рядом стоял человек, чей взгляд, как и все остальные взгляды, был устремлен на буйствующего Джо и его жертву. Но в этом взгляде не было ничего похожего на азарт и, тем более, радость. Усталость и, быть может, легкое презрение - вот что в нем было.

- Поздно. Бесполезно. - Говоривший покачал головой. На мгновение его черные глаза, одновременно и внимательные, и как будто устремленные в какую-то нездешнюю даль, задержались на Уэсли. Но лишь на мгновение.

Он был прав, обладатель этих глаз, чертовски, тысячу раз прав: поздно. Джо продолжал пинать мертвое тело.

Когда это дошло до всех, кольцо зрителей распалось. Джо, в последний раз врезав ногой по тому, что еще недавно было Кейсом, сплюнул на землю и отошел. Несколько человек тут же устремились за ним.

Уэсли, выбравшийся из толпы одним из первых, успел заметить, что единственным, кто все время оставался вне круга "болельщиков", совершенно в стороне от происходящего, был тот самый постоянно улыбающийся тип из первой слева камеры. Он улыбался и сейчас, и стоял все так же неподвижно.

Теперь, когда все было кончено, появились надзиратели. Фил вплотную подошел к Джо, и проорал ему в самую физиономию:

- Какого хрена ты опять устроил драку, сукин сын?

С Филом Джо уже не мог вести себя, как "главный". Потому что у Фила был автомат, которым он не замедлил воспользоваться - правда, не по прямому назначению. Приклад с силой врезался Джо ниже пояса.

К телу тем временем подошел человек с густой черной бородой, в накинутом на плечи халате. Тюремный врач. Он пощупал пульс под подбородком Кейса, приподнял веко, что-то сказал стоявшему рядом Визеру. Тот накрыл тело грязной тряпкой. Видневшаяся из-под ее края темно-красная лужа тускло поблескивала, не желая впитываться в Лабрисфортскую скалу.