Киндер-сюрприз для зэка - Павел Светличный

Макс покосился через плечо, стараясь не упускать из виду силуэт, замерший в дверном проёме, и увидел абсолютно незнакомую личность, приветливо улыбавшуюся ему с заднего пассажирского сидения «лексуса». Окликнувший его мужчина был моложав, на вид чуть больше сорока, со светлыми зачёсанными назад волнистыми волосами и ослепительной белозубой улыбкой. Мужчина слегка наклонился вперёд, чтобы Макс мог его хорошенько разглядеть. Нет, не знаком. Определённо не знаком. Даже с учётом того, что они могли не видеться лет десять или, даже, пятнадцать. Макс ухватил всё: свободно-небрежную манеру держаться, горделиво вздёрнутый подбородок, всего лишь чуть-чуть выше, чем следовало бы, туфли из мягкой кожи, явно сшитые на заказ очень дорогим мастером. Подобная обувь многое говорит о человеке. Гораздо больше автомобиля, на котором он ездит.

Макс медленно повернул голову и снова посмотрел на стоящего в дверях. Тот ответил ему спокойным взглядом слегка прищуренных глаз. Он не загораживал Максу проход, но, в то же время, создавалось впечатление, что пройти мимо него будет весьма проблематично.

«Не мой сегодня день», — с горечью подумал Макс, прикидывая в уме, что будет хуже — затеять свалку прямо здесь, у собственного подъезда, или вступать в разговоры с людьми, с которыми ему не хотелось иметь ничего общего.

Он вздохнул, развернулся на сто восемьдесят градусов и стал, не спеша, приближаться к автомобилю.

— Кто вы такие и чего хотите? — добавив в голос блатной интонации, тягуче спросил Макс.

— Хороший вопрос, — ещё раз сверкнул шедевром стоматологического искусства пассажир «лексуса», — об этом и разговор. Вы как предпочитаете — у вас дома, или у меня в машине?

Макс хмуро заглянул внутрь салона. Кроме шофёра и белозубого там никого не было. Ну, да плюс ещё тот, в сером, за спиной. Максу до боли в зубах не хотелось лезть в этот гадючник, но желания вести их к себе — было ещё меньше. Он выпрямился, огляделся по сторонам, мысленно пробормотал длинное замысловатое ругательство, после чего обошёл «лексус», распахнул дверцу и опустился на сидение рядом с белозубым. Тот без лишних слов захлопнул свою дверь и двумя пальцами легонько стукнул шофёра по плечу. Двигатель автомобиля заурчал, проснувшись, и машина тронулась с места. Мужчина в сером костюме так и остался стоять у подъезда.

— Объедем квартал, — пояснил белозубый, — чтобы не мозолить глаза лишний раз.

— Кому? — поинтересовался Макс.

— Да мало ли, — сделал небрежный жест рукой его собеседник.

Он несколько секунд сидел, пытливо рассматривая Макса, как любитель искусства разглядывает любопытный экземпляр музейной экспозиции. Тот, в свою очередь, смотрел в окно с каменным выражением лица, не делая ни малейшей попытки продолжать разговор и ожидая, когда его незваный визитёр раскроет свои карты.

— Прежде всего, — наконец произнёс мужчина, снова ослепительно улыбнувшись, — хочу принести вам свои извинения за тех дуболомов, с которыми вам вчера пришлось столкнуться. Моё распоряжение пригласить вас для разговора они восприняли чересчур буквально, за что и поплатились. Если вас это утешит, могу добавить, что по возвращении они получили дополнительную взбучку и, я надеюсь, уж она как следует прочистила им мозги.

«Нет у них мозгов», — подумал Макс, всё так же не вступая в разговор.

Белозубый помолчал, поджав губы, в ожидании ответной реплики, не дождался, и заговорил снова:

— Вы нам нужны, Максим Валентинович.

Он был излишне многословен. То, что Макс им нужен — понятно и так. Вопрос в том, нужны ли они ему. Впрочем, вопрос даже не стоял. Ежу понятно, что нет.

— Вы можете нам помочь в одном щекотливом деле, — не унимался между тем белозубый. — Проблема очень деликатная и требует вмешательства специалиста вашего уровня и квалификации.

— Я щекотливыми делами больше не занимаюсь, — бросил Макс тоном, показывающим, что он желал бы прекратить разговор.

Но желания Макса, по всему, мало трогали его собеседника, который, отнюдь, не собирался идти ему навстречу, а широкая фальшиво-добродушная улыбка стала, мало-помалу, напоминать предупредительный оскал.

— Понимаю, — произнёс мужчина, с преувеличенной сосредоточенностью стряхивая с колена невидимую пылинку, — только что оттуда, ещё, так сказать, запах не выветрился. Сдерживающие факторы очень сильны, поэтому, поневоле, возникает опасение попасть обратно. Только у нас всё чисто: работа ювелирная, средства неограниченны. А благодарность…

Мужчина развёл руками в стороны:

— Степень нашей благодарности будет очень, — он остановился, сделав ударение на слове «очень» и повторил ещё раз, — очень высокой.

Макс коротко взглянул на него и сказал:

— Нет.

Мужчина вскинул брови и закатил глаза:

— Боюсь, что вы не понимаете, Максим Валентинович. Когда я говорю «высокой» — это означает, что она будет действительно высокой. Во всех отношениях. А теперь посудите сами, чем в ближайшее время вы собираетесь заниматься?

— Это моё дело, — процедил сквозь зубы Макс.

— Конечно, — поблажливо согласился белозубый. — Но, всё-таки? Будете хлопотать по поводу дочери?

Макс повернулся и пристально посмотрел в глаза белозубому. Тот с прежней улыбкой спокойно выдержал его взгляд. «Абезгауз?», — подумал Макс, слежки за ним в эти два дня, вроде бы, не было. Наверное, Абезгауз. А если взвесить всё, то не наверное, а точно. Ну, Гена…

— Вы подумайте, Максим Валентинович, когда речь идёт о нашей благодарности, то имеются ввиду не только деньги. Вернее, не столько деньги, — белозубый поднял вверх тонкий указательный палец, — сколько… Содействие. Полное содействие в интересующем вас вопросе. Или наоборот — полное отсутствие такового. А вы знаете, чем это чревато? Семейное законодательство — штука тонкая и хитрая, а чиновники у нас — чугунные, ядром не пробьёшь. Уцепятся за какую-нибудь закорючку, и ты им хоть кол на голове теши.

Что-то тяжёлое и нехорошее заворочалось внутри у Макса. Собеседник ухватил его изменившийся взгляд, поэтому не стал дожимать.

— Хотя, в общем-то, можно всё решить в течение нескольких дней. Люди в мэрии есть, к нам прислушиваются. Да и сам губернатор, Юрий Александрович…

Макс слегка качнул головой и сказал, раздельно выговаривая каждое слово:

— Я прежней работой больше не занимаюсь…

Сволочь, ведь знает на что давить! Вита — его самое уязвимое место. Если бы Макса пытались просто купить или примитивно угрожали, он знал бы куда и как послать, чтобы белозубый сразу всё понял и прочувствовал. А так… Главное, видно, что не блефует, говорит спокойно и размеренно. Уверен в себе, гадина.

— … и возвращаться к ней желания не испытываю. А с девочкой попробую устроить всё сам. Без посторонней помощи, — закончил свою мысль Макс.

— Трудно будет, — безразлично сказал мужчина и, с едва заметным презрением, скривил губы. — Очень трудно. Это я вам сразу говорю. Да и врёте вы всё, Максим Валентинович. Насчёт вашего прежнего занятия, я имею в виду. Работа у вас была творческая, как говорится: и для кармана, и для души. Подобную работу не бросают, особенно люди с такой головой, как у вас. А то, что произошло… Все, кому нужно, знают, что вас подставили и, если бы не это, чёрта с два вы бы попали за решётку, поскольку, повторю это ещё раз, человек вы толковый и очень предусмотрительный.

«Лижет, — подумал Макс. — Сперва давил, теперь лижет. И то, и другое делает несколько грубо и прямолинейно, как человек, за которым сила. Интересно, зачем я им так срочно понадобился? Неужели за это время не появилось никого, кто занимался бы тем же, что и я? Не может быть. Тогда что?»

— Восемь лет, — сказал он. — Время не стояло на месте. Я, ведь, утратил навыки. Появились новые технологии. Почему бы вам не обратиться к тем, кто сейчас в этом бизнесе?

— Потому что, — ответил белозубый, — вы были мозговым центром. И никого подобного вам сейчас нет. Конечно, есть специалисты, но такого как вы… Что же касается того, что вы отстали от времени — ерунда. У нас есть квалифицированные технари, если будет нужно — привлечём любые силы. Главное, понимаете, нам нужна идея.

Он щёлкнул пальцами.

— Вот этого, — произнёс Макс, тоже щёлкнув пальцами, — у меня, как раз, и нет. Поэтому и бросаю работу.

— Зря вы так, — укоризненно сказал белозубый. — Вы, ведь, даже не знаете деталей, как вы можете судить, появится у вас нужное решение или нет?

— А когда я буду знать детали, но не смогу решить проблему, вы меня так просто и отпустите, да? — насмешливо спросил Макс. — И, даже, не попытаетесь убрать, на всякий случай, чтобы не сболтнул конкурентам?

— Мы в вас уверенны, — поблажливо кивнул мужчина, для разнообразия перестав улыбаться и демонстрировать зубы. — К тому же, в этом деле у вас личная заинтересованность. Нашу проблему зовут Михаил Анатольевич Балуев.