Девочка и пустыня - Юлия Рублева

Женщина, которую внезапно покинули, ощущает три утраты.

Она теряет:

чувство, что этот мир безопасен;

чувство базового доверия к миру;

чувство, что этот мир изобилен и в нем достаточно для нее любви, счастья, денег, тепла. Многие мне признавались, и я помню по себе, что мир начинает представать настоящей пустыней.

И эти потери волочатся за нами и после разводов и расставаний – вот в чем их опасность! Когда ты приходишь в свой дом, а он ограблен, и ты видишь, что по всем твоим интимным закоулкам прошлись грязными ботинками, вывернули все наизнанку, – тогда ты еще долго будешь подскакивать ночью в постели и проверять замки, потому что твой дом больше не безопасен.

Примерно то же самое ощущала и я.

Мы прожили примерно год в режиме довольно нестабильном, мы не смогли поменять модель нашей семьи, не смогли увидеть, как мы изменились – причем изменились в разных направлениях. И спустя какое-то время – я точно помню, что это было поэтапно, – снова началось разрушение.

Однажды весной мне приснился сон, в котором я ощущала себя очень любимой другим, совершенно незнакомым мне мужчиной. От этого незнакомца шло тепло, нежность, желание и уважение, и во сне с изумлением это принимала. Проснувшись, как от толчка, часов в пять утра, я пошла на кухню и там впервые призналась себе, что несчастлива в своем долгожданном, вновь обретенном союзе. Не передать вам, как мне было страшно это признать. К тому времени мы были вместе в общей сложности 12 лет. Включая и тот год, который провели по отдельности. 12 лет я произносила про себя только одно мужское имя, только к нему мысленно обращалась и с ним говорила. И вдруг – этот незнакомец во сне и ощущение иссушающей жажды в собственной душе, словно то, чем ты ее утоляла, перестало быть чистой прохладной водой.

После этого сна я затосковала. Спустя еще примерно месяц я расплакалась, когда мы смотрели фильм «Любовь и голуби», и призналась мужу, что часто чувствую себя одинокой и что – да, мне так тяжко далась вся эта история, я отвыкла с ним делиться самым сокровенным. Он утешил меня как мог, но ледяной комок так и стоял у меня в груди.

Я вспоминаю это ощущение замкнутости и утраты былой открытости. Ему иногда приходили непонятно от кого эсэмэски, иногда он возвращался очень поздно, мы ругались, и однажды он снова пришел под утро.

Мне запомнилась та ночь абсолютно ледяным пониманием того, что этот человек, претендующий на место самого мне близкого, зная, от чего мне больно, все-таки это «больно» делает. Значит, делает совершенно сознательно. Значит, я ему не дорога – он рискует меня потерять и идет на этот риск.

Я не помню, чтобы наутро выясняла отношения. Помню только, что с какого-то момента внутри себя перестала называть его по имени.

А еще в то время у меня появилась новая работа. Я защитила диплом психолога, но работа, по иронии судьбы, была по моей филфаковской специальности. Кроме статей, я занималась продажами рекламы и очень активно стала общаться с деловыми кругами нашего города. Все это занимало меня целиком.

Я думала, что очень увлечена новой работой, думала, что трудоголик, пока однажды отчетливо не осознала, что просто не хочу идти домой после работы. Впервые в жизни. Был синий апрельский вечер, я садилась на каждую скамейку и смотрела на город. Огромное небо, свежий весенний воздух, а мне так одиноко, как никогда. Одиноко, несмотря на то, что дома меня ждал муж и все, казалось бы, было относительно стабильно.

Было время, когда мне хотелось делиться с ним всем-всем, было и время, когда мне хотелось, но я не могла. А теперь мне впервые не хотелось.

Думаю, я тоже причиняла ему много боли. Помню наши разборки, бесконечные, вызванные моими страхами. Помню, как отчаянно мне хотелось только одного – чтобы он сказал хоть какие-то слова, чтобы он обнял меня и успокоил. Но у него тогда не было для меня слов – или я их перестала слышать. Теперь я удивляюсь этому, потому что сейчас в моей жизни мужчины умеют меня утешать – или я научилась утешаться.

А потом все сошло, как лавина. Он уезжал на рыбалку – я привычно собрала ему корзинку с продуктами и впервые не спросила, куда он едет и с кем. В тот вечер у меня была сдача номера, я болела и сидела в редакции, замотанная в чей-то огромный пуховый платок. Он позвонил на мобильный, услышал, как я кашляю, сказал, что рыбалка отменилась – я вяло подумала, что скорее всего он ездил на свидание и оно обломилось. Но мне было все равно. Он предложил привезти лекарство прямо в редакцию, я опять вяло подумала, что это на него не похоже, согласилась, он приехал, я села в машину, взяла лекарство и заторопилась уходить.

И уже уйдя, вдруг сообразила, что абсолютно отвыкла от его заботы, от того, что он меня подвозит или не подвозит, привыкла, что он перестал снабжать меня деньгами, мы больше не спали вместе, я больше не готовила ему еду. Я приходила со своей сумасшедшей работы раза четыре в месяц под утро – иногда нас развозила редакционная машина, иногда приходилось брать такси, – и в нашем темном закоулистом дворе он меня не встречал, потому что в шесть утра ему надо было заниматься йогой. И я, идя по темному двору, каждый раз думала – если сейчас меня тут убьют, он даже не проснется.

Завтраки по утрам канули в прошлое, наши ритмы жизни не совпадали, и у нас больше не было никаких мотивов, чтобы сохранять наш союз, в котором нас обоих многое раздражало.

Я не знаю до сих пор, что происходило в нем. Забегая вперед, скажу, что на излете нашего брака, буквально в его последние дни, он все же пошел к психологу. Пошел один, пробыл там часа четыре, и я не знаю, что он оттуда вынес, – в любом случае было уже непоправимо поздно.

Однажды утром я поехала на встречу в другой конец города. Был август или начало сентября – я помню солнце и желтые листья. Я в то утро ощутила прилив необыкновенной любви к нему, подумала, может быть, все еще наладится, купила арбуз и поехала к мужу на работу. Я хотела сказать: «Я тебя люблю», открыла рот и произнесла: «Я тебе больше ничего не могу дать».

Он отвез меня домой и даже не поднялся. Вещи забрал потом. Приехавшая с дачи дочка отнеслась к этому спокойно: мы последние полгода жили под дамокловым мечом его ухода.

Больше мы в нашем доме никогда ни единой ночи не провели вместе. Мы не ссорились, не выясняли отношения, при встречах болтали и смеялись, через год наняли адвоката, и нас тихо развели без нашего присутствия. У меня екнуло сердце, когда дама-адвокат сказала по телефону: «Ваш брак расторгнут». Я позвонила мужу, и мы с ним помолчали в трубку. А потом договорились пойти в ресторан, пошли и там очень весело провели вечер. В честь нашего развода.

Этот брак был дорог нам обоим, несмотря ни на что.

Отвечу на незаданные вопросы. Да, я думаю, он продолжал мне изменять. Да, я в какой-то момент сказала себе: «Я его больше не люблю» – и это было страшнее и труднее, чем сказать: «Он меня больше не любит». Нет, не думаю, что на наше расставание повлияли третьи лица – у него, насколько я понимаю, тогда только начинался очередной роман, но я точно не знаю, а у меня еще долго ничего серьезного не было.

На этом позвольте закончить хронологическую часть нашей саги.

Часть вторая

После развода. Восстановление

Глава 1

О доверии. Мужчинам

Проходит несколько лет. У нас восстанавливается потихоньку все, что было разрушено: самооценка, сексуальность… Возвращается жажда жизни, а потом и жажда любви. Во второй части книги я подробнее буду говорить о тех глубинных внутренних изменениях, которые происходят после подобных потрясений, и о том, что происходило со мной спустя годы после этих событий. Больше всего мне хочется рассказать вам, как трудно и по крупинкам восстанавливается самое главное – доверие к мужчинам.

Наверное, способность любить, отдавать и принимать тепло, влюбляться, очаровываться – восстанавливается быстрее, чем привычка доверять.

На месте этой привычки появляется втянутая в плечи голова с прижатыми ушами – как у собаки перед ударом. Вот ты чувствуешь, что твое сердце снова ожило, ты несешься на всех парах, но вдруг малейшая – малейшая! – несостыковка, подозрение, невыполненное обещание – и ночью ты горько говоришь в темноту: «Я так и знала – все опять плохо, все не может быть хорошо».

Дорогие мужчины, если вы встречаетесь с женщиной, которая когда-то перенесла обман, вам понадобится очень много терпения. Если ваша цель – поиграть с этой женщиной в какие-то свои игры, то знайте, что она для них совершенно не годится. Она не умеет пока играть. Разучилась. Вы утомитесь быстрее, чем получите удовольствие.

Она ранена, и вылечить эти раны можно только любовью и терпением.

При малейшей опасности такая женщина схлопывается, как ракушка. Опасность может быть надуманной – ей все равно. Она предпочтет убежать.

Если вы дорожите этой женщиной, то знайте, что ее ранят и подтверждают ее искаженную картину мира следующие вещи: