«Каскад» начинает прорыв - Игорь Срибный

Максимов змеей скользнул за камни.

– Ты готов? – спросил капитан Баштовенко лежащего рядом сапера.

– Всегда готов! – ответил сержант, не выпускавший из рук «КПМ-1».

– Как только втянутся на остров, подрывай!

– Да знаю я, командир!

– Повторение – мать учения… Ждем сообщение от снайперов и – вперед!

– Понял!

Шапи так устал, что уже не чувствовал ног. Впереди наконец-то показался остров. На острове он решил сделать привал и дать людям отдохнуть и набрать чистой воды во фляжки.

Увидев остров, моджахеды ускорили шаг, предвкушая отдых от бесконечного, казалось, пути. Перепрыгивая с камня на камень, они стали пересекать ручьи, устремившись на остров, и, обессиленные, падали на камни, не снимая рюкзаков.

Только теперь Гусейнов почувствовал опасность. Он с трудом заставил себя встать на ноги и посмотрел в сторону изгиба ручья. И… глаза в глаза столкнулся взглядом с человеком, который держал его на прицеле автомата. В тот же миг пуля ударила его в лоб, опрокинув на тела лежащих на камнях моджахедов.

А потом на них обрушились скалы…

Абдельджаффар выбрался из-под заваливших его тел и камней. Ничего не слыша и не соображая, он, шатаясь, пошел прямо на засаду. Его встретили и усадили на камень. Доктор десантников осмотрел араба и сказал:

– Контузия. Тяжелая. И ни царапины.

Абдельджаффар безучастно посмотрел на него и опустил тяжелую, словно налитую свинцом голову, наполненную резкими сполохами боли…

Глава 22

26 февраля 2000 г. Около 11–00.

Урочище Малый Харсеной

За двое суток непрерывных боев войска продвинулись на восемь километров. Вновь со свинцово-черного неба валил мокрый снег, и колонна с боеприпасами и продовольствием безнадежно завязла в грязи.

Командующий операцией сидел в штабной машине и курил сигарету за сигаретой, не снимая с головы шлемофон: он ожидал вестей от разведчиков, которые ушли в ночь и до сих пор ни разу не вышли на связь. Рация шипела, трещала, кашляла атмосферными разрядами, но разведчики молчали.

25 февраля к вечеру ветер разогнал тучи, и в воздух смогли подняться два «крокодила». Около 17 часов при облете местности вертолетчики заметили скопление «духов», но в связи с наступлением темноты не смогли отследить направление их движения. Поэтому генерал вынужден был отправить две группы разведчиков в ночной поиск. Два отделения разведвзвода ушли и… пропали.

Усталый, издерганный, как и все вокруг, генерал выбросил ноги из люка и спрыгнул в грязь. Поднявшись на небольшую высотку, он приник к окулярам бинокля, осматривая близкую кромку леса и зубцы горных вершин. Где-то там «духи» снова накапливали силы, чтобы перекрыть путь войскам, но без данных разведки он ничего не мог предпринять.

Скользя сапогами по жидкой грязи и пару раз едва не упав, генерал спустился с высоты и увидел бегущего к нему начальника разведки полка.

– Ну, чем порадуешь, Николай Михайлович? – спросил он, прикуривая очередную сигарету.

– Объявились наши орлы! – доложил полковник Беспалов, раскрывая планшет с картой. – Р-159-е станции там не срабатывают из-за резких перепадов высот. Они спустились ниже и вышли на связь по КВ-радиостанции Р-354. Разведчики обнаружили боевиков в районе отметки 402,2. Видимо, кто-то отдал приказ разрозненным группам выйти к высоте и закрепиться на ней.

– Что собой представляет высота?

– Как и все высоты здесь. У подножия лес, выше по склону – заросли боярышника, мушмулы и шиповника. Вершина – глина с камнем. В стратегическом отношении высота надежно перекрывает подходы к населенным пунктам. А если боевикам еще и минометы подтащат…

– Как близко к высоте подходили разведчики?

– Ближе трехсот метров не смогли, так как саперы «духов» уже обставлялись минными полями. Был риск нарваться и раскрыть себя. Но арткорректировщики уже высажены на высоты – работать смогут.

– С такой связью? – Генерал скривился, как от зубной боли – проблемы связи в горах всегда были больным местом.

– У них свое оборудование. Корректировщики уже связывались с артиллерией, проверялись. Вроде все работает.

– Николай Михайлович, ты скажи мне – работает. Мне не нужно – вроде работает, а вроде бы и нет.

– Работает, товарищ генерал.

– Давай сюда начальника артиллерии! И полковника Павлова.

Офицеры были рядом, поэтому генерал сразу стал отдавать приказы.

– Павлов, что у тебя с личным составом?

– Потери большие, товарищ генерал. Я свел батальон в две усиленные роты, по сто пятьдесят бойцов в каждой. С боеприпасами туго.

– Получишь из НЗ. Готовь одну роту для штурма высоты. После артподготовки! – предупредил он вопрос полковника и обратился к начальнику артиллерии: – Так, Макаров, что с боекомплектом?

– По одной укладке на каждый танк и САУ. Ну, и вы знаете, ночью подошли две «ТОС-1» «Буратино». И, товарищ генерал, было бы неплохо провести разведку боем, чтобы помочь арткорректировщикам засечь цели.

– Хотелось бы попридержать «Буратино», но это уж как получится. Начало артподготовки, – командующий взглянул на часы, – в 12–30. Всем готовиться! Павлов, останься.

– Да у меня же там всего двадцать разведчиков и два офицера! – воскликнул полковник, сразу поняв, о чем пойдет речь.

– Им не нужно атаковать высоту, – хмуро сказал генерал. – Нужно только вызвать огонь «духов», чтобы вскрыть огневые точки. Отдавайте приказ!

Разведчики, получив приказ по радио, объединились в одну группу и снова вышли к высоте. Вот она – проклятая, наполовину скрытая буковым лесом, в каких-то трехстах метрах. Лейтенант Тимофеев, возглавлявший группу, вызвал снайперов и пулеметчиков.

– Парами разойдитесь по высоткам, – он рукой показал направления. – Засечете любые цели – открывайте огонь. Мы тут же начнем палить снизу. Сигнал отхода – зеленая ракета. Вперед!

Вскоре сверху, с одной из высот прозвучали выстрелы «СВД».

– Один, два, три… – не успел досчитать Тимофеев, как вокруг началась смертельная пляска боя. Через несколько секунд лейтенанту показалось, что он в огненном аду…

К легкому шелесту летящих пуль присоединился тяжелый аккомпанемент подствольных гранатометов и минометов. Разведчики огрызались со всех стволов. Очень скоро «духи» пристрелялись, и мины стали ложиться среди скал, в которых укрылись разведчики.

– Сыч! – крикнул лейтенант. – Ты живой?

– Я-то живой, – ответил Сычев, – но рядом двое раненых.

– Прикрой отход!

– Лады, лейтенант. Только раненых заберите!

Лейтенант сам нашел в скалах Сыча, около которого лупили по высоте еще трое разведчиков.

– Сыч, как только уйдут снайперы с пулеметчиками, сразу и вы отходите.

Сыч только кивнул, меняя магазин.

Лейтенант вытащил из разгрузки ракету зеленого огня и, отвинтив защитный колпачок, резко дернул шнурок.

Забрав раненых, разведчики начали отход. С высоты уходили по-пластунски. Пули еще долго шлепали вслед, пока добирались до техники. Грязные, бесстрастно-отрешенные, еще не понявшие, что чудом ушли из-под огня, выходили разведчики на дорогу.

Тимофеев встал у брони и впервые за прошедшие полсуток закурил, глубоко затягиваясь горьковатым дымом.

– Ну, молодцы! – подбежал к нему полковник Беспалов. – Задачу выполнили! Вы чего не уходите на отдых?

– Еще не все вышли, – угрюмо пробурчал Тимофеев. – Группы прикрытия нет. И лейтенанта Маркова…

В это время из лесу вышли четверо разведчиков. На развернутой плащ-палатке они несли чье-то тело. Беспалов и Тимофеев побежали навстречу. Вслед за ними рванули остальные.

Лейтенант Марков хрипел, пуская кровавые пузыри. Пуля попала в грудь выше бронежилета, его не успели даже до брони донести.

– Мы его случайно нашли, – сказал Сыч, утирая пот вязаной шапочкой, – уже при отходе. Думал, успеем, донесем…

– Ничего, – сказал полковник Беспалов, – сейчас их настигнет месть!

На позиции выдвинулись два танка и «САУ». Расстреляв боекомплект, они ушли, освобождая место следующей тяжелой смене.

К вечеру у бронегруппы закончились боеприпасы.

– Ну, вот и все, – угрюмо пробурчал полковник Павлов, которому утром предстояло вести на высоту свою пехоту. – Цирк уехал, а клоуны остались.

– На завтра есть еще подарок «духам», полковник, – мельком взглянул на него генерал. – Особый подарок! Иди, отдохни перед завтрашним днем!

– Что еще остается? – Сгорбившись, полковник пошел к своей палатке.

За время операции полк потерял более ста человек, и у Павлова резко защемило сердце. Он с трудом добрел до палатки и рухнул на койку, не раздеваясь. Начальник штаба покачал головой и стал стаскивать с него грязные, разбухшие сапоги…