Братья крови - Владислав Русанов

Полковник встал.

– Что ж, и на том спасибо. Возьмите мою визитку, – он протянул картонный прямоугольничек с золотистым кантом и тиснеными буквами: «Спицын Олег Иванович, специалист по паранормальным явлениям, белый маг».

Неужели все это время меня водил за нос колдун из Ковена?

Заметив мое изумление, он усмехнулся.

– Никакой я не маг. Просто так проще. Люди часто хотят поделиться тайнами с волшебником. Тем более с белым. Там с обратной стороны – номер мобильного. МТС. Кажется, у вас в Украине пользуются этим оператором?

– Наверное. Збышек знает наверняка.

– Вы экстравагантная личность.

– Спасибо. Мне это уже говорили.

– Что ж… Звоните, если приблизитесь к разгадке. Впрочем, звоните, даже если вам только покажется, что вы к ней приблизились. До встречи.

– Обещать ничего не могу. Прощайте, полковник.

Спицын сухо, по-военному, поклонился и вышел.

А мне ничего не оставалось, как погрузиться в размышления. Слишком много фактов следовало сопоставить, слишком много догадок проверить на ошибочность. Меня не оставляла мысль, что я оказался в центре какой-то сложной, запутанной и опасной игры. И осознание этого радости не приносило.

Глава шестая

Полет вампира

Отвести глаза российским таможенникам у меня получилось без труда. Да и не первый раз я этим занимался, если честно признаться. Легкое ментальное прикосновение – и они вообще не досматривали мой багаж. Правда, один мой приятель из екатеринославских – точнее, днепропетровских, как их принято сейчас называть, – вампиров утверждал, что того же эффекта можно добиться при помощи нескольких зеленоватых американских бумажек или радужных европейских. Но мне не хотелось подвергать испытанию честность государственных служащих. Я-то в любом случае нарушаю закон, провозя через границу антикварное оружие, так пусть хоть у них совесть останется чиста.

Покидая терминал, когда объявили посадку на рейс «Москва – Киев», я вновь почувствовал тот самый напоенный ненавистью взгляд, который запомнил по гостиной князя Прозоровского. Старый враг или новый? Поди разберись…

Мне доводилось сражаться на войне в бытность человеком. Тогда я участвовал в рыцарских турнирах и поединках. Мне случалось разгонять шайки разбойников и раубриттеров[21]. Но я не имел ни малейшего представления, насколько подковерные игры кровных братьев сложнее и опаснее человеческих споров. На взгляд человека-обывателя, есть мы и есть они. Мы – вампиры – стремимся насосаться кровью, которая дает нам силу и долголетие, они – люди – стараются по возможности не достаться никому на обед. Отношения охотника и добычи. Молодые вампиры тоже так думают. Или думали в мое время. На самом деле внутри самого клана охотников установились весьма непростые взаимоотношения, так что каждый из нас в любой миг может оказаться добычей. Конечно, это может случиться, если ты недостаточно силен, чтобы враги трепетали от одного лишь твоего вида. Сотни лет гнезда кровных братьев боролись за власть. Старые, умудренные опытом Мастера и молодые, едва оперившиеся, но ощутившие силу Птенцы дрались на дуэлях. Свою лепту в гибель кровных братьев вносили Охотники и Ковен. Именно поэтому сейчас нас очень мало. Несколько сотен в Москве и Петербурге, еще столько же на бескрайних пределах остальной России. Число вампиров в независимых государствах, образовавшихся после развала Советского Союза, и вовсе исчисляется десятками.

С легкой руки Брема Стокера, люди считают, что одного укуса достаточно, чтобы превратиться в вампира. Кем бы ни был этот писатель, он принес нам большую пользу, засевая человеческие души семенами заблуждений и щедро взращивая побеги глупости. Настолько большую, что после его смерти высший Совет вампиров принял решение поддержать игру. Француженка Жозефина Сангрэ, к слову моя добрая знакомая, обладающая недюжинными литературными способностями, взялась за перо, выпустив за минувший век несколько сот бульварных романов о вампирах под различными псевдонимами, продолжает плодотворно трудиться и в наши дни. Именно благодаря ее книгам люди свято верят в благотворную силу чеснока, в водобоязнь вампиров, в вампиров, способных оплодотворить смертную женщину. Несколько написанных ею сценариев удалось пристроить в Голливуд, после чего появилась новая легенда – о вампирах, которые спокойно разгуливают днем, лишь бы не под прямыми лучами солнца. Юные дурачки и дурочки начали играть в вампиров. Участились случаи, когда люди делали операции по изменению зубов, пытаясь подражать кровным братьям, а то и кусали друг дружку. Чем бы дитя ни тешилось, как говорится…

А вампиры тем временем варились в собственном соку. Застарелую вражду между гнездами и князьями удалось заморозить. Совет вампиров России изо всех сил изображал покой и благолепие. Преступления среди кровных братьев перешли в категорию сенсаций. Княжеская стража скучала от безделья. Диких вампиров практически не осталось. До меня доходили слухи о нескольких гнездах, укрывающихся в лесах Прикарпатья еще со Второй мировой войны. Изредка там пропадали группы туристов, но ни прямых, ни косвенных подтверждений причастности к человеческим смертям вампиров не всплывало. Каминьский склонялся к мнению, что в тех краях действовали шайки недобитых бойцов украинской повстанческой армии, забывая, как посмеивался Амвросий, что люди столько не живут, и представить себе вооруженное бандформирование из девяностолетних старичков довольно сложно. В лесах Белоруссии и Смоленщины всех неподчинившихся ему вампиров каленым железом выжег Трофимов[22] в конце сороковых. И установил в Смоленске жесточайшую диктатуру. Диктатуру закона. Даже я, один из старейших вампиров России, явившись в подконтрольный ему город, не позволил бы себе такой вольности, как с Прозоровским, а примчался бы на аудиенцию сразу из аэропорта. Иногда в скучную жизнь кровных братьев вносили разнообразие появляющиеся стаи анималистических вампиров, или, как мы их попросту называем, зверей.

Природа обидела их, лишив разума, но сохранив примитивные желания – голод, похоть, светобоязнь. Звери появлялись, если кто-то из нас пытался обратить человека против его воли или не соблюдал всех установленных правил и ритуалов. В наши годы на подобный шаг может пойти лишь преисполненный гордыни Птенец, который решил, что Мастер слишком уж ограничивает его волю, и попытался испытать собственные силы. Или Птенец, тайно замысливший переворот и остро нуждающийся в помощниках. Уличенному в создании анималистических вампиров полагалось столь суровое наказание, что в последние годы желающие появлялись все реже и реже, но, с другой стороны, поток молодых глупцов не иссякнет никогда. Как правило, звери – злые, упрямые и тупые – вырывались из-под контроля обратившего их и начинали жить своей жизнью, если подобный термин допустим по отношению к ходячим мертвецам. Нападая на людей, они не знали меры. Убивали направо и налево, а случайно выжившая жертва становилась таким же зверем и вливалась в стаю. Как только сведения о них распространялись достаточно широко, чтобы достигнуть слуха князя ближайшего города, объявлялась охота. Я почти всегда вызывался добровольцем, даже если приходилось лететь через полмира. Ну не мог я простить всему их племени той ночи после Грюнвальдской битвы…

– Пан Анджей, – Збышек осторожно коснулся моего рукава. – Пора к трапу.

Я тряхнул головой, вырываясь из власти воспоминаний. Что-то слишком много в последнее время я размышляю, возвращаюсь в прошлое, старюсь делать какие-то выводы из пройденного пути. Неужели старею?

Мы, вампиры, не изменяемся телом. И если меня обратили в возрасте двадцати семи лет, таким я останусь навечно. Никаких морщин, никакой седины, ни малейшего признака болезней, одолевающих людей на подходе к четвертому десятку их недолгого века. Но мы стареем душой. Поначалу, ощутив почти безграничные возможности, каждый из новообращенных стремится к удовлетворению всех желаний, которые не были доступны ему в человеческом теле. Богатство, власть, женщины… Причем в произвольной последовательности и неограниченных количествах. Кто-то отстраивает для себя роскошные замки, кто-то собирает редчайшие картины или предметы старины. Некоторые с головой погружаются в жизнь художников и поэтов – благо у людей она тоже ночная.

А потом наступает пресыщение. У кого раньше, у кого позже, но накатывает такая скука, что впору выбежать под полуденное солнце. И вот тогда и проверяется крепость характера и сила воли.

Многие кровные братья ломаются – либо кончают жизнь самоубийством, либо начинают мстить всему миру. А вот те, кто выдерживает испытание скукой, обретают мудрость высших существ. Не зря высшим вампиром по праву считается тот, кто достиг хладнокровия разума наряду с огромным опытом, а не тот, кто благодаря убийствам получил большую силу. Во всяком случае, князьями и членами советов становятся именно первые. Хотя в старину случалось по-всякому. Тогда грубая сила ценилась выше мудрости и справедливости.