100 великих спортсменов - Берт Шугар

После вызванного травмой перерыва Пеле привел к беспрецедентной третьей победе сборную Бразилии и в 1970 году. До этого 20 ноября 1969 года в своем 909-м матче на высшем уровне Пеле забил свой тысячный гол. А потом пришла пора расставания с футбольным мячом.

Уход Пеле с зеленого поля оплакивала вся страна. Тренер «Сантоса» со слезами на глазах и качая в горести головой, приговаривал: «Теперь люди будут говорить своим детям: "Какая жалость, ты не видел, как играл Пеле"».

Однако миллионы зрителей вновь увидели Пеле, на сей раз вышедшего на величайшую спортивную арену мира: на футбольные поля Америки. Компания «Уорнер Коммуникейшнз», надеясь на то, что появление на поле Пеле станет тем первым камнем, который взбаламутит стоячие воды европейского футбола в этой стране, подписала с ним контракт на сумму 4 миллиона 700 тысяч долларов за три года выступлений и 100 матчей.

Пеле ушел из футбола, отдав ему двадцать один год жизни и забив 1281 гол. Прощание с ним состоялось перед лицом ревущей толпы на стадионе «Джайентс» в Мидоулендс, Нью-Джерси. Он шел по беговой дорожке вокруг футбольного поля, размахивая футболкой над головой, и один из зрителей, находившихся в тот вечер на трибунах, заполненных более чем пятидесятитысячной толпой, Мохаммед Али, смотрел на происходящее и удивлялся: «Теперь я понимаю… он более велик, чем я!»

ЭРНИ НЕВЕРС

(1902—1976)

С того мгновения, когда Адам и Ева вкусили яблочка, лишь Эрни Неверс[16] обладал тремя спортивными ипостасями, играя в футбол, бейсбол и баскетбол на уровне первой национальной лиги.

Неверс, рост которого составлял шесть футов и один дюйм, до сих пор остается истинной «суперзвездой», загоревшейся задолго до того, как подвизающиеся в дешевых журнальчиках писаки стали навешивать подобный ярлык на каждого мало-мальски заметного спортсмена.

Слушая рассказы уже немногочисленных и сильно полысевших болельщиков той поры о легендарных подвигах этого современного Пола Баньяна[17], легко усомниться и с недоверием покачать головой. Тем не менее Неверс был именно таким, как о нем говорят: 90-килограммовый атлет, сильная челюсть, лохматые светлые волосы, похожий скорее на средневекового викинга. Обладая неутолимой жаждой борьбы, Неверс в Стэнфордском университете был капитаном футбольной и баскетбольной команд, играл питчером и правым филдером за бейсбольную команду, ну а в свободное время метал диск за университетскую легкоатлетическую сборную.

Однако хотя список его подвигов достаточно обширен, этому феномену иногда с трудом удавалось совместить все свои обязанности. Рассказывают, что однажды апрельским днем Неверс играл питчером за «Стэнфордских Кардиналов» точно в то же самое время, когда его легкоатлетическая команда проводила свой матч. Неверс выпутался из ситуации самым простым способом: оказавшись вне игры во время первой подачи, он во всех бейсбольных регалиях бросился бегом на легкоатлетический стадион, чтобы принять участие в метании диска. Он появился как раз тогда, когда судья выкрикнул его фамилию, приглашая к снаряду, и, запыхавшись, без разминки, при форме и щитках, взял в руки металлический диск, закрутился на месте и швырнул его в воздух. После, не ожидая окончания полета, он помчался назад и успел как раз к своей очереди подавать.

Его тренер по бейсболу немедленно предъявил атлету ультиматум: «Бейсбол или легкая атлетика, только не все сразу!» Неверс выбрал бейсбол, немало разочаровав этим своего тренера по легкой атлетике, который провел весь остаток встречи в поисках своей находящейся в самоволке звезды, единственным броском добившейся третьего места. Бейсбольный тренер Гарри Уолтер, набивший шишки и синяки в матчах Главной лиги, разглядел в парне бейсболиста.

На баскетбольной площадке Неверс соединял силу, гибкость, рефлексы с кое-каким нововведением, внесенным им в игру: броском крюком из-за головы, что сделало его в глазах многих людей одним из лучших баскетболистов в истории Стэнфорда. (Вторым был Хэнк Луизетти, владелец прав на бросок одной рукой с опоры.)

Однако все это служило для Неверса лишь приправой к его любимому занятию – футболу. Ибо Эрни Неверс был пронзающим раннером, соединявшим силу и скорость с тем, что его тренер, «папаша» Уорнер, назвал «рефлексами, каких он не встречал ни у одного человека». В общем, его можно считать первой и более ранней версией Джима Брауна.

В 1926 году Неверс перешел из команды Стэнфорда в профессионалы, подписав контракты с «Сент-Луис Браунз» из Американской бейсбольной лиги, «Дулут Эскимос» из Национальной футбольной лиги, причем владельцем и тренером последней команды был не кто иной, как легендарный Джордж Хейлс.

Хотя Неверс добился наград в бейсболе и баскетболе, наивысшие отличия он все же заслужил в футболе. Выступая за команду Дулута, немедленно перекрещенную в «Эскимосов» Неверса, наш герой в первый год своего выступления провел на поле все возможное время, поставив рекорды по забеганиям, пасам и ударам, а также отдав в одной игре последовательно семнадцать пасов и забив пять полевых голов.

В течение двух лет Неверс побеждал всех и вся, прорываясь, просачиваясь сквозь защитников или разбрасывая их.

Он пропустил сезон 1928 года в связи с повреждением шеи, однако вернулся в 1929 году в качестве играющего тренера «Чикаго Кардиналс», последнего играющего тренера в истории НФЛ, набрав все 40 очков в игре с «Чикагскими Медведями», что до сих пор является рекордом лиги. Видевший эту игру Кнут Рокни мог лишь сказать своим игрокам: «Вот так и надо играть в футбол».

В 1931 году Неверс сделался профессиональным футболистом. В одной из игр удар соперников лишил его сознания на две минуты, и, когда окончился вызванный травмой перерыв, придя в сознание, он пронес мяч последовательно шестнадцать раз и в последний из них совершил занос.

Незачем удивляться тому, что его тренер, «папаша» Уорнер, который, кстати, тренировал Джима Торпа в Карлайле, сказал о Неверсе: «Он мог сделать все, что умел Джим Торп, и всегда вкладывал в игру больше старания, чем Торп».

МАЙКЛ ДЖОРДАН

(родился в 1963 г.)

Многие пытались объяснить мастерство Джордана, но никому не удалось сделать это правдоподобно, поскольку в нем нет никакого правдоподобия. Это попытался облечь в слова Джим Мюррей, поэт, лауреат среди современных спортивных журналистов, который написал: «Майкл Джордан, "Воздушный Майк" для своих соотечественников, играл, порхая в десяти футах над землей. Его способна остановить лишь авиация. На землю он опускался лишь для того, чтобы заправиться, а потом снова взмывал вверх».