Оползень - Десмонд Бэгли

– Не странно, а бесчестно. Впрочем, это зависит от того, о каком Маттерсоне вы говорите. Жулик – Булл Маттерсон, а Говард просто недотепа.

– Вы думаете, он просто забыл поговорить с вами? – спросил я с удивлением.

– Что-то в этом роде. – Она ткнула в мою сторону утиной косточкой. – О каких это мертвецах вы говорили?

Я улыбнулся.

– А, я просто хотел побеседовать с вами. Я знал, что это вас заставит прийти.

– Почему это? – Она уставилась на меня.

– Но ведь вы пришли, правда? Вообще-то это вариант старой шутки: один любитель розыгрышей послал своим приятелям такую телеграмму: "Немедленно беги, все раскрылось". И что же? Девять из десяти тут же удрали из города. Почти у каждого есть, что скрывать.

– Вам просто недоставало компании, – сказала она едко.

– Мог ли я пропустить возможность поужинать с прекрасной женщиной в лесу?

– Я вам не верю, – сказала она ровным голосом. – Оставьте при себе комплименты. В конце концов, я могла бы оказаться старой каргой лет под девяносто. Впрочем, вы, конечно, наводили обо мне справки. Так что же вам нужно, Бойд?

– Хорошо, – сказал я. – Давайте начнем вот с чего. Вы когда-нибудь подробно интересовались соглашением о партнерстве Трэнавана и Маттерсона, а также сделкой между Маттерсоном и попечителями владений? Мне кажется, что эти дела стоят того, чтобы в них углубиться. Почему этого никто не сделал?

Она смотрела на меня, широко открыв глаза.

– Ничего себе! Если вы занимались такими расспросами в Форт-Фаррелле, то как только старый Булл узнает об этом, считайте, что вы в беде.

– Да, – сказал я. – Я знаю, что ему бы хотелось забыть о существовании Трэнавана. Но не волнуйтесь Он ничего не пронюхает. У меня есть сугубо личный источник информации.

– А я и не волнуюсь, – сказала она холодно. – Но вы, наверное, думаете, что сможете обращаться с Маттерсоном так же, как с Джимми. Я бы на вас не поставила.

– Я понимаю, что это вам безразлично, – сказал я с улыбкой, – но почему никто не попытался разобраться в той сделке? Ведь она с запашком. Ну вот вы, например?

– А что я? – произнесла она быстро. – Какое мне дело до того, как Маттерсон облапошивает своих попечителей. Впутывание во все это денег бы мне прибавило?

– Вы хотите сказать, что вам нет дела до того, что намерения Джона Трэнавана были искажены, и это прибавило денег Маттерсону? – спросил я нарочито мягким тоном.

На мгновение мне показалось, что она швыряет в меня тарелку. Лицо ее побелело, щеки пошли красными пятнами.

– Идите вы к черту! – закричала она. Потом, постепенно успокаиваясь, добавила:

– Однажды я такую попытку сделала. Но ничего из этого не вышло. Доннер содержит все документы Корпорации Маттерсона в таком дьявольски запутанном виде, что развязать этот узел сможет лишь команда из высокооплачиваемых юристов, да и то лет, наверное, за десять. Это мне былоне по карману, и мой адвокат посоветовал мне не влезать в это. А вас-то все-таки почему это интересует?

Я наблюдал за тем, как она обмакнула кусок хлеба в соус, и подумал, что девушки с хорошим аппетитом в моем вкусе.

– Не знаю, интересует ли меня это в самом деле. Над этим тоже следует подумать. Как и над тем, почему Маттерсон хочет похоронить Трэнавана навечно.

– Не высовывайтесь, голову отрубят, – предупредила она меня. – Маттерсон таких вопросов не любит. – Она поставила тарелку на землю, встала и направилась к ручью сполоснуть руки. Затем вернулась, вытирая их большим мужским носовым платком. Я налил кофе.

– Но я ведь спрашиваю не Маттерсона, а Трэнаван. Любой Трэнаван сам должен задавать такие вопросы время от времени, не так ли?

– Разумеется. И, как любой другой, не получать на них ответа. – Она пристально посмотрела на меня. – Что вам все-таки нужно, Бойд? Кто вы, черт возьми?

– Я просто свободный наемный геолог. А Маттерсон часто вас беспокоит?

Она отхлебнула горячего кофе.

– Да нет. Здесь я бываю редко. Я приезжаю сюда на пару месяцев в году, чем, наверное, раздражаю его. Вот и все.

– И вы так и не знаете, что он имеет против Трэнавана?

– Нет.

Я посмотрел в огонь и произнес задумчиво:

– Кое-кто мне сказал, что хотел бы, чтобы вы вышли замуж. Подразумевалось, что тогда здесь не осталось бы никого с фамилией Трэнаван.

Она вспыхнула.

– Это Говард... – Она запнулась и закусила губу.

– Что – Говард?

Она вскочила на ноги и отряхнулась.

– Вы мне не нравитесь, мистер Бойд. Вы задаете слишком много вопросов, а я не могу на них ответить. Я не знаю, кто вы, чего вы хотите. Если вы хотите заняться Маттерсоном, это ваше дело. Но вот вам бесплатный совет: "Не надо". Маттерсон котлету из вас сделает. Впрочем, меня это не касается. Но вот что запомните – оставьте меня в покое.

– А что вы мне сделаете такого, чего не сделал бы Маттерсон?

– Имя Трэнаван не совсем забыто. У меня есть хорошие друзья.

– Надеюсь, получше, чем Джимми, – предположил я саркастически.

И тут мне пришло в голову, что ссорюсь я с ней напрасно. В этом не было никакого смысла. Я поднялся на ноги.

– Послушайте, я ведь не собираюсь воевать с вами и вмешиваться в ваши дела не собираюсь. Я человек безобидный, конечно, если в меня не тычут ружьем. Я отправлюсь к Маттерсону и просто скажу ему, что вы не пустили меня в свои владения. Мне-то что от этого?

– Ну вот и отправляйтесь, – сказала она, и в голосе ее послышались какие-то нотки сомнения. – Странный вы человек, Бойд. Приходите сюда как посторонний и вдруг начинаете копаться в истории десятилетней давности, которую все уже забыли. Откуда вы вообще о ней узнали?

– Тот, кто мне об этом рассказывал, предпочел бы остаться неизвестным.

– Не сомневаюсь в этом, – сказала она с презрением. – Такое впечатление, что жители Форт-Фаррелла находят удобным иметь короткую память и излишнюю робость.

– У вас, наверное, и в Форт-Фаррелле есть друзья? – спросил я.

Она застегнула накидку, становилось свежо.

– Я не собираюсь торчать здесь и играть с вами в секретики, мистер Бойд. Запомните одну вещь: никогда не появляйтесь на моей земле.

Она повернулась, чтобы уходить. Я сказал:

– Стойте! В лесу ведь всякие духи, лешие, животные, мало ли на что можно налететь. Мне бы не хотелось, чтобы вы повстречались с медведем. Я провожу вас до вашего лагеря.

– О, Господи! Лесной кавалер нашелся, – сказала она с неприязнью, но остановилась. Пока я забрасывал землей костер и проверял ружье, она при слабом свете луны рассматривала мою стоянку.

– Неплохо устроились.

– Дело опыта. Ну что, пошли?

Она зашагала рядом со мной, и когда мы миновали знак, я сказал:

– Благодарю вас, мисс Трэнаван, за то, что вы разрешили мне вступить на вашу землю.

– Не могу устоять перед галантностью, – сказала она и, показывая рукой в сторону, добавила:

– Идем туда.

Ее "лагерь" оказался для меня полным сюрпризом. После того как мы более получаса шли вверх по склону, что дало ощутимую нагрузку на мускулы ног, перед нами неожиданно возник темный силуэт дома. В луче фонаря, который она вынула, мелькнула стена из гранита и бревен, сверкнули большие окна. Она толкнула незапертую дверь и сказала с некоторым нетерпением:

– Ну, что же вы не входите?

Внутренность дома поразила меня еще больше. Дом был большим и теплым, с центральным отоплением. Она зажгла свет, и я увидел комнату, столь громадную, что дальний ее конец тонул в темноте. Одна стена была застеклена, и через нее открывался великолепный вид на долину. Далеко внизу блестело под луной озеро, вокруг которого я вед разведку. Она еще раз щелкнула выключателем, и комната ярко осветилась. Я увидел отполированный деревянный пол, покрытый шкурами, современную мебель, яркие полоски книг на другой стене и грампластинки, разбросанные на полу, перед встроенным в стену проигрывателем, словно кому-то неожиданно помешали слушать музыку.

Настоящий дачный домик миллионера! Я оглядывался кругом с удивлением и, вероятно, с широко открытым ртом.

– М-да, можно было бы даже стать президентом по одной-единственной причине рождения в подобном доме, – сказал я.

– Я не нуждаюсь в ваших шуточках, – сказала она – Если хотите выпить, пожалуйста, это вон там. И если хотите, займитесь камином. Необходимости в этом нет, но я люблю смотреть на огонь.

Она исчезла, прикрыв за собой дверь. Я поставил ружье и подошел к камину. Он представлял собою громадное гранитное сооружение, над очагом можно было свободно зажарить лося. В нем тлело несколько угольков, и я заправил его дровами из находившейся рядом поленницы. Подождав, пока огонь разгорится, я совершил обход комнаты, полагая, что хозяйка вернется не так скоро. Известно, что жилище способно много рассказать о его владельце.