Отель "Белая роза" (СИ) - Вейла Елена

В голове вдруг возникли совершенно дикие, подбадривающие мысли: «А почему нет? Иди и сядь рядом с ней! Поговори, улыбнись ей и получи её улыбку в ответ. Что тебе мешает? Хочешь её? Ну ничего, потерпишь! Можно и без секса обойтись и хорошо общаться с тем, кто тебе нравится! Просто разговор с приятной девушкой! Гермиона скоро уедет, и, возможно, ты никогда больше её не увидишь, чего ты боишься?»

Драко и не заметил, как повернул обратно. С каждым шагом он всё увереннее и быстрее направлялся к Гермионе. Навстречу ему из беседки выскочил Невилл и, чуть не сбив с ног, бросился к Луне, словно Грейнджер побудила его к каким-то действиям.

— Ты дала парню ускорения, чтобы он наконец что-то решил с Лавгуд? — ухмыльнулся Драко, усаживаясь на белую резную лавку рядом с Гермионой, едва не касаясь её бедра своей ногой.

Она проследила за своим другом, делая вид, что не обращает на Драко внимания.

— Знаешь что, Малфой… — Гермиона бросила на него короткий строгий взгляд: она злилась, и Драко понимал, что не зря — утром он был слишком груб с ней. — Я и тебе могу дать ускорения. Ты совершенно невозможный человек, которому плевать на себя! А ещё ты неблагодарный грубиян!

Она отвернулась от него, продолжая наблюдать за разговором своих друзей у входа в лабиринт. Драко неловко поёрзал.

— Эм… Прости, я… — начал он.

Гермиона прищурилась и скрестила руки на груди, ожидая его полноценного извинения, но он замолчал, изучая её красивое лицо.

— Я не очень люблю, когда мне навязывают помощь. И я не хочу… — Драко посмотрел на её рот, и все мысли снова вылетели из его головы. — Не хочу… Да… Чёрт, ты поняла меня, — быстро договорил он, чувствуя себя последним идиотом, который слова нормального не может вымолвить, почти как грёбаный Лонгботтом.

Гермиона шумно выдохнула:

— Драко, ты такой колючий сегодня! Как твои татуировки!

Они помолчали, глядя на гуляющих людей. Парк медленно пустел, в отеле зажигались окна, отчего мэнор становился похожим на уютное местечко, на тот старый родной дом, где Драко был счастлив в детстве. Музыка стихла, и стали отчётливо слышны песни цикад.

— Хорошо здесь, — вздохнула Гермиона, любуясь обстановкой вокруг. Немного помолчав, она добавила: — И, Драко… Я больше не буду к тебе приставать с помощью, если ты не попросишь.

— Вот и спасибо, — отозвался он, взглянув на её голые коленки. Он перевёл взгляд на тонкую талию, затянутую белым корсетом, отчего грудь Гермионы взволновано поднималась от каждого её вздоха, и у него вырвалось: — Красивое платье, ты в нём похожа на Фею цветов.

— О! — Грейнджер удивительно красиво открыла рот и так же невероятно чудесно заулыбалась ему. — Ты снова сделал мне комплимент! Десять баллов Слизерину!

— Да неужели понравилось? — он тоже заулыбался, а в его душе расцвело приятное чувство тепла, словно он был рад тому, что она больше не сердится на него. — Ну наконец-то!

Гермиона провела пальцами по краю корсета и подняла его повыше. Драко лишь облизнул губы, наблюдая за её действиями.

— Ты любишь танцевать? — спросил он, не в силах отвести от неё взгляда.

— Я? — Гермиона подняла брови и рассмеялась. — Ты что, нет! Я пришла, только чтобы поддержать Луну. А ты? Танцуешь?

— Терпеть не могу. Тем более после проклятия. Танцы теперь непозволительная роскошь для меня. — Он вдруг вспомнил, как она красиво извивалась перед ним вчера, и с усмешкой добавил: — Но я уверен, что ты мне лжёшь. Ты любишь танцевать. Вчера… Это было что-то!

— Неет, я прошу тебя, не напоминай! — Гермиона замахала руками, нещадно краснея. — Я же говорю, что, когда выпью, вытворяю невесть что! Однажды я…

Она, смеясь, рассказала ему, как однажды так сильно напилась, что устроила танцы на барной стойке в маггловском клубе. Скоро её рассказ перешёл к сегодняшнему танцевальному конкурсу, и Драко узнал, кто из постояльцев и каким образом победил. Потом они как-то плавно начали обсуждать обновления мэнора, озеро, качели и теннис. Драко обещал, что сыграет с ней завтра. Они перескочили на отдых времён их детства. Гермиона рассказала про поездку в Париж, а он поделился историей своих незабываемых каникул в Бразилии после четвёртого курса. Гермиона вспоминала о своих родителях, и Драко узнал, почему она пошла учиться на целителя. Ей он поведал, что хотел организовать благотворительный фонд для тех, кто потерял кормильца. А потом, увидев её искреннее восхищение, признался, что это идея матери. Но Грейнджер всё равно смотрела так, что хотелось ещё и ещё рассказывать ей о своих и даже чужих идеях, выдавая их за свои. Хотелось быть для неё другим, не таким пустым, каким он был на самом деле, черпать ложками это неприкрытое восхищение им. Отражаться в её глазах более лучшей версией себя.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Драко, ты… Ты удивляешь меня, — проговорила Гермиона и вдруг поёжилась от окутавшей их ночной прохлады — Малфой кинул на неё согревающее заклинание. — Спасибо… — она благодарно улыбнулась и добавила: — Кстати, я давно хотела сказать, мне нравится твоя идея организовать отель. Это чудесное место. Мне по душе климат Уилтшира.

И он снова не смог ей соврать:

— Нет. Подожди, отель — это идея Лавгуд. Я бы никогда не додумался сделать что-то подобное со своим домом… В нём не осталось ничего хорошего. Я ненавидел его.

— Она сказала, что это ты, — Гермиона пожала плечами. — В любом случае у вас получилось создать сказку, чья бы идея это ни была.

Он усмехнулся. Зачем Лавгуд выставляет его в лучшем свете? Он оглянулся, чтобы найти взглядом блондинку, но…

— Грейнджер, сколько времени?

Только в этот момент они поняли, что сидят очень близко, и вокруг никого нет. Отель спал. А на горизонте за парком появились первые лучи рассветного солнца, окрашивающие небо акварельными цветами от розового до тёмной бирюзы.

— Четыре утра…

Он никогда не разговаривал так долго и упоённо ни с одной девушкой. Потому что считал, что с ними не нужно разговаривать, они нужны только для одного: удовлетворения его похоти и служения ему. Но с Гермионой Малфою хотелось большего. Ему хотелось с ней всего. Хотелось слушать её, рассказывать о себе, подшучивать над ней, получая в ответ её мелодичный смех и волнующие тёплые взгляды. Он совершенно забыл, кто она есть, словно с его глаз спала пелена и её кровь, их общее ужасное прошлое перестало что-то значить. Он видел прекрасную девушку, добрую и открытую.

Драко ошеломлённо оглядел удивлённое красивое лицо Гермионы, на котором отражались первые лучи солнца. Вокруг них стояла такая многозначительная тишина. Ведьма взглянула на его губы, и его сердце заколотилось с новой силой, а в пальцах снова возник этот зуд.

Коснуться. Поцеловать нежные лепестки её рта. Гермиона слишком близко. Близко к его сердцу.

Он резко вскочил на ноги.

— Нам… Я… Мне надо идти. — Драко вспомнил, что не выпил лекарство.

Голова закружилась. Он почувствовал нестерпимую боль во всём теле. Драко попытался сделать шаг, ещё один. Иглы проклятья с какой-то новой, ещё более злой и болезненной силой впились в его сердце и плоть, останавливая на полпути. Он тихо охнул и начал медленно оседать на пол. Сквозь шум в ушах Драко смог услышать, как Гермиона испуганно воскликнула:

— Драко! Боже мой! Тебе плохо? — Его тело с шумом рухнуло на деревянный пол.

Неожиданно прохладные ладони легли на его лицо. Кислород вновь наполнил лёгкие. Драко вздохнул, чувствуя, что становится невесомым как пёрышко, и какая-то необыкновенная сила приливает во все органы, сухожилия, мышцы. Что-то волшебное и потрясающее творилось с ним сейчас.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Он застонал от приятного ощущения и, открыв глаза, увидел перед собой заботливый взгляд, в котором можно было утонуть.

— Драко, тебе больно? — Гермиона резко убрала руки, и всё закончилось, но болезненные ощущения отпустили Малфоя, словно он выпил лекарство. — Прости, я хотела помочь…

Она отодвинулась. Драко сел, опершись спиной на колонну беседки. Он следил за ней с недоверием и изумлением. Она сделала невозможное — коснулась его. Впервые за год кто-то спокойно касался его на протяжении нескольких секунд, и это странным образом принесло ему облегчение! Мерлин!