Шаман 2. Чёртов чай - Клименко Тимофей
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
От такой неслыханной наглости Марк растерялся…
Но тут же был поглажен, одарен кусочком колбасы и всячески облагодетельствован. Услыхав, что Миша сам впервые видит свою милую зверюшку, Маша пообещала завтра сносить бедняжечку к ветеринару на прививку, тут же установила пол и нарекла Марка - Лео. Справедливо рассудив, что возражений странная девушка не поймёт, а колбаса всё же вкусная, да и поглаживания приятнее удара тапком, Марк стал Лео. Быть Лео оказалось гораздо приятнее! Буквально через полчаса обласканный крыс души не чаял в новой хозяйке. Бубнил под нос комплименты её уму и красоте и всячески поносил обманщика-кота, от которого все беды в мире. А уж он, честный крыс Лео, в прошлом Марк, к этому катаклизму не имеет ни малейшего отношения. Да и без волшебной дудочки тут дело явно не обошлось!
Пух открыто грозить вероломному наёмнику поостерёгся, помня, что Миша его теперь понимал дословно. А репутация, она дороже одного мелкого предателя. Но слово «катаклизм» взбесило кота не на шутку, и самым культурным из его ответного шипения было слово «крысоклизм». Это он и обещал сделать с перебежчиком. Самообладание изменило Пуху, как ветреная кокетка, и он высказал Марку всё, что думал о нём, его родне до седьмого колена, но особенно о маме и бабушке. От такой тирады фикус чуть не покраснел и на всякий случай уронил пару листьев.
Миша постарался запомнить пару оборотов позаковыристее, чтобы не выглядеть на фоне коллег-шоферов рафинированным интеллигентом. А ещё он понял, что Крыса зовут Марк, его мама была собакой, а он её сыном! Позвал его сюда Пух в минуту эмоционального расстройства в крайней степени (удалено цензурой), а сейчас этот мелкий (удалено цензурой), ведёт себя как (удалено цензурой).
С котом Миша решил разобраться потом, да кот на беседе именно сейчас и не настаивал, чувствуя, что вляпался по самое не балуй. Маша от предложения переименовать Лео в Марка пришла в восторг и тут же на это согласилась. Марк вздохнул облегчённо, а Пух обречённо.
«Ну расчудесненько же всё! Так хорошо на душе, так легко и воздушно! Миша оказался просто прелесть! Или прелестью? Моя прелесть? Ой! Что-то не очень я ассоциацию подобрала, пусть лучше будет просто хорошим. Ну он и правда очень-очень-очень хороший! Ну очень! И я в него уже точно влюбилась навсегда. Сначала думала, что это временно, а после того, как он меня принёс к себе домой и оказал такие знаки внимания, я поняла - он мой. Миша мой! Мой!!! Родной! Роднёхонький Мишутка!!! Даже реву. А чего реву? От счастья! Ржу и реву. Дура какая-то. Больная на всю голову. Да! Дура, но влюбленная! По- настоящему! По нас-то-я-ще-му! И зверюшки-то у него все какие-то смышлёные, и глаза у них умные, словно они понимают, что я им говорю. Замечательный! Замечательные зверюшки! Я буду их любить... Я их уже люблю! Я вообще всех люблю! Всё, всё, всё! Я полностью втюрилась! Надо немного успокоиться...»
Утром, когда Миша уехал на работу, а Пух ещё спал, Маша осторожно, прихрамывая, прошла на кухню. Налила себе чаю, взяла вазочку с печеньками, но потом поставила обратно на стол и взяла всего одно печенье. «Нет уж, печенюхи я люблю, но меру надо знать. На радостях-то можно и растолстеть!»
Маша улыбнулась и похромала обратно в комнату. Печенюшка оказалась такой вкусной, но такой маленькой, что Маше пришлось включить телевизор, чтобы заполнить возникшую пустоту от мизерности печеньки.
Чашка быстро опустела и... выпала из рук, медленно, как в кино, долетела до пола и разбилась на мелкие кусочки. А Маша закрыла глаза и провалилась в чёрную бездну.
Минутой ранее в соседней квартире варившая странную желеобразную субстанцию женщина не заметила за разговором с собой, как её бурлящее зелье перебралось через край кастрюльки и с радостью бросилось на раскалённую плиту. Запахло безнадежностью и скулящим одиночеством. Начинающая колдунья неловко приподняла кастрюлю, пытаясь урезонить взбунтовавшийся отвар, но не рассчитала и опрокинула всё содержимое на плиту и пол. Раздалось зловещее шипение, по квартире пополз белый пар. Он был похож на утренний туман над морем, и неуклюжей укротительнице кастрюль показалось, что в этом тумане мелькнул костёр и послышался чей-то смех.
В квартире Миши в это время тихо растворился Хойя и потеряла сознание Маша. А на пятом этаже шаман Александр почувствовал, как меняется будущее. И новое ему откровенно не понравилось. Тревогу Стража разделили и Дима с Анной. Но в причинах ещё предстояло разобраться, так как Великий Космос явно неспроста спрятал до поры появление и исчезновение Курада и девушки от глаз шамана. К счастью, Дима по кошачьей линии тут же сумел кое-что выяснить. И даже взялся помочь.
Весь следующий день Миша сидел дома и размышлял.
« Как же я устал от загадок! Когда Маша подвернула ногу и вынужденно оказалась у меня в гостях, я списал её бледность на волнение и боль от подвёрнутой ноги. Но уже утром впала в кому. Почему? Неизвестно. И как сосед дядя Саша смог услышать через дверь, что в квартире что-то упало, разбилось, и даже дозвонился мне? Да и проходил-то мимо квартиры так удачно! А я ведь точно помню, что выключал телефон! Ещё одна загадка… И врач сказал, что без моего вмешательства до вечера бы Маша, скорее всего, не дожила. Что нужно делать, чтобы она очнулась - непонятно. Сколько она пробудет в реанимации - тоже не ясно. Я очень надеялся, что Хойя что-нибудь мне подскажет, но он исчез. Куда и почему - не знаю, Пух божится, что тоже не в курсе. Твердит только про огромного чёрно-рыжего кота, что держал Машу за руку, пока я не прибежал. По-моему, только сейчас я узнал, что такое боль. Боль - это когда ты не можешь помочь любимому человеку. Боль - это бессилие. Во сне я видел Машу, она заблудилась в огромном зеркальном коридоре. Я видел выход, кричал ей, звал, но она меня не слышала. Что ж, моё подсознание не желает мириться с окружающей действительностью, и я с ним солидарен.»
На диване рядом с ним сидел Пух и также размышлял. Но не как обычно, о еде или о кошечках, а о жизни за последние дни.
«Говорят, что с тонущего корабля первыми бегут
