Людозвери (СИ) - Вульф Лора

Алик с Ксюшей вошли в интернат,

— Отведи ее в спальню к Веронике, — как ни в чем не бывало обратилась к ней Лизавета Львовна, — Дежурный воспитатель отсутствует, — она хмыкнула, — видимо, носится по парку в поисках растерянных воспитанников!

Алик, зная сложный характер старухи, не стала противоречить, она повела первоклассницу в девичью опочивальню, спросив как бы в невзначай: — А красавчик этот, Тимур, не приходил?

— Что это ты так печешься о нем? — Лизавета Львовна подняла свои выцветшие брови максимально близко к линии роста седых волос на голове, — Стас поднаскучил? — и она, выплеснув порцию яда на дочку посудомойки, развернулась на каблучках и поцокала прочь по коридору.

— Ведьма, — прошипела ей в ответ Алик,

— Баба Яга, — добавила Ксюша ей в унисон, и обе барышни скрылись за массивными дверями спальни.

Тимур так и не вышел из парка, он задержался у могучего платана, почти на выходе, по аллее, кралось несколько особей, Алик с Ксюшей шли довольно медленно и могли быть застигнуты нечистью в любой момент. Парень вышел наперерез подбирающимся тварям, те учуяв человеческую плоть, замерли на месте, скаля морды и сглатывая обильную слюну.

Тимур медленно, чтобы не спровоцировать раньше времени беспощадного врага, потянулся к камням, благоразумно, ранее заготовленных им. Твари следили за каждым его движением, пружиня на своих лапах, готовясь к прыжку, никто не хотел уступать, и враждующие стороны, в едином порыве, бросились в бой.

Желтый блин луны скрылся за густыми облаками, старый парк окутала клочковатая темень, Ядвига шла по аллее, освещая тропинку под ногами мощным фонарем взятым у охранницы на вахте. Девушка ступала, вздрагивая от страха, в гулкой тишине раздавались только ее шаги, внезапный порыв ветра подхватил с земли сухие листья и с шорохом поволок их по дорожке.

Около куста терновника Ядвига остановилась, какая-то крупная птица, громко хлопнув крыльями, слетела с ветки и издав невнятный звук, устремилась прочь. Луч фонаря скользнул по зарослям, у основания которых отчетливо просматривался человеческий силуэт,

— Эй, — прокричала Ядвига, не решаясь подойти ближе, человек лежал лицом вниз, не давая возможности опознать себя. Немного успокоившись, девушка все же приблизилась к лежащему и, увидев кудрявые пряди веером лежащие вокруг его головы на земле, узнала Тимура. Ядвига кинулась к нему,

— Тимур, что с тобой? — она перевернула парня на живот и оторопела, все его тело, растерзанная рубашка лежала рядом, и лицо, было в глубоких царапинах, кисти рук сбиты до крови. Тимур открыл глаза уставился на Ядвигу.

— Давай, вставай! — девушка потянула его за руку, подставив свое плечо, парень с трудом поднялся, опираясь на воспитательницу, и, сильно покачиваясь побрел к интернату. Расспрашивать о чем-либо Тимура было бесполезно, Ядвига искоса поглядывала на воспитанника, все больше убеждаясь в мысли, что на него напали хищные звери.

Охранница всплеснула руками, увидев вошедших,

— Хосподи, что это творится такое?

— Дайте мне ключи от мед кабинета, — сказала Ядвига, не останавливаясь, продолжая двигаться по коридору. Охранница засуетилась возле небольшого шкапчика- ящика, выискивая нужный ключ.

— И кто же его так порепал? — женщина обогнала Тимура с воспитательницей и, вставляя ключ в замочную скважину, взглядом полным жалости и сочувствия изучала парня,

— Думаю зверь какой-то на него напал, — Ядвига уже усаживала пострадавшего на стул в кабинете Ампулы,

— Зверь? — недоверчиво переспросила охранница, — Может собаки забежали через дыру какую в заборе — продолжала рассуждать она вслух.

— Не говорите глупости, Антонина Ивановна, — послышался металлический голос Елизаветы Львовны, женщина сразу осеклась и отошла в сторонку. Обладательница металлического голоса подошла к сидевшему с отрешенным видом Тимуру, и деловито начала его осматривать,

— Царапины глубокие, — она внимательнее пригляделась, — Но, в принципе, ничего страшного, — Елизавета Львовна повернулась к охраннице, — Милочка, не стойте как соляной столб, идите принесите перекись и вату. Охранница метнулась в соседнюю комнатушку, где уже несколько минут в тщетных поисках перевязочного материала, пребывала Ядвига.

— Да вот же все лежит, — Антонин Ивановна подалась к стеклянному шкафу и вытащила оттуда искомое, — Несу, несу, — закудахтала она как курица и вперевалочку поковыляла к обратно, резво вышагивая в неизменных алых шлепанцах

— А вот и разгадка, — Елизавета Львовна, ловко орудуя пинцетом, тянула из-под кожи, на предплечье парня, инородное тело. Тимур, совершенно не реагируя на довольно жесткие манипуляции со своей плотью, молча уставился на некую незримую точку перед собой и сидел не шевелясь,

— Вот, — пожилая женщина держала пинцетом пятисантиметровый стержень, — Это шип куста терновника, коими изобилует дальняя, западная часть парка, — добавила она.

— Терновника? — переспросила Ядвига, внимательно разглядывая трофей, — Ну, да, около этих зарослей я его и нашла, — Но повреждений ведь множество, это же как можно было так напороться? — продолжала сомневаться девушка. Елизавета Львовна ухмыльнулась, продолжая споро обрабатывать ссадины пострадавшего.

— Наши детки много чего в состоянии учудить, что тебе и в голову не взбредет, — буркнула она,

— Все, ведите его в опочивальню…, до свадьбы заживет, — она подтолкнула Тимура к выходу, — Да вот еще, мамаша его на сносях, поэтому не вздумай информировать ее о происшествии. Ядвига взяла парня за руку и повела в спальню мальчиков, где уже видел десятый сон Богдан.

Мамы

Виола собирала вещи, через несколько часов ей нужно было быть на вокзале, там будет ждать ее Федор. Закрыв молнию на дорожной сумке, она еще раз, довольно придирчиво, оглядела себя в зеркале уже теперь в прихожей. Оставшись полностью довольной своим внешним видом, молодая женщина повесила на плечо слишком объемную поклажу, для ее изящной фигуры и, слегка виляя бедрами в синих джинсиках, двинулась вниз, по лестнице со второго этажа, где ее ожидало такси.

— В отпуск? — игриво спросил таксист, не упустив из вида франтоватую внешность и качание бедрами пассажирки, — К морю, наверное? Сейчас самый бархатный сезон, — не умолкал словоохотливый водитель, но Виола, с гордым внутренним чувством, практически уже мужненой жены, лишь слабо улыбалась уголками рта, думая исключительно только о Федоре.

— Подходи прямо к локомотиву, — громко говорил в трубку Федор, — У меня для тебя сюрприз, будет тебе экскурсия!

Федор, с детства мечтавший стать машинистом электровоза очень гордился своей профессией, хотел сегодня, втихаря, провести Виолу до Туапсе у себя в кабине локомотива.

— Как интересно! — Виолка тащила свою сумку по путям, выискивая глазами нужный локомотив.

— Девушка, — Федор выглянул из окна кабины электровоза, — Не проходите мимо!

Виола подала свою сумку и вскоре оказалась в святая святых — голове поезда-кабине машиниста. Множество тумблеров и рычажков с различными табло были подключены к единой электросистеме, которой управлял ее возлюбленный! Сам Федор, сидя за пультом управления в форме РЖД синего цвета, больше смахивал на летчика авиалайнера. У Виолки замирало сердце от восторга и радости.

Помощник Федора, молодой парень, стоя рядом с машинистом, с интересом поглядывая на гостью,

— Вы, девушка, только прячьтесь, — он показал на место со стульчиком в дальнем углу кабины, — Когда я вам скажу, я все камеры по пути следования знаю! — хвастливо добавил помощник,

— Он знает, — подтвердил Федор,

— Буду прятаться, — Виола улыбнулась, — Прямо как от гаишников!

Электропоезд тронулся, и Виола отправилась в новую жизнь, с любимым мужчиной, полную свежих впечатлений и ежедневных радостей.

— Можно? — спросила она, когда поезд выехал со станции,

— Валяй! — разрешил Федор, молодая женщина встала у бокового открытого окна, слегка высунув голову. Ветер трепал ее белокурые волосы, горы бежали навстречу, обгоняя друг друга. Счастье, безмерное счастье накрыло Виолку с головой, полностью, от макушки до пяток!