Газета "Своими Именами" №14 от 02.04.2013 - Газета "Своими Именами" (запрещенная Дуэль)

«СП»: А чего вам не достает в нынешней Конституции?

- Чего вам не достает в автомобиле Запорожец?

«СП»: Трясет.

- Много чего. Конституция — это декларации и механизм. Декларации, в общем, неплохие, а механизм нежизнеспособный в принципе – раз, второе – декларации абсурдны и вредны современному миру. Начиная с декларации о приоритете международного права. России нецелесообразно признавать всё, что примут без ее участия. В ВТО русского языка вообще нет. Не в интересах России признавать приоритет международного права в современных условиях.

«СП»: И все-таки, какая форма государственного устройства лично вам кажется предпочтительней для современной России?

- Когда мне было под 30 лет и у меня было представление, что мы сильное, здоровое общество, которому бы только сбросить путы, потому что мы, в целом, представляем, к чему стремиться. У меня было безусловное представление: дайте нам только возможность вместе всё цивилизованно решать. Процесс ограничения права самим цивилизованно решать привёл к колоссальной деградации общества. И сегодня вопрос не только в механизме выборов, сегодня вопрос в духе общества. В настрое общества. Если большинство способно к единому осознанию себя субъектом, к единому целеполаганию, то нет ничего лучше демократической процедуры. А если неспособно, если процесс разложения дошел до какого-то уровня? В наркопритоне что даст демократия? Я к тому, что мы не должны упрощать мир, не должны ничего фетишизировать. Мы обязаны понимать, что нам надо одновременно работать не только с процедурами, но и с духом общества. А у кого получится, мы не знаем. Может быть вы, как писатель, сумеете так повлиять, что они завтра сами возьмут и наведут порядок. А может, кто-то другой.

«СП»: Что нас ждет в дальнейшем? Сохранит ли власть контроль над ситуацией?

- Главная проблема в следующем: власть будет в изоляции только в том случае, если она попытается проводить национально ориентированный курс. Со стороны всех стран мира, мира, который приготовился нас, жирненьких, скушать, ее ждет полная обструкция и полная изоляция. И власти придется очень тяжело своему же населению это объяснить. В случае же фронды по мелким и второстепенным вопросам, включающей планомерную сдачу ключевых национальных интересов другим мировым игрокам, никакой изоляции не будет. У нас не будет, как у людей, болеющих за страну, никаких внешних союзников. Союзники будут у власти.

«СП»: Разговор не только о внешних силах, разговор о внутреннем положении дел. Как вы думаете, происходит ли в российском обществе какая-то переоценка отношения к власти?

- Сидеть и тосковать, что люди слабы, что люди подвержены искушениям или что люди исполнены иллюзии, что они сильны и самостоятельны, что они в одиночку свою жизнь построят – это величайшее заблуждение. Люди сильны и в одиночку что-то успешно делают, только если по глобальным вопросам они договорились и если они будут существовать в условиях цивилизованного, сильного, национально ориентированного государства. А у нас условия удушающие, но люди этого не осознают. Я тоскую потому, что люди массово не понимают, как «сливается» страна, а значит, «сливаются» возможности для их детей и внуков.

«СП»: Как вы думаете, может появиться такая национально ориентированная сила, которая будет отвечать чаяниям миллионов российских граждан?

- Хотелось бы? Да. А будет ли? Неизвестно. Попытка есть. В чем ключевая проблема? В слабости регионального субъекта. Здесь, в Москве, могут сесть и понять. Общественные, социальные цели должны быть выше чьих-то выгод.

«СП»: То есть вы считаете, что больших общеполитических требований ожидать от страны нельзя?

- Конечно, были люди, которые оказывались на гребне истории. Условно скажем: Ленин, Гитлер, Муссолини.

«СП»: Ельцин…

- Я о другом. Насколько мне известно, Ельцин не был подпольщиком-революционером, который бы сидел и обсуждал, будет ли революционная ситуация или нет. Эти люди не могли знать точно, никто никогда не прогнозирует, дойдет ли ситуация до чего-то, возникнут ли условия для изменения или просто страна сгниет и следа не останется. Я не склонен быть легкомысленным оптимистом, может и сгнить так, что и следа не останется.

«СП»: Геннадий Савельев спрашивает в связи с перспективой расширения Москвы, а может, было бы логичнее перенести столицу ближе к Уралу? И по примеру Астаны создать свою, новую столицу? Мафии будет лень ехать за ними в Сибирь. За «ними» имеются ввиду деньги, которые уйдут обратно, в регионы. Что вы думаете по этому поводу?

- Хоть вы трижды перенесите столицу во Владивосток, если вы не вырветесь из пут ВТО и всего того, что глобальная мафия диктует нам извне, это ничего не изменит. Вы должны сделать железнодорожный тариф льготным, сделать массу вещей, которые совершенно не относятся к тому, где находится столица. Если вы готовы проводить национально ориентированную политику, тогда 25-м вопросом можно обсудить национально ориентированную политику. А нынешнее расширение столицы – это просто какой-то вульгарный бред. Нормальная жизнь — это не жизнь в небоскребах и среди асфальта, нормальная жизнь — это жизнь на природе, среди 2-3-этажных домов, нормальная жизнь – это не когда всё сконцентрировано в мегаполисах, а когда всё равномерно распределено. Это внеэкономическая концепция, это концепция организации нормальной жизни. Когда вы организуете жизнь своего ребенка, вы движимы не экономическими категориями, а категориями организации нормальной жизни.

«СП»: Вам удается ездить по стране? И можно ли ожидать от Юрия Болдырева новой книги?

- Одна книга в издательстве «Вече», это цикл хроник мутного времени, три вышли и четвертая должна выйти. Мутное время закончилось, некоторые маски оказались сняты. Под мутным временем я понимаю половинчатое представление о том, что есть команда патриотов у власти и что есть команда либералов. Вот они мутили-мутили нас, замутили, переиграли, сыграли на оранжистской угрозе, а теперь мирно-спокойно «сливают» страну так, как никаким оранжистам и не снилось. Эта книга должна выйти в сентябре. И я еще формирую работу из своих материалов по ВТО, тоже к сентябрю... Это не учебник, это скорее моя попытка донести до людей мой взгляд. И надеюсь, что некая цельная картинка для читателя раскроется.

«СП»: Инга спрашивает про то, как вы оцениваете экономическое и политическое положение в Белоруссии и возможны ли какие-то альтернативы, можно ли увидеть какие-то примеры по борьбе с коррупцией в постсоветском пространстве?

- Все сказки о том, что коррупция непобедима – это сказки в интересах сохранения того, что есть. Коррупция не является чем-то таким неведомым, неизученным, про что никто не знает, какой рецепт выписать. Все всё знают. Это исключительно вопрос политической воли. Вы привели примеры стран, у руководителей которых есть политическая воля и сверхзадача. Есть воля, есть необходимость, чтобы всё работало на достижение цели. Если вы хотите, чтобы всё работало на достижение цели, — пресеките коррупцию. И все знают, как это сделать. Нет научной проблемы коррупции, есть проблема исключительно субъекта и воли. В Белоруссии главная проблема одна — есть субъект. Насколько он способен обеспечить преемственность, насколько вокруг него есть в положительном смысле элита, которая бы создала механизм сменяемости власти. Ведь сменяемость власти — это тоже не пустой звук, ее создать надо. С сохранением консенсуса по ключевым вопросам. Вот здесь есть о чем провести симпозиум. Никто рецепта не придумал. Я с ними солидарен, когда надо – я им сочувствую.

«СП»: Как вы думаете, где может возникнуть импульс именно развития, импульс изменения страны и общества. Откуда это может прийти?

- Замечательный и одновременно пустой разговор о том, откуда может. Я, как человек, посадивший много яблонь и вишен... Вот одна как-то чудесно пошла в рост и яблоки дает. Вишни, они как-то стабильнее, а яблони что-то не очень. Наша задача, если мы способны думать и до людей определённые идеи доносить, попытаться эти ростки сохранить. Где родится Наполеон (я в данном случае тщательно выбираю фамилии, которые не на страну пойдут, а гражданский кодекс создадут)? Где родится тот, кто решит покончить с сословным обществом? Неизвестно. Жизнь ведь непредсказуемая вещь, абсолютно непредсказуемая. Мы в борьбе. У нас сил мало, но за нами правда. За нами не экономический расчет, за нами – стремление. Мы хотим, чтобы наши дети жили в стране, за которую всё-таки есть смысл, если доведётся, умереть. Человек хочет быть не один, человек хочет чувствовать локоть товарища, а чувствовать локоть всей страны — это вообще великая вещь. У Магомаева была песня торжественная: это же великое чувство, это великое счастье – так жить. Если будет какой-то критический минимум людей, которые захотят так жить, то среди них обязательно найдется лидер, да и не один, потому что лидеров будут отстреливать. Найдутся лидеры. Шанс есть.