Талларн: Палач - Джон Френч

Сперва разбросанное командование обороной отказывалось, но с каждым рейдом против Железных Воинов потери среди экипажей и машин росли. Они могли заменить машины, неиспользованными материалами были завалены углы убежищ и бункеры. Большинство снаряжения было или старым и повреждённым, или новым и неполным, но повреждения можно было исправить и найти запчасти. Чего заменить было нельзя, так это живых людей, управлявших машинами, наводивших орудия и жавших на спусковые крючки. Так что в итоге ужасная арифметика войны дала последним гражданам Талларна желаемое — они отправятся на землю, которую потеряли, и будут убивать тех, кто забрал её у них.

Старые, больные и слишком юные были отсеяны. Тем, кто остался, показали, как управлять бронетехникой, заряжать, наводить орудие и стрелять, а также как пользоваться воксом. Для тренировки это было слишком быстро и недостаточно, солдаты знали это также хорошо, как и сами волонтёры. Большинство также знали, что мир наверху или научит их, или убьёт, но вслух этого никто не говорил. Какой смысл был говорить правду вслух?

Как только тренировки были окончены, добровольцев распределили между понесшими потери подразделениями. Некоторых, проявивших способности и навыки, допустили к управлению машинами. Только тогда, когда стало ясно, что они или выживут, или умрут вместе, солдаты спросили своих новых боевых братьев и сестёр о значении «изак-жа».

Это старое выражение объяснили талларнцы, пришедшие из времён, о которых остались лишь сказания. Оно имело множество значений, но здесь и сейчас важным было только одно.

— Отмщение, — сказали они. — Его значение — отмщение.

Глава 4

ЗОНА ПОРАЖЕНИЯ

ВСЕ МЫ — МАШИНЫ ВОЙНЫ

ПРЕДСМЕРТНЫЙ ХРИП

— Подтверждаю три цели, — Акил выжидал, тем временем вокс шипел в его ушах.

— Только три? — спросил сухой голос.

Брел, конечно, это был Брел. Акил не слышал ни единого слова, произнесённого этим человеком вне вокс-сети эскадрона: ни в часы, когда они проходили обеззараживание, ни в убежище, ни во все прошедшие недели войны. Они общались только здесь, в мире мёртвых.

Хотя дело этот хладнокровный ублюдок знал хорошо. Акил уже видел семь патрулей Железных Воинов, каждый численностью шесть единиц. Он вновь посмотрел в прицел, приблизил, провёл слева направо и обратно. Туман терял плотность, отступая и открывая вид на раздробленные здания, окружённые обрушившимися квартирами, похожими на поломанные зубы вокруг гнилого языка. Противник не раз уже бомбил это место, утрамбовывая его перемещающимися огненными валами, пытаясь стереть рейдеров с лица земли. Но эта тактика успеха не принесла.

Он переключил прицел в инфракрасный режим, туман, земля и руины окрасились унылой завесой окружающих температур. Туман был прозрачен настолько, что можно было видеть метров на сто без инфракрасного режима, но смысла в этом не было. Тепловизоры были дневным светом этой войны.

Двигатели трёх двигавшихся через руины машин Железных Воинов горели ярко зелёным цветом. Жёлтые точки указывали на нагревавшиеся части, или те места, где траки скрежетали по корпусу. Остывающие завитки тащились из их выхлопных труб, а моторные отсеки были почти белого цвета. Он прищурился и покрутил настройки зуммера, пытаясь понять, нет ли ещё машин за теми, что он видел перед собой.

Нет, их было только три: гигантская машина с отвесными бортовыми плитами двигалась между двух поменьше, которые, как он знал, назывались «Хищники». Тот, что покрупнее, выглядел скорее как просто литой кусок железа, чем боевая машина. По бортам были видны блоки лазпушек, а толщина траков на глаз превосходила броню его собственной машины.

— Подтверждаю три цели — два «Хищника», один — неизвестного класса. Здоровый, со скошенной наверх фронтальной бронеплитой, счетверённые лазпушки по бортам.

— «Спартанец», — раздался голос Тахиры, — класс — «Лендрейдер».

Акил кивнул, хотя почти некому было видеть этот жест.

— Все они войдут в зону атаки через один-два-ноль секунд.

— Принято, — сказала Тахира. — Всем машинам — открыть огонь и начать движение по сигналу «Когтя».

Вокс замолчал, и Акил почувствовал, как пот защекотал ему бровь. Неосознанно он поднял руку, чтобы потереть резину костюма облегающего его голову. На миг образ Рашне, потирающего своё незащищённое лицо, мелькнул перед его внутренним взором…

Он отогнал воспоминание, медленно выдохнув, и взглянул сквозь окуляры поверх рычагов управления. Прибор инфракрасного виденья был новым, как лазпушка, помещенная рядом с элементами управления, и зелёно-серый пятнистый камуфляж корпуса. Для Акила этот вид стал уже чем-то обычным, чем пользуешься каждый день.

— Свет Солнца, ты только посмотри на эту хреновину, — произнёс Удо. Он скрючился рядом, припав к прицелу лазпушки. Каким-то образом вокс умудрялся растягивать плаксивый тон голоса Удо. — Мы можем врезать по этому «Спартанцу», а они внутри просто подумают, что мы постучались, прося разрешение войти.

— Его можно убить, — ответил Акил и знал, что это не так, едва открыл рот.

— Да, ладно? Как давно ты управляешь машиной, старик?

Акил пожал плечами, разглядывая гусеницы, грохочущие над плитообразным корпусом машины. Удачный выстрел мог порвать их, и сделать танк похожим на выброшенного на берег левиафана. Долгие недели, проведённые на поверхности, вдыхание воздуха из баллонов, наблюдение за врагами, прятанье от них, убегание от них и убивание их поменяли его взгляд на мир.

«Я уже не тот человек, что был», — подумал Сулан. Он почувствовал, как согнулась левая рука, словно от болезненного воспоминания.

После долгой молчаливой паузы Удо фыркнул. В этот раз Акил промолчал: он уже понял, что целесообразнее игнорировать большую часть из того, что говорит Удо. Стрелок не был в восторге от перевода на машину разведки, но у Акила было чувство, что даже в раю Удо нашёл бы, о чём поныть.

— Они входят в вилку, — сказал Акил тихо.

— Орудие готово, — ответил Удо.

Акил наблюдал, как «Хищник», идущий в авангарде, перемалывая грунт, вползал на возвышенность, его главное орудие оставалось на фиксированном уровне. За ним полз «Спартанец».

— Целься в головную машину, — сказал Акил.

— Уже прицелился.

— По тракам в этот раз.

— Знаю-знаю. Ты не мог бы просто заткнуться, старик? Просто помни о своей части работы.

Акил взялся за рычаги, которые запускали двигатель машины. Он слышал дыхание Удо по воксу. Силуэты танков Железных Воинов в его глазах росли по мере приближения, два «Хищника», прикрывающие «Спартанца» спереди и сзади. Он услышал, как Удо сделал один глубокий вдох.

— Стреляю, — прошептал Удо со своего места.

Свободной рукой Акил переключился на внешний вокс.

— Отмщение! — прокричал он.

Громогласный треск ударил ему в уши. Он закрыл глаза, когда разряд энергии полыхнул из лазпушки, прицел залило белым. Выстрел поразил «Хищника» в нижнюю часть, прожёг бортик защиты трака и расплавил ведущий каток. Ещё секунду траки «Хищника» продолжали движение, грохоча по разорванному кругу и разбрызгивая расплавленный металл. Потом танк занесло, неповрежденный трак увёл его по полукруговой траектории.

Внутри машины разведки Акил услышал удар и взрыв снаряда «Тишины», поразившего цель. «Хищник» исчез в расширяющемся облаке пламени с чёрными прожилками. Позади него «Спартанец» продолжил движение, разбрасывая догорающие обломки своего товарища в стороны. Второй «Хищник» повернул на фланг, поворачивая башню на ходу.

Сулан открыл глаза. Отсветы пламени заливали кабину машины разведки сквозь смотровые щели, картинка на тепловизоре плясала от жары, Удо вопил и колотил руками по прицелу. Акил потянул рычаг зажигания, и двигатель «Когтя» ожил. Он воткнул передачу заднего хода, и машина разведки попятилась с пригорка.

Акил, на самом деле, больше уже не мог ничего чувствовать, какая-то его часть управляла машиной, но на самом деле его беспокоил только пронзительный вой в ушах. Это был момент, определявший, выживут они или нет. Железные Воины должны были уже знать их позицию. Они точно видели луч лазпушки, который словно палец указывал на их машину. Если эскадрон просчитался в планировании засады, или они сами промедлят сейчас, то умрут здесь.

«Коготь» ускорялся, отступая.

Тридцать ярдов, потом поворот. Рутина царила в мыслях Акила, пока машина дёргалась и брыкалась, передавая отдачу ему в руки. Рядом с ним Удо продолжал проклинать врагов, одновременно ликуя от убийства.

— «Коготь», «Спартанец» двигается к вашей позиции, — раздался голос Брела, ровный и лишённый эмоций, словно говорил механизм.