В городе Солнца - Манскова Витальевна

   Вскоре он с враном на плече шел именно по Бирючьей балке. Вдоль грязно-желтого сооружения, которое было украшено надписью: "Эта сторона улицы особо опасна при кислотных дождях". Надпись, по-видимому, была оставлена недавним прошлым ростовского бытия. Теперь никаких дождей не было. Даже кислотных.

   Иоганн двинулся вперед по улице. Её грязно-серый сумрачный колорит, ни с чем не спутываемый, и только этому району присущий запах болота, дешевых сигарет и рыбы не внушали ему оптимизма. Шарящие в темноте подворотен бездомные коты, непонятно на каких харчах отъевшиеся до невероятных размеров, то и дело презрительно сверкали на него бриллиантами глаз. Конечно, наличествовали и роющиеся в мусорных контейнерах незжи... Кролас знал, что хипки эту категорию граждан, "не зарегистрировавших жительство", называли более верным словечком: нежить...

   Он сам, к примеру, своё жительство тоже не сразу зарегистрировал, попав в город. Но незжем Иоганн не был никогда. Незжи - это только те, кто не регистрируется в принципе, да и к людям, в общем-то, давно не относятся. Зачем незжу паспорт?

   Один из незжей, на его глазах, только что удлинил свою руку, и, пошарив где-то в глубине контейнера, извлек оттуда нераспечатанный бигпакет шопснаба. Остановив на Кроласе свои бельма, он начал припевать, что-то нашептывать, булькать: завораживать. Иоганн, силясь оторвать взгляд от незжа, нашептывания которого обретали над ним силу, вяло чертыхнулся, переместился, показал дулю и проорал: "Незжу - незжево, богу - богово, а меня - поминай, как звали!" - и прибавил шагу, слегка при этом погрузившись ногой в канаву. Незж ухмыльнулся, показав гнилые зубы, и захохотал мерзко.

   А Кролас с налету ворвался в первый попавшийся административный комплекс "Коммуны воспитания подрастающего поколения", обнаружив внутри претенциозно отделанный холл, пустой и гулкий. Далее - коридор, вдоль которого выстроились белые двери с ничего не значащими для него номерами. Он, постучавшись, вошел в первую попавшуюся. За столом, великолепно инкрустированным искусственными бриллиантами, томно развалясь в кресле и некрасиво расставив ноги, сидела помятого вида анкюлотница, старательно расписывающая свои ногти. С видом отрешенного благодушия и снисхождения до его персоны на краткий миг, она оторвалась от своего занятия, поинтересовавшись, что ему нужно. Кролас наплел какую-то чушь, показав газетный папир и сославшись на необходимость найти мальчика или девочку по фамилии Иваненко, недавно выигравшего (или выигравшую) главный приз в передаче, организованной городом на благотворительные средства и призванной... И так далее. Анкюлотница, не дослушав, мило улыбнулась официальной улыбкой и сказала, что ему нужно обратиться в отдел СФИНКСа (Службы Фиксирования Индивидуальных Номеров Классификационного Списка), кабинет N 1012.

   И Кролас мигом исчез, растворившись в дверном проеме.

   В 1012 просто стоял местный обшарпанный комп, содержащий все данные о коммунятнике. По запросу Кроласа, высветился район 3, корпус 2, дом 14. Вроде, там жил Оливер... Иоганн, с враном в кармане, тут же отправился по указанному адресу.

   В любом "доме" коммунятника, как он уже знал, на первом этаже располагался спортзал, столовая и тому подобное, а на последующих - классы. На верхних этажах здания жили "воспитуемые".

   Прямо у входа в дом Кроласа встретила мощная вахтерша с голосом иерихонской трубы. Она как раз вышла покурить.

   - Чё надо-то? - зло посмотрев на Иоганна, небрежно спросила она. И Кролас пустился долго и витиевато впаривать ей версию о том, что он - журналист, и ему необходимо осветить процесс преподавания правоведения во вверенной ей "резиденции" коммуны.

   - Что-что освятить? - переспросила вахтерша, произнеся слово именно так, с буквой "я", и тщательно изучая его журналистское удостоверение.

   И Кролас был вынужден снова повторить свою тираду. С дикой пристрастной подозрительностью вахтёрша всё же пропустила его внутрь, но проследила, чтобы он не просачивался в бесплатную столовку на первом этаже, а проследовал вверх, по лестнице.

   Миновав этаж с классами, Иоганн поднялся на жилой уровень. Но двери с обеих сторон от лестницы оказались просто-таки замурованы изнутри. И ему пришлось вновь спуститься на уровень классов. Шли уроки, впрочем, большинство кабинетов было заперто.

   Войдя в мужской пуб, Кролас попытался "вспомнить молодость". У него когда-то был друг - "коммуняка". Иоганн лазил к нему в гости. И потому, он примерно знал, что ему сейчас делать.

   Став на подоконник в пубе и полностью открыв окно, он увидел за его пределами, сбоку, железную пожарную лестницу. Становясь ногами на выступающие части стройблоков и держась руками за лепнину, он докарабкался до неё. По лестнице Кролас взобрался на следующий этаж и вышел там через окно в комнату отдыха. Оказалось, что он попал на женское отделение. Как раз сейчас, в коридоре, маленькая рыжая девчонка отбивалась от вцепившейся в неё зубами, руками и когтями юной особы постарше, с ангельской внешностью и с ярко накрашенными губками. Увидев незнакомца, этот ангелочек "понтанулся" и юркнул в ближайшую комнату. Рыжая осталась, поправляя одежду и причёску. С нескрываемым интересом оглядев Иоганна и сообразив, что он не принадлежит к племени "воспитов", она заинтересованно спросила:

   - Вы - чей пахан?

   Кролас знал, что паханами здесь называли "классных" отцов, любивших проникать в коммунятник тем или иным способом.

   - Оливера, - признался он. - Ты его знаешь?

   - А-а, ты - к бойзам, - удивленно протянула девчонка. - Повезло Кроту... А то его все инкубом дразнят, а он сильно дуется. Теперь никто не будет дразнить! Скажу - пахана сама видела, - и девчонка намерилась сдернуть.

   Но Иоганн, ухватив маленькую озорную дрянь за конец юбки, спросил, где проход отсюда к "бойзам".

   Девчонка указала на ветхий чулан, в котором хранилось чистое постельное белье, швабры и ведра. Кролас, пошарив в полутемном чулане, обнаружил там маленькую узкую дверь, закрытую на сломанный, висячий замок, в котором торчал ключ. Он снял замок и проник через этот лаз в такую же каморку, только на мужской половине. Чья-то проворная маленькая ручка тут же закрыла вновь проход на девчоночьи владения.

   Выйдя на другой стороне двойного чулана, который там оказался тоже не запертым, Кролас вышел из него и пошел по длинному коридору, пахнущему мытым старой ветошью полом, котами и какой-то взрывной пиротехникой. На каждой двери был маленький звоночек и номер. На стене около дверей красовались надписи, процарапанные ножом по стеклопласту: "Хмыри", "хабарики", "шопснабы", "жирконтора", "бабы", "хамелеоны", и так далее... Он долго бродил по коридору, не решаясь вломиться в любую дверь, чтобы спросить Оливера. Пока не увидел надпись около маленькой комнатенки: "инкубы". Иоганн толкнул дверь и вошел без предупреждения, решив не привлекать внимание этажной "воспитки" звонком.

   Комната была на двоих: здесь было две кровати. За столиком около одной из них сидел черноволосый парень с раскосыми внимательными глазами. Он читал книгу, но при появлении постороннего отработанным жестом спихнул её под кровать. После чего, Иоганн вежливо осведомился у него, где Оливер Кролас. На что пацан так же вежливо ответил, что он очень устал после урока физкультуры и сейчас спит.

   Иоганн взглянул на кровать напротив. Действительно, там лежало что-то, полностью накрытое одеялом. Инстинкт подсказал ему, что это - нечто неживое. Подойдя к кровати, он сорвал одеяло и увидел "резиновую Зину" - секс-игрушку в рост взрослого человека.

   Он ожидал смеха сидевшего за столиком подростка. Но тот почему-то вдруг начал плакать. Как-то тихо, безнадёжно.

   Карман жилетки Кроласа зашевелился, и на свободу выпорхнул вран, залезший вовнутрь перед тем, как Иоганн прошел вахту.

   - Я скор-ро совсем задохнусь! Пор-ра проветр-рить пер-рышки! - прокаркал он.

   Пацан с удивлением уставился на врана.

   - Вр-раны никогда не вр-рут! Он - пахан Оливер-ра! - лукаво щурясь, сказал вран, подлетев и сев на маленький столик, поближе к мальчику. Тот во все глаза уставился теперь и на Иоганна, и на врана.

   - Скажи, где Оливер-р! Только, не вр-ри, - прокаркал вран.

   - Оливер должен был вернуться два часа тому назад, - честно признался тот.

   - Ты знаешь, куда он пошел? - спросил Иоганн.

   - Да.

   - Кого называют инкубами? - неожиданно для него самого, вырвалось у Кроласа.

   - Того, кого на третьем месяце беременности матери сдают властям, и потом их выращивают в инкубаторах. Их родители - не известны, они считаются не имеющими родителей. Известна только серия и номер партии, - ответил мальчик. - Про Оливера думали, что он - тоже инкуб. Потому что он замкнутый и необщительный. Он сильно дрался за это прозвище.